-- В поле зрения «Эмигрантской лиры»

Автор публикации
Даниил Чкония  ( Германия )
№ 1 (25)/ 2019

По музыке души

Рецензия на книгу Евгения Чигрина «Невидимый проводник»

 

Евгений Чигрин. Невидимый проводник. Стихотворения. – М.: ИПО «У Никитских ворот», 2018. – 204 с.

 

Новая книга стихов Евгения Чигрина «Невидимый проводник», в определённом смысле, – ретроспектива его творческого пути с оглядкой на прошлые книги и продолжением привычной ноты, обретающей иную окраску звучания.

Чигрин, словно сёрфингист, оседлавший волну, крепко держится её гребня, демонстрируя стабильность и уверенность во всём разнообразии своего житейского и поэтического бытия. Выходят его книги стихов, он частый гость на страницах литературных журналов, ему грешно жаловаться на невнимание критики, за ним – целый набор различного рода литературных премий, поэт – участник многочисленных поэтических фестивалей в России и за рубежом, он вообще много путешествует, и это отражается в его стихах.

Последняя в этом ряду информация требует пояснения: стихи Чигрина, навеянные впечатлениями от посещения стран и городов, менее всего являются стихотворными отчётами экскурсионных событий. Автор разборчив в выборе знаковых имён, названий, событий, исторических параллелей. Он много знает, многое видит, о многом размышляет. Тот материал, с которым его сталкивает жизнь, странным образом преображается в музыкальную канву стихотворного текста. Его стихи музыкальны, звук живёт в них полноценной жизнью, наполняя строку сильной экспрессией.

Можно было бы сказать о его чутье и вкусе, как о признаках хорошей школы, но тут больше прочитывается природный дар автора. Ему известны разнообразные приёмы письма, он хорошо оснащён технически, прекрасно знаком с литературными течениями прошлых времён и современности, но определяющими для себя выбирает традиции русской лирической поэзии, декларируя это негромким, но твёрдым голосом:

 

…Подкармливаю музыку и снова бросаю взгляд в прошедшие миры:

Я – космонавт постпушкинского слова, я – огонёк постблоковской поры.

Стихи Чигрина пестрят культурно-историческими образами, но при этом постоянно выруливают на простые приметы повседневности, ставя горнее и дольнее на один уровень, уровень реальной жизни, отображая философский взгляд Чигрина на эту жизнь:

 

И домолчаться до условных знаков

Из мира параллельного, когда

Текут к созвездьям сны архипелагов,

Консервной банкой смотрится звезда.

И маяку сложить стихотворенье

О маяке, сигналящем во мгле:

Схватить на дактиль чудное мгновенье –

Свет корабля, как память о земле…

 

Соединяя несоединимое, автор рассказывает нам, каким он видит то, что кажется привычным и устоявшимся. Тема эта не раз повторяется в поэзии Чигрина:

 

Я как-то хотел объясниться с баржой,

Со смертью, глядящей собором,

С химерой-метафорой, смертной водой –

Единственным словом, с которым

Сумел разойтись на мосту Сен-Мишель,

На мостик Менял засмотревшись.

Блуждающим взглядом ловя цитадель,

С какой-то подробностью спевшись…

 

Эта способность спеться с подробностями окружающего мира – характерная черта его творчества. При этом он всё время сдерживает себя, не форсирует голос, сохраняя свою интонацию, будто бы, не доверяя себе, сомневаясь, а потому и не допуская просчёта:

 

Мой голос так себе, мой дар убог: навряд ли это может называться

Талантом. Сочинил немного строк, которые кому-нибудь приснятся

По случаю? По музыке души? Я ставлю вопросительные знаки,

Как в космосе, плыву себе в тиши… Живу себе. Рисую на бумаге

Кириллицу, которую давно нам выдумали умные мужчины:

Смотрю в окно, равно гляжу кино, там белый мост, там огненные джинны…

 

Никогда не предугадаешь, куда заведёт читателя его стихотворная речь. Обозначая географические и временные пространства, поэт, кажется, ведёт нас по определённому курсу, однако же движение стихотворного сюжета, причудливо извиваясь, побуждает к неожиданному осмыслению привычных понятий и представлений.

Но сколь часто ни обращайся поэт к мировым именам и символам, дыханием российского пространства и духа его стихи прикасаются к самым тонким струнам души. И тогда Чигрин раскрывается, как самый настоящий лирический поэт:

 

В Хвалынске Россию хоть ложкою ешь,

Хоть музыку Волги смыкай

Неправильной рифмой, стоящею меж

Словами, глядящими в рай,

Где длится Купание красного… Где

Сливаются мальчик и конь,

И прячутся рыбы в зелёной воде,

А в синем – закатный огонь…

 

Мне кажется, что поэт, доверяясь своему искреннему чувству и переживанию, сильнее всего завораживает нас своим настроением. Такие стихи автора мне видятся самыми определяющими в его поэзии, самыми непосредственными и искренними из его стихов. Тут полностью освобождается его дыхание, звучит его музыка:

 

Тончайший шорох листьев… Скоро нам

Невидимый опустит осень… Осень

Уже дохнула музыку ветрам,

Две стрелочки свела на цифре восемь.

 

Если внимательно проследить за движением поэтического сюжета этой книги, обнаружится возвращение к одним и тем же образам во всём разнообразии их метафорического воплощения. Это своеобразные камертоны, поддерживающие строй всей книги:

 

Глаза поднимешь – осень на дворе:

От жёлтого к пунцовому, к астралу

Селены в неокрепшем октябре,

Идущему по голубому шару.

 

И что-то там за мёртвым лесом, что –

Похоже на видение без смысла…

На мальчика в летающем пальто,

На девочку, что облаком повисла.

 

Его Осень всякий раз – знаковое проявление грусти, печали, любви:

 

Притихнет осень. Промолчу слова:

Что говорить состарившейся кляче?

С несильным солнцем гаснет синева,

Жизнь исчезает так или иначе.

Да облачко под облаком плывёт,

Так родственно, как будто бы вначале…

Деревья переходят осень вброд,

Темнеют двор и разные печали…

 

Эта щемящая нота – самый точный и чистый звук в поэзии Евгения Чигрина:

 

…Уходит день на тающих своих –

Своих двоих… Всего на грошик света.

Мы в сумерках, мы числимся в живых…

Пронзает мглу зелёная комета.

 

Этот «грошик света», как ни странно, пронизывает пространство, освещает даль светом надежды, оправдывая наше пребывание на земле.