Тексты Евгении Мореевой сами всё знают, трактуют и понимают. Читателю только остаётся записывать, лучше – запоминать. А затем всё сразу повторить, поскольку если в дальнейшем эти слова либо их порядок как-то переформатировать, то не только ничего не будет понятно, но и мир изменится. К лучшему, к худшему – неважно, ведь поэзия, как известно, это слова, выстроенные в единственно верном порядке, это особые отношения между поэтом и языком, и если нарушить ритмический строй слов, то не только поэту не поздоровится, но и читателю. С этим надо быть предельно осторожным! В текстах Мореевой если номинально и существуют вопросы («в воду весло из воды весло /как тебя сюда занесло»), то как раз из того разряда, когда лучше обойтись без вопросов, чтобы не испугаться ответов. Поэтому в диалоге с самой собой у Мореевой за всё отвечает ткань языка, самый главный его семиотический козырь – прагматика, когда, как в дзэнских коанах, в ответ на вопросительную интонацию возникает система образов и аллитераций. Тут же благодаришь поэта за то, что он не даёт читателю шанса опознать знаки препинания, которые акцентируют внимание и расставляют в просодии всё на свои, якобы, места: когда нет и быть не может грамматических правил, знаков дорожных или препинания, заданной формы и строго-логического содержания. Когда «человек занесённый снегом другого мира / засыпая представь», ведь живёт он в почти хайдеггеровском «доме языка», который каждый поэт вправе строить по своим чертежам и для собственной скорости звука.
Геннадий Кацов
* * *
в воду весло из воды весло
как тебя сюда занесло
жизнь легко играет с тобой
в воду весло впереди прибой
в воду весло из воды весло
как это так тебе повезло
и почему повезло тебе
в воду весло поклонись судьбе
место под солнцем лучи вода
как тебя занесло сюда
кто-то целую жизнь идёт
реки пересекает вброд
чтобы когда-то сюда прийти
ты в конечной точке пути
в воду весло поклонись воде
как спокойно в чужой мечте
* * *
они живут на высоком холме
и помнят что снизу кипит голливуд
там на земле под холмом происходят
американские давние сказки
и каждый знает придётся когда-то
с холма спуститься на землю и каждый
втайне за этим сюда и приехал
каждому страшно признаться в этом
и каждый в курсе что небо шатко
и что земля переходит в воду
и что вода принимает мирно
тех кого голливуд отвергнул
когда придет их черед прощаться
с холмом высоким с огромным небом
они покорно пойдут по склону
и очень скоро они осознают:
«вода надёжней сыпучей почвы
вода сильнее холма и неба»
какими синими будут сказки
для многих тех кто с холма спустился
* * *
представь что это
грудная клетка твоего человека перед тобой
представь что положено касаться
и ни движения без нежности не получается
представь что это
грудная клетка твоего человека
от которого ты
отдаляешься всё заметнее
уходишь всё дальше
сначала за горизонт
сначала за границу города
сначала за границу страны
сначала за границу материка
сначала за границу большой воды
сначала за ойкумену
уходишь всё дальше
подсознательно защищённая
от неправильного счастья
помни потом что это
неправильно твой человек
человек занесённый снегом другого мира
засыпая представь
что он пришёл.
* * *
места такие как любовь
тоска забывчивость
в стеклянных небоскребах
не отражаются
и солнце падает
на волосы и плечи
распущенные волосы вплетая
в свои лучи и я тебя не помню
слова слова слова слова словами
не отразишь и скоро ночь а завтра
придут с подарками придут с цветами люди
и будут праздновать
и солнце упадёт
за горизонт и встанет на границе
с моей землей я буду тихо думать
без слов картинками
я буду за стеклом
я перезагружу свои системы
сенсорные потоки отфильтрую
и мысли дистиллирую тогда
тотально обнуление наступит
тогда запахнет спиртом и больницей
мои пастеризованные руки
обнимут розы ландыши
* * *
всё я тобой переболела
устало тело
но стало лёгким и послушным
ты мне не нужен
у океана в центре света
моя планета
сюда я с самого начала
не приглашала
* * *
нужно уметь уезжать из дома
ранним утром чтобы не видеть
струящихся глаз
и чтобы не знать
мотивов прощания славянки
чтобы голоса не звучали
и только деревья за окнами шумели
чтобы никто не заметил пропажи
потому что во сне не увидишь
того что вовне
нужно уметь уезжать
за десять морей не зная имен императоров
и речи далекого края
не зная на каких пароходах
по каким дорогам
продолжится уезжание
нужно уметь уезжать
без сожаления
о месте в котором знаешь
каждое имя и каждое слово
каждый горшочек на подоконнике узнаёшь
без сожаления
о месте где каждый угол
похож на детство
где папа протягивал
яблоко маленькой девочке
* * *
открываю глаза и вижу растения обвившие затянувшие туго тихое
тело открываю глаза и вижу солнце мягкое утреннее и слышу как
петух пытается разбудить окружающий мир но всё
спит и не сплю только я и молчу потому что нельзя себя выдать
теперь я растения они же не выпустят я стану растения
обвившие тихое
тело и можно опять закрыть
глаза
и можно чувствовать солнце утреннее
мембранами гранами тилакоидами
«будешь жить будет жить» шелестят широкие листья
и будет тебе фотосинтез смотри как
свет в тебя проникает
* * *
а потом надоедает целоваться
засыпают зацелованные люди
зная что разбудит завтра солнце
зная что за ночью солнце будет
засыпают зацелованные люди
осыпаются заветренные листья
по земле остывшей расстилаются
и земное время застывает
не наступит солнечного утра
не будите трепетных влюблённых
будет небо гулким и неясным
не наступит солнечного утра
поздно плакать некогда прощаться
командор стоит за дверью спальни
* * *
вижу береза красивая
пишу о грустной березе
проговариваю березу
но прохожу мимо
каждый раз прохожу мимо
и береза не знает
что я её обессмертил
* * *
так больно бояться бессмысленно плакать о том что придёт неизбежно
и только мерцает жемчужинкой в створке морского моллюска надежда
и я закрываю красивую книжку она в золотом переплёте
я долго летала по светлому лету и думаю о перелёте
нельзя оставаться зимой здесь замёрзнешь зимой умирают от стужи
я летняя птица красивая книжка поэтому милый послушай
не надо бояться и плакать не надо нам надо расстаться конечно
красивую книжку ненужную створку закрою киношно и нежно
ты будешь смотреть на небесном экране на тайны на лёгкие стаи
нам будет по-разному грустно и странно что я от тебя улетаю
но только трагедии делать не надо а надо конечно проститься
зимой умирают так рано родимый а я перелётная птица
и если и вправду из мрака восстанет весна и слегка засмеётся
и если и вправду зима поморозит и снова покажется солнце
то я обещаю красивую книжку открою на нужной странице
и выжившим людям и птицам далёким великая радость приснится
* * *
ко мне позже всех приходит солнце
до меня почти не доходит время
у них сменяется год за годом
у меня меняется только ветер
и мне не страшно здесь забывать их
они со временем постареют
они со временем опустеют
они за временем успевают
зато мне можно о нём не думать
здесь вечный рай укрывает тело
и солнце хоть и приходит поздно
но так надолго со мной остаётся
но светом таким сакральным греет
что слов не знаю сказать об этом
Е. Крейд. «Жизнь–Игра в шахматы».
Холст, масло, 150х90 см 2008 г.