Короче, прынц

ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2010. Конкурс поэтов-неэмигрантов

Номинация «Неоставленная страна»

Номинация «Неоставленная страна» 
 
Короче, прынц 
 
Поменьше пены, прынц, и не груби, 
Не верещи: «To be or not to be?», 
Не тычь мне в нос ни черепом, ни шпагой. 
В моей свинцовой северной стране 
С кем биться, с кем кутить, до фени мне – 
Что с прынцем, что с последним доходягой. 

Среди паскудства, нищенства, дерьма 
Я не сопьюсь и не сойду с ума, 
А буду жить довольно и счастлИво. 
Вот о Гекубе разве что всплакну 
Да матернУ угрюмую весну 
Холодного норманнского разлива. 

Ты хочешь откровенно? Получи! 
Мне всё здесь мило: жертвы, палачи, 
Могильщики, калеки, душегубы, 
Девицы, шлюхи, зАмок, скотный двор… 
To be, мой прынц, и никакого or! 
Да, если честно: что мне до Гекубы?
 

Мой тихий ужас 
 
В подлунном парке сонно ноют сверчки, 
на шее неба - не то ожерелье, не то монисто; 
нет, скорее, звёзды похожи на перламутровые зрачки 
плывущего кокаиниста. 

И не ночь это вовсе, а жидкие сумерки с молоком - 
между вечером и утром не отыскать зазора; 
в эту пору, должно быть, приятно бродить с отточенным тесаком 
на манер Фредди Крюгера или Маски Зорро. 

Пруд затянут ряской - драной, как у попика 
после встречи с безбожной толпой, 
глубина по колено, шлёпай Спасителем 
без опаски до середины; 
пожалуй, сподручнее прихватить бредень, а не топор: 
говорят, здесь водятся карликовые болотные ундины. 

Мордочка морщинистая, волосья спутаны, глазёнки зыркают зло, 
если цапнет за палец, человек покрывается рыбьею чешуёю; 
так что лучше не лапать руками, а глушить эту тварь веслом, 
затем приручить и жить одной счастливой семьёю. 

В этом захолустном, убогом, забытом временем городке 
аборигены так и плодятся, судя по зелёной коже 
и привычке не просыхать ни на мгновение; 
а в конце жизни тихо вешаются на крепко вбитом крюке… 
Надо бы разжиться веслом; я здесь останусь, наверное. 
 

* * * 
 
Народ не умирает – он кончается*. 
И это как-то буднично случается. 
Без кипиша, войдота, вертухания 
Он тихо переходит в затухание, 

Сникая от кипения к терпению, 
Народ становится обычной шелупенью. 

Сыт по горло я, до краёв 
Страстотерпцами осиянными: 
Славной нацией холуёв, 
Называемых россиянами. 

Ты вразуми, Господь, меня, убогого: 
Я научился, как желать немногого, 
Как не попасть ни в вОры, ни в свидетели, 
Ни в гады не попасть, ни в благодетели, 
Как не бояться душу мне вынающих – 
Шмонающих, пинающих, корнающих, 

Кентов с волынами, ментов с дубинами – 
Но как прожить в одном Отечестве с дебилами?! 

Ныне, присно, вовеки веков 
Я душою предан и продан 
Этой нации мудаков, 
Называемых русским народом. 

А может быть, последнее сказание: 
Как делают в Рязани обрезание? 
Прощай, Расея драная и рваная, 
Шолом тебе, Земля обетованная! 
Там домики с прозрачными бассейнами, 
У рек молочных берега кисельные, 
Тем не житуха – масло со сметаною, 
Там ты вкуёшься в «левисА» с «монтаною», 

Попьёшь уиски, пожуёшь ветчинушку – 
И на иврите запоёшь «Лучинушку». 
Глуши мотор! мой вылет отменяется: 
Мне поскулить и здесь не возбраняется. 

Всё нормально, всё по уму: 
Нас мессии недомесили. 
Холуи уходят во тьму, 
Мудаки уходят во тьму – 
Потому 
И нетлен в дому 
Светлый образ МОЕЙ России. 

1992 

*Кончаться на уголовном жаргоне значит - умирать.