ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2009. Конкурс поэтов-эмигрантов
Номинация «Стихи о родном крае, о Родине, о географических и культурно –языковых корнях»
Гастрономическая элегия
Зачем сжимаешь кисть в кулак?
Что от проклятий толку,
Когда взираешь натощак
Ты на пустую полку?
Уйми в груди своей пожар
И в трудную годину
Протянет щупальцы кальмар,
Минтай подставит спину.
Ну, почему упёрся взгляд
Опять в своё корыто?
Ведь продают два дня подряд
Говяжие копыта.
Несчастен тот, кто к музам глух.
Настрой на лиру душу.
А за углом пронёсся слух -
Дают свиные уши.
И пусть душа стремится ввысь.
Ты зря не мучься блажью,
Ведь очень облегчают жизнь
Нам лёгкие говяжьи.
Взгляни! Синеют небеса,
Волнует кровь природа
И кровяная колбаса
Доступна для народа.
1992 г.
Баллада о последнем советском еврее
Крокодил Гена работал в зоопарке крокодилом.
(Эдуард Успенский)
Как-то Лёва Ициксон
В проходной завода
Вдруг узнал, что он масон,
Злейший враг народа.
И в отделе кадров в лоб
Заявляют: «Лёва,
Нам не нужен русофоб!»
И глядят сурово.
Нет собратьев по графе:
Кто в Иерусалиме,
Кто в Нью –Йорке, кто в Хайфе
В Вене или в Риме.
В книгу красную внесён
Был в начале года
Лев Ефимыч Ициксон –
Извелась порода.
И у зоопарка врат родилась идея:
Был еврей зачислен в штат
В качестве... еврея.
Возвышает душу труд.
Есть простор для роста.
Доказать,что не верблюд
Чрезвычайно просто.
Слева в клетке – какаду,
Справа – тур рогатый
И табличка на виду:
«Жидиус Пархатус».
Есть на всё ответ простой.
Найдено решенье.
Каждый патриот квасной
Здесь проявит рвенье.
Нет,не зарасти тропе,
Не утихнуть буре,
И юродствует в толпе
Новый русский фюрер.
Без евреев жизнь пуста,
Словно ствол без пули
И у каждого куста
Лёву караулят.
Так неспешно жизнь идёт,
Нет ему замены...
Крокодильи слёзы льёт
Над коллегой Гена.
1989 г.
Номинация «Стихи о стране нынешнего проживания»
Лимерики из Израиля.
***
После встречи субботы к Натану
В переулке пристала путана.
Был Натан не из тех.
Он сказал: «Это ж грех!
Я платить Вам в субботу не стану».
***
Утверждал Соломон из Ахузы.
Что жена для мужчины обуза.
Он у каждой двери
От зари до зари
Поцелуи дарил лишь мезузам.
Мезуза – Футляр с благословениями, который прибивают на косяк двери. При входе и выходе принято целовать мезузу.
Всенародное признание
(Игорю Губерману)
Еврей, что когда-то покинул Ирак,
Оле из Марокко, Ливана
Порою на рынке ответит вам так,
Как будто читал Губермана.
Я от эфиопа преклонных годов
Узнала: у них в караванах
Жену допекают, коль суп не готов,
Цитатами из Губермана.
Верблюда седой бедуин погонял
И в выкриках этих гортанных
Три слова по русски мой слух распознал
Из хлёстких стихов Губермана.
Номинация «Стихи об эмиграции, ностальгии и оторванности от языково –культурных корней»
А мне снится...
Получили мы скрижали
Богом избран наш народ,
А мне снится, по спирали
Вновь развитие идет.
Мудрецы, цари, пророки
Не являются во сне.
Ночью книг забытых строки
Оживают в тишине.
Голова гудит, как улей,
Громко кровь стучит в висках.
Кто там ерзает на стуле,
Гегель или Фейербах?
А проснувшись спозаранку,
Вспомню, лежа на боку,
Как в Разливе отпрыск Бланка
Смастерил себе сукку.*
Мне б услышать глас в пустыне,
Иерихонскую трубу,
Смех, узнавшей весть о сыне
Сарры, но, кляня судьбу,
Вижу я генсека в раме,
Алый стяг взмывает ввысь,
Пионерскими кострами
Ночи синие взвились.
Просыпаюсь в напряженье,
А потом уж не до сна.
В неприятных ощущеньях
мне материя дана.
* сукка - шалаш, в котором отмечают праздник Суккот (кущи)
Сентиментальный вальс.
Над Хайфой залетною птицей летает
Знакомый мне с детства мотив.
Седой эфиоп по аллее шагает,
Похожий на мой негатив.
Хасиды стоят у ворот синагоги,
А рядом играет баян.
Поёт баянист о далекой дороге,
Дороге ,где пыль да туман.
Лишь горстка монеток на дне чемодана,
И плавится диск в небесах.
Поет он о русских лихих атаманах
С еврейскою грустью в глазах.
Знакомые звуки врываются в душу,
Как в утренний лес птичья трель.
На берег высокий выходит Катюша,
На берег крутой Хоф Кармель.
Еврейка взгрустнет над «Прощаньем славянки»
И жарким хамсинам назло
Играет гармонь о далекой землянке,
Где было кому-то тепло.
Мотив то веселый, то грустный, то пылкий
Над городом южным летит,
А старый араб, словно джин из бутылки,
Сквозь стекла витрины глядит.