Известная сентенция «все мы ходим под Богом!» в Иерусалиме приобретает особую интонацию и соответствующее ей значение, поскольку отсюда расстояние до Бога короче всего. Вероятно, по той же причине – ставшая притчей средиземноморская поэтическая нота, необычная левантийская просодия, которая, в отличие от популярной левантийской кухни, изобретена, похоже, фанатами текстов Кавафиса, дабы придать им историческую перспективу. В стихотворениях иерусалимца Геннадия Беззубова – почти всегда в лаконичной форме мудрое напутствие, топографическая привязка к тому или иному историческому повествованию, поэтически высказанное пророчество: «Оглядись – ничего, никого, / Только нить световая, / Сквозь ночное скользя вещество, / Задрожит, как живая». И ещё: для «Псалмов» Царя Давида характерное отсутствие, практически, дистанции между читателем и текстом – если Вы начнёте вслух произносить эти строки, то создастся ощущение, что Вы читаете их, как свои собственные: «Только пустые такси, что пытались тебе гудеть, / Без особой надежды на седока, / Да на рваном плакате у рынка некто, похожий на смерть, / Но, вроде, живой пока». Могу представить, что если разместить 150 стихотворений Беззубова в одном сборнике, то их можно будет исполнять под древнегреческий 10-струнный музыкальный инструмент под названием псалтырь, равно как в древности под тот же аккомпанемент – 150 тегиллим от Царя Давида. По моим ощущениям. И впечатление это настолько чёткое, что готов ответственно здесь засвидетельствовать: не могу ошибаться.
Геннадий Кацов
