В феврале 2012 года в Нью-Йорке прошли два поэтических вечера, организованные бельгийской ассоциацией «Эмигрантская лира» в сотрудничестве с журналом «Интерпоэзия». Фотографии о вечерах (а также о пребывании Александра Мельника в Нью-Йорке) можно посмотреть по ссылке:
https://photos.google.com/album/AF1QipNwxn1c5KbIq4yJCctk5DVvXdc2v2tbjqc…
Первый поэтический вечер, «Эмигрантская лира» в Нью-Йорке», прошёл в субботу 25 февраля в помещении Русского книжного магазина №21 на Пятой авеню. На нём присутствовало около 70 человек. По словам участников вечера, это абсолютный рекорд для литературных мероприятий в этом магазине.
Второй вечер, «Нью-Йоркские члены жюри и друзья «Эмигрантской лиры», состоялся в понедельник 27 февраля в «Русском самоваре» (на 2-м этаже). Здесь в зале находилось между 50 и 60 человек. В числе гостей была главный редактор «Нового журнала» Марина Адамович. Приехала группа любителей поэзии из Канады.
Присутствовал и легендарный владелец ресторана Роман Каплан. Кстати, в ответ на вопрос А. Мельника о перспективах ресторана как центра русскоязычной культуры в США из-за появления нового совладельца, Роман заверил, что пока он жив, культурная деятельность ресторана будет продолжаться.
Свои стихи на вечерах читали Акс Ирина, Бальмина Рита, Близнецова Ина, Бриф Михаил, Вороненко Галина, Габриэль Александр, Грицман Андрей, Долинов Александр, Друк Владимир, Кенжеев Бахыт, Липес Илья (Канада), Мазель Михаил, Маркова Римма (Швеция), Машинская Ирина, Мельник Александр (Бельгия), Островский Семён, Рабинович Михаил, Резник Наталья, Рубина Маша, Штивельман Вита (Канада), Цветков Алексей и Этельзон Михаил.
Песни на стихи русских поэтов исполняли нью-йоркские барды Столяров Виктор и Аронсон Борис.
Вёл поэтические вечера Александр Мельник. Фотографировать на вечерах он не мог, пришлось просить публику из зала. К сожалению, из-за этого качество некоторых фотографий оставляет желать лучшего.
АЛЕКСАНДР МЕЛЬНИК. «ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА» В НЬЮ-ЙОРКЕ
Опубликовано в Международной литературно-публицистической газете «Интеллигент. USA» n°2 (4). Весна 2012 г.
Для начала несколько слов о себе. Я – бельгиец русского происхождения, родившийся чуть более полувека назад в украинской семье в Молдавии. Бабушка моя по матери была полькой, из обедневших шляхтичей. Другими словами, я обрусевший украинец, проживший всю свою сознательную жизнь в России, а нынче живущий в Бельгии. По образованию я геодезист. Если быть предельно точным – морской геодезист. До эмиграции в Бельгию (2000 г.) около 20 лет я прожил в Забайкалье, где после московского геодезического института занимался картографированием дна Байкала, а заодно пристрастился к двум вещам – к космической географии и к поэзии.
Что касается первого пристрастия, то в 2010 году, защитив в льежском университете (Бельгия) диссертацию об историко-космических методах управления природными и антропогенными рисками Байкальского региона, я стал доктором наук. Сейчас работаю профессором географии в брюссельском институте радиоэлектроники и кинематографии.
Моё пристрастие к поэзии проявляется двояко. В творческом плане – в виде традиционных публикаций в поэтических сборниках и журналах разных стран. В интернете меня проще всего найти на сайте «Поэзия.ру». В 2010 году вышла в свет моя первая книга стихотворений «Лестница с неба» (под редакцией Бахыта Кенжеева).
В организационном плане оно проявляется в том, что я ежегодно провожу в Бельгии Всемирный поэтический фестиваль «Эмигрантская лира».
Идея этого фестиваля вызревала в моей голове долгих пять лет. Ещё в далёком 2004 г. на популярном тогда сайте «Стихи.ру» я запустил пробный шар – сделал три поэтических обзора по темам, которые стали номинациями нынешнего конкурса.
(…) Первый поэтический фестиваль «Эмигрантская лира» прошёл с 18 по 20 сентября 2009 г. в Брюсселе, второй – с 8 по10 октября 2010 г. (там же), третий – с 29 сентября по 2 октября 2011 г. в бельгийском Льеже и немецком Кёльне. В рамках фестиваля традиционно проходит финал одноимённого поэтического конкурса, в котором принимают участие поэты, прошедшие «сито» предварительного отбора. В отборочное жюри прошлых лет входили Александр Габриэль и Юлия Резина (США), Татьяна Юфит (Великобритания), Олег Горшков, Владимир Коркин и Александр Асманов (Россия). В жюри финального турнира 2009, 2010 и 2011 гг. участвовали Андрей Грицман, Бахыт Кенжеев, Алексей Цветков и Михаил Этельзон (все – США), Даниил Чкония (Германия), Александр Радашкевич (Франция – Чехия), Александр Мельник (Бельгия), Александр Кабанов и Сергей Шелковый (Украина), Олеся Николаева и Алексей Остудин (Россия). Более подробную информацию о фестивале, об его участниках и победителях можно найти на сайте «Эмигрантская лира» http://emlira.ucoz.com/
Параллельно с организацией фестиваля, моя бельгийская ассоциация «Эмигрантская лира» проводит выездные поэтические вечера. Первый из них, «Эмигрантская лира в Москве», прошёл между вторым и третьим фестивалями, 18 февраля 2011 г. в Москве, в Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына
Второй выездной поэтический вечер, «Эмигрантская лира в Кёльне», был проведён 2 октября 2011 г. в рамках нашего третьего фестиваля
Третья серия выездных вечеров (два вечера), «Эмигрантская лира в Нью-Йорке», прошла между третьим и четвёртым фестивалями (25 и 27 февраля 2012 г.).
Наконец, четвёртый выездной вечер, «Эмигрантская лира в Париже» планируется провести 26 августа 2012 г. в рамках четвёртого фестиваля «Эмигрантская лира» (который состоится в Льеже).
Несколько слов о том, почему наша лира не иммигрантская, а эмигрантская. Каждый из русскоязычных поэтов, живущих за рубежом, является одновременно и эмигрантом, и иммигрантом (если только, конечно, он не родился за рубежом). Разница только в том, по отношению к какой стране определяется этот статус – стране выезда или стране въезда. Это нечто похожее на экспорт и импорт. Эмиграция – выезд, иммиграция – въезд. По отношению к Бельгии я иммигрант, по отношению к России – эмигрант. Но лира-то моя осталась русскоязычной, и стало быть – эмигрантской, а не иммигрантской! Нас всех объединяет единое эмигрантское прошлое и разъединяет многообразие сегодняшних иммигрантских реалий. Вот такая словесная эквилибристика.
Теперь расскажу более подробно о нью-йоркских поэтических вечерах. Традиционно в нашем фестивале принимают активное участие поэты американского континента. В 2009 году из 15 финалистов пятеро были из США. Первым победителем первой «Эмигрантской лиры» (в эмигрантских номинациях) и обладателем главного приза фестиваля – «Золотой Манекен Пис» стал Михаил Этельзон из США. В 2010 г. в финале был лишь один американец, но в 2011 г. опять с небольшим отрывом лидировала поэтическая сборная США – 3 поэта. А с учётом двух канадцев и двух членов жюри из Нью-Йорка американский континент был представлен на этом фестивале весьма достойно. Всё это не удивительно, поскольку США, как известно, страна иммигрантов. Это вторая родина Игоря Чиннова, Ивана Елагина, Наума Коржавина и многих других русскоязычных поэтов... Постепенно у меня созрела идея провести серию поэтических вечеров в «Большом яблоке».
21 февраля 2012 года я вылетел из Брюсселя в Нью-Йорк. В небе над Атлантикой написалось стихотворение «В облаках»:
Зажатый между негром и арабкой,
я в «Боинге» склонился над тетрадкой
с кириллицыным знаком на челе,
прошедшим сквозь таможни и заставы,
невидимым для лётного состава,
но жгущим, как жаровня на угле.
Мне нравится в ночи сродни Пегасу
над тучами парить и с каждым часом
всё выше возноситься над землёй,
которая порядком надоела,
поскольку проза жизни то и дело
сбивает с рифмы и грозит сумой.
Друзья мои, погрязнувшие в быте,
друг друга этой прозой не губите.
Что толку в нерифмованных словах?
Поэт промолвил: «Света... больше света...»,
а потому – да здравствуют поэты,
витающие вечно в облаках!
Нью-Йорк, как водится, ошеломил меня своим бешенным ритмом, структурированным порядком и космополитизмом. Я тщательно подготовился к поездке, поэтому успел посмотреть всё то, что запланировал дома. Подробно рассказывать о своих впечатлениях не буду – для этого понадобилось бы несколько дней. Расскажу только вкратце, где был и что видел.
Из Newark Airoport на автобусе-экспрессе доехал до большого автовокзала Port Authority на 40-й стрит, в центре Манхэттена. В метро, путая забывшиеся английские слова, спрашиваю одну симпатичную даму, как доехать до нужной мне станции. Она смотрит на меня внимательно и говорит: «А вы по-русски случайно не говорите?». Дальше – больше. Выяснилось, что эта русская женщина живёт со своим мужем в том самом доме, где я остановился у знакомых. Андрей Грицман назвал это «чисто нью-йоркской историей».
Первым делом после перелёта и короткого отдыха я забрался на самый высокий нью-йоркский небоскрёб Empire state building, откуда с 86-го этажа мне открылись потрясающие виды Манхэттена и более отдалённых районов города. С погодой сказочно повезло – светило солнце, и видимость была потрясающей.
На этой верхотуре мне подумалось о неразумности идеи поиска в современной русской поэзии «высочайшего» имени, либо же всевозможных поэтических ТОП-10, ТОП-100, и т.д. Поэты – не небоскрёбы, их высоту невозможно выстроить по ранжиру и измерить с точностью до метра хотя бы потому, что эта относительная высота, во-первых, зависит от вкусов самых разных читателей, а во-вторых – от наличия множества поэтических школ и направлений, которые зачастую несравнимы. Для меня поэт N. – истинный небожитель, а для моего соседа он гробокопатель. И кто из нас прав? Ведь критерием истины является не практика, как утверждал Карл Маркс, а скорее Бог. Точнее говоря, Бог и есть сама истина. Пути же Господни неисповедимы. Поэтому и всевозможные фестивали, в том числе и моя «Эмигрантская лира», это всего лишь игры для взрослых, показывающие предпочтения одной небольшой группы поэтов-членов жюри в определённом месте и в такой-то час времени. Но эти игры нужны, поскольку, не имея надёжных критериев «небожительства» поэтов, фестивали помогают осуществлять поиск божественного в поэзии. Во всяком случае, показывают, в каком направлении двигаться.
Побывал я и на часовой экскурсии в ООН, где посидел в зале Генеральной Ассамблеи рядом с местом делегации Российской Федерации. Посмотрел на трибуну, с которой Никита Хрущёв показывал миру «кузькину мать». А вот зал заседаний Совета Безопасности был в это время закрыт. Напротив ООН бурлила возглавляемая буддийскими монахами сидячая акция борцов за независимость Тибета.
Потом я долго бродил по «невралгическому» перекрёстоку Нью-Йорка - площади Times Square, расположенной на пересечении Бродвея и Седьмой авеню в промежутке между 42-й и 47-й улицами. Как-никак, это фактический символ Нью-Йорка и всех Соединенных Штатов. Вглядывался в лица прохожих, пытаясь отличить туристов от нью-йоркеров – оказалось, что это совсем не очевидно.
С детства меня интриговало выражение «Ну прямо Бродвей!». И вот я шагаю по Бродвею, самой широкой и длинной улице Нью-Йорка, протянувшейся через весь Манхэттен. Сначала дошёл до русского книжного магазина, где познакомился с хозяйкой Ириной и осмотрел место проведения первого поэтического вечера, а потом, уже вечером, вернулся по тому же Бродвею до ресторана «Русский Самовар», где у меня была назначена встреча с Андреем Грицманом. Именно Андрей помог мне с обоими залами для вечеров.
В один из дней я съездил на пароме до статуи Свободы (в море дул сильнейший ветер), а также побывал в музее иммиграции на острове Ellis-Island. Здесь запал в душу записанный на плёнку рассказ пожилой русской женщины о том, как в начале XX-го века она, будучи маленькой девочкой, вместе со своей семьёй пересекла океан и прибыла на этот остров. Чиновники иммиграционного ведомства обнаружили у её бабушки какое-то пустяковое образование на ногте и запретили ей въезд в США. Больше она свою бабушку не видела.
За время пребывания в Нью-Йорке я посетил впечатляющий Мемориал жертвам терактов 11 сентября 2001 года, Уолл-стрит, Чайна Таун, Маленькую Италию (итальянцев там не обнаружил), Сохо, Центральный парк (где в первую очередь отыскал мемориал памяти Джона Леннона на Земляничных полях и расположенный поблизости дом «Дакота», где Леннон жил последние годы своей жизни и у входа в который он был убит).
Из музеев удалось довольно обстоятельно осмотреть необъятный Метрополитен, музей современного искусства МоМа и Коллекцию Фрика.
В Гринвич Виллидж побывал у трёхэтажного краснокирпичного дома 44 на выходящей прямо к Гудзону улице Мортон. В этом доме, сначала в квартире в полуподвальном этаже, а потом чуть повыше, жил Иосиф Бродский. Мемориальной доски на доме нет. Общеизвестно, что Нью-Йорк – город, в котором Бродский прожил более двух десятилетий, никак не представлен в стихах поэта. Бродский как-то пошутил, что такой город, как Нью-Йорк, мог бы описать супермен, но супермены не пишут стихов.
Прогулялся по Бруклинскому мосту и повторил вслед за Маяковским довольно глупую фразу: «Бруклинский мост – да, это вещь!»
Побывал я и на бруклинской улице Пирпонт-стрит у Променада, где Бродский жил в последние годы своей жизни. Умер он в этом доме от инфаркта, прямо на лестнице.
В воскресенье побывал на службе в православном Соборе святителя Николая Чудотворца на 97-й стрит. Поразило то, что в храме яблоку некуда было упасть. Из проповеди священника запомнилась история об одном прихожанине, который вёл очень активную коммерческую жизнь, был постоянно озабочен жизненным успехом, и т.д. А когда он умер и гроб с его телом поставили в храме для отпевания, ни один человек не пришёл с ним проститься...
И конечно же, я не мог пройти мимо Брайтон-Бич – «маленькой России», колоритного места, где издавна селятся русские эмигранты. Признаюся, был немного обескуражен тем, что вдоль улицы Брайтон проходит периодически грохочущая железнодорожная эстакада. Этакая жизнь под мостом... Но близость океана окупает этот недостаток.
Всё в короткой заметке не перечислишь, я назвал только самое-самое главное – то, что лежит на поверхности. Но есть ещё масса впечатлений более тонкого плана, о которых я здесь не не упоминаю потому, что разговор был начат, собственно говоря, не о Нью-Йорке, а о поэзии.
Для чтения своих стихов на нью-йоркские поэтические вечера были приглашены финалисты, члены жюри «Эмигрантской лиры» и некоторые поэты американо-канадской русскоязычной диаспоры.
Свои стихи на вечерах читали 22 поэта из США, а также из Канады, Швеции и Бельгии: Акс Ирина (финалист «Эмигрантской лиры» 2009 г.), Бальмина Рита (финалист 2009 г.), Близнецова Ина, Бриф Михаил, Вороненко Галина (финалист 2011 г.), Габриэль Александр (член отборочного жюри «Эмигрантской лиры-2009», Грицман Андрей (член финального жюри 2010 и 2011 гг.), Долинов Александр, Друк Владимир, Кенжеев Бахыт (член финального жюри 2009 г.), Липес Илья из Канады (финалист 2011 г.), Мазель Михаил, Маркова Римма из Швеции (победительница «Эмигрантской лиры-2011), Машинская Ирина, Мельник Александр (Бельгия), Островский Семён, Рабинович Михаил, Резник Наталья (финалист «Эмигрантской лиры-2009, 2010, 2011» и победитель «Эмигрантской лиры-2011» в конкурсе поэтов-переводчиков), Рубина Маша (финалист 2009 г. в соавторстве), Штивельман Вита из Канады (лонг-лист «Эмигрантской лиры-2011»), Цветков Алексей (член финального жюри 2009 г.) и Этельзон Михаил (победитель «Эмигрантской лиры-2009», член жюри 2011 г.). Большая часть названных поэтов принимала участие в обоих вечерах, некоторые – только в одном.
Песни на стихи современных русских поэтов (А. Цветкова, Б. Кенжеева, А. Кабанова и др.) исполняли нью-йоркские барды Столяров Виктор (в первый вечер) и Аронсон Борис (во второй вечер).
Разница в программе этих двух вечеров была несущественной. На первом вечере был сделан акцент на финалистах фестиваля, а на втором - на выступлениях членов жюри. Во всяком случае, так было задумано. Кенжеев и Цветков читали стихи только на втором вечере.
Первый поэтический вечер, «Эмигрантская лира в Нью-Йорке», прошёл в субботу 25 февраля в помещении Русского книжного магазина n° 21 на Пятой авеню. На нём присутствовало около 70 человек. По словам участников вечера, был поставлен абсолютный рекорд посещаемости литературных мероприятий в этом магазине. Я вначале сам не поверил своим подсчётам, потому что мне сказали, что зал магазина вмещает всего 40 человек. Пересчитал – нет, всё верно, 70. Дело в том, что к основному залу примыкает небольшой вестибюль, в котором тоже были поставлены стулья – все они были заняты. Люди сидели также в кабинете хозяйки магазина и в комнате, где был организован скромный фуршет. Кроме того, несколько человек стояли или сидели прямо на полу.
Во время церемония открытия первого вечера я передал всем его участникам привет и пожелания творческих успехов от медийной группы изданий «Интеллигент» (Москва, Санкт-Петербург, Нью-Йорк) и журнала «Интеллигент» (избранное), в частности, от учредителей – Сергея Пашкова и Сергея Лебедева, а также от редакционного коллектива в лице Натальи Крофтс, Дины Лебедевой и Вячеслава Омского.
Трём поэтам (Б. Кенжееву, А. Грицману и первому победителю первой «Эмигрантской лиры» М. Этельзону) я вручил небольшие акварели моего хорошего знакомого Николая Мартынова, бельгийца русского происхождения, прадед и тёзка которого имел в своё время несчастье убить Лермонтова на дуэли. Наш современник Николай Мартынов всю свою жизнь прожил в Бельгии. Он сильно страдает из-за этого клише потомка убийцы знаменитого русского поэта. По его рассказам, в одну из его поездок в СССР КГБ оповещало всех, кто с ним общался, о его предке, после чего наши благонадёжные граждане это общение тут же прекращали. Поэтому сейчас Николай ведёт довольно закрытый образ жизни.
После этого к микрофону ко всеобщему удовольствию собравшихся подошла Поэзия. Зазвучали стихи – грустные и весёлые, серьёзные и иронические, сложные для восприятия на слух и простые, с эмигрантскими нотками и совершенно без таковых, но все – неизменно великолепные.
Всеобщее оживление вызвало выступление Натальи Резник и Маши Рубиной, прочитавших несколько нетленок незабвенного Оси Гамбургского – коллективной мистификации «Эмигрантской лиры-2009» (третьим соавтором является Лариса Подаваленко из Нидерландов).
Вот образец Осиного творчества:
Я родился в казацкой станице,
На крыльце танцевал гопака.
Мне туда на рассвете девица
Приносила ведро молока.
А потом я лежал на полатях,
Попивая с ведра молоко,
И жене под названием Катя
На баяне играл «Сулико».
Как привольно мне было, панове,
На моей необъятной Руси
Где я ботал на ридной на мове,
Где папаху я гордо носил.
Где я фартук свинарки любимой
Долго нюхал ночами в степи,
Ожидал урожая озимых
И кумыса не раз перепил.
Вспоминаю, родная сторонка,
Все яснее тебя день за днем.
Может статься, босая девчонка
До сих пор меня ждет под плетнем.
Второй вечер, «Нью-Йоркские члены жюри и друзья «Эмигрантской лиры», состоялся в понедельник 27 февраля на втором этаже знаменитого «Русского самовара» (на 52-й стрит).
Издавна повелось, что это не просто ресторан в общепринятом смысле этого слова, но и своеобразный клуб, в котором постоянно происходят разные интересные события. Выражаясь официальным стилем, ресторан давно стал одним из центров русскоязычной культуры в США. Его владелец – Роман Каплан, а создателями вместе с Романом были Иосиф Бродский и звезда мирового балета Михаил Барышников. На покупку бизнеса пошла часть Нобелевской премии Бродского. Стены ресторана украшены фотографиями, рисунками и автографами побывавших здесь посетителей. В глубине зала фотография И.Б. висит над излюбленным местом поэта.
Войдя в ресторан, я сразу же вспомнил строчки Бродского:
Зима. Что делать нам в Нью-Йорке?
Он холоднее, чем луна.
Возьмём себе чуть-чуть икорки
и водочки на ароматной корке…
Согреемся у Каплана.
Во время поэтического вечера в зале постоянно находилось между 50 и 60 человек. Здесь слушать стихи было немного труднее, чем в русском магазине, потому что из ресторана доносились звуки фортепьяно и разговоры посетителей. Кроме того, постоянно кто-нибудь приходил или уходил. В числе гостей была главный редактор «Нового журнала» Марина Адамович. Я поинтересовался, не родственница ли она поэта-акмеиста Георгия Адамовича? Оказалось, что его родственником в третьем поколении является муж Марины.
На вечере присутствовал и сам Роман Каплан. Кстати, в ответ на мой вопрос о перспективах ресторана как центра русскоязычной культуры в США из-за появления нового совладельца Роман заверил, что пока он жив, культурная деятельность ресторана будет продолжаться. Но многие говорят, что новые хозяева эту деятельность свернут. Сам Роман недавно продал большую часть своей доли в «Русском Самоваре». Некоторые участники вечера даже высказывали опасение, что «Эмигрантская лира в Нью-Йорке» – это последнее литературное мероприятие в стенах «Самовара». Хочется надеяться, что это не так.
На вечере в «Русском Самоваре» был один трогательный эпизод, когда поэты русской зарубежной диаспоры поприветствовали поднятием рук своих коллег из поэтической метрополии.
Продолжительность каждого вечера была ограничена тремя часами (два отделения и небольшой перерыв). Чтобы никого не обижать, участники читали свои стихи в алфавитном порядке (по 5-6 минут каждый). В выборе стихов была полная свобода. С моей стороны было высказано единственное пожелание (и то не строго обязательное) – чтобы самое первое стихотворение резонировало с темой эмиграции.
Многие участники и гости обоих вечеров подарили свои поэтические книги библиотеке ассоциации «Эмигрантская лира», организующей одноимённый поэтический фестиваль. Эта библиотека с каждым годом постепенно разрастается и становится своеобразной европейской базой данных русского поэтического зарубежья.
Вёл поэтические вечера ваш покорный слуга. (…).