ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2009. Конкурс поэтов-эмигрантов
Номинация «Стихи о родном крае, о Родине, о географических, исторических и культурно-языковых корнях».
***
Ну как теперь наряжается этот город?
В какие цвета разодеты парки, вослед зеленым,
Небось, щеголяют в желтом и красном, покуда
Дождем и светом облиты дома, какие
Еще отраженья увидим в городском канале...
Кажется, даже люди стали частью пейзажа
Городского, продутого ветром с моря, и все как прежде -
Элегантные стройные женщины, деловые мужчины,
Цветы на бульварах, кофейный запах, разноголосье.
Я здесь никого не знаю, но это неважно:
Разве картина знает, кто ее автор?
Я думаю - это даже не город, а просто оттиск
Моей перепутанной жизни, не прожитой толком.
Впрочем, история здесь ни при чем, ведь это природа.
Что ни случилось, а все остается тем же:
Те же смены нарядов, красок и разговоров
Здесь, на любом языке, все и так понятно.
Вознесены восклицанья церковных шпилей.
Все отраженья остались навечно в воде и в небе.
***
Через ливонские я проезжал поля...
Тютчев
Через ливонские он проезжал поля.
Вокруг была печальная земля,
Забывшая о веке промелькнувшем,
И нынче-то увиденная для
Нелестного сужденья о минувшем.
Он думал, что история никак
Не отразилась тут, и если знак
Какой-то и оставлен, то не ею.
Река, дубрава, может, буерак...
Природа вечна - кто мы перед нею?
Спустя года, в других местах, потом,
Он думал все об этом же, о том,
Что наше время слишком быстротечно.
Природа знать не знает о былом,
А то, что знаем мы, увы, не вечно.
А между тем одно уж то, что он
Окинул взглядом этот небосклон,
Латвийские песчаные дороги,
Останется до будущих времен,
Покуда помним тютчевские строки.
Номинация «Стихи о стране нынешнего проживания»
СТРОФЫ НА ПОБЕРЕЖЬЕ
1.
Давай неслышно поговорим
Вначале Бог весть о чем.
Пускай останутся мир и Рим
Не к месту и ни при чем.
2.
Крута завещанная земля,
От жажды суха навек.
Порой здесь кажется – я не я,
А кто-нибудь – имярек.
3.
Следам его на земле отцов
На желтых камнях не быть,
И вдаль до греческих островов,
Пожалуй, уже не плыть.
4.
Угрюм и древен морской прибой,
Подробен отсчет минут.
Волну волне догонять волной –
Упрямый сизифов труд.
5.
Не все дороги ведут туда,
Где путь указует Рим.
Над темным миром плывет звезда
В небесный Йерусалим.
6.
А здесь – граница миров. Не столь
Граница, как место встреч,
Сухая горечь, земная соль,
Свобода, морская речь.
7.
Свободна эллинская строфа.
Библейская речь горька.
На желтом камне – моя стопа,
На мокром песке – строка.
***
Миндаль цветет почти под снегом
Вблизи, вдали,
И день-деньской мешает с небом
Цветы земли.
А снег безжалостно ломает
Ветвей крыла,
И здесь никто не различает
Добра и зла.
Но как внезапно, открываясь
Для всех и всем,
Неудержимо, не считаясь
Уже ни с чем,
Цветет миндаль, объединяя
Йерусалим,
От края неба и до края,
И мир, и Рим.
Как очевидна и мгновенна
Для всех, не счесть,
До всех пределов экумены
Благая весть.
Цветет миндаль неистребимо
За веком век.
От Иудеи и до Рима -
Цветы и снег.
Номинация «Стихи об эмиграции, ностальгии и оторванности от языково-культурных корней».
У ВРАТ МОЛЧАНЬЯ
Я давно потерял интерес к словам,
К разномастной речи земного круга.
Ничего не поделаешь, если нам
Никогда, никогда не понять друг друга.
Что же делать, спросишь, ведь я привык,
Не могу расстаться с хмельной отравой -
Это русский путаный наш язык,
Многоликий, лживый, живой, лукавый.
Вся-то жизнь ушла на игру в слова,
На игру в созвучия и названья...
Хорошо, что выжжена трын-трава
Где-то там в пустыне, у врат молчанья.
***
По разбитым тротуарам…
1968
Надо же, как упряма трава городских окраин,
Всюду – на тротуарах, и дальше, на мостовой.
Выйди за дверь, увидишь – печь затопил хозяин,
И дым невесомой струйкой возносится над трубой.
Не это ли дым отечества, не этим ли надо средством
Лечиться от ностальгии, но я-то с ней не знаком.
Отечеством здесь не пахнет, а только травой и детством,
Да вот еще – горьковатым и тянущимся дымком.
Тут застоялось время, а нам его не хватает,
Но взять взаймы невозможно, чего уже больше нет.
И в дом не войти обратно, и дым незаметно тает,
И сладок не дым окраин, а их уходящий свет.