ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2011. Конкурс поэтов-эмигрантов
Номинация «Стихи о родном крае, об историко-географических и культурно-языковых корнях»
Диффузия
Дела закончив
только лишь наполовину,
я стал печален вдруг теперь и нем.
Мне хочется домой
на Украину –
взглянуть на безотрадность перемен.
И вот я здесь.
Едва ли не заплакав
от сжавшей грудь неведомой тоски,
ступаю в степь,
где,
слёзы алых маков,
летят в земную пряность лепестки.
Что было дорого –
не в силах уберечь я…
склоняя голову,
что сдумал добела,
шепчу:
«Мой Бог,
как обмелела,
речка…,
а в детстве бойкой,
полноводной ты была…».
Какой господь оставил край наш?
Или дьявол?
и, уходя, замёл следы,
разрушил кров?
Неподалёку здесь растёт шумящий явор,
корнями вставши бабушке на гроб.
И вспомнив бабушку
и бабушкино имя,
стареющий и слабый голосок,
рыдаю с речкой,
с маками моими,
и ветер развевает нас в песок…
Запорожье
Светит солнце по-над степью
на курганы древних скифов.
Жук-навозник тихо лепит
из навоза шар Сизифов,
и играют солнца блики
в кучах битого стекла;
под ногами повилика
всё ковром заволокла.
Запах прежний. Только балка
сгорбилась, заковыляла.
Помню, раньше, в детстве бабка
часто здесь со мной гуляла.
«Вон! Гляди! Там опий плакал.
Лепесток его – как сварка.
Полыхни й ж ты алым маком,
чтоб в глазах всем стало жарко!...»
Номинация «Стихи о стране нынешнего проживания»
Городское пекло
Жарища. Выпечкою эмоции.
Электроколокола.
Лицо обгорело на солнце и
маска теперь мала.
В черепе эхом
как при отите
звоном заржавленной цепи
в степи пустите!
в степи пустите!
в степи! пустите
в степи!
Верен я буду
и храбр в бою,
коль присягал на подоле.
Боготворю
бесконечность твою,
Поля и поле.
Сотни лет без тебя
и терзаний мильон.
Я ступлю на неведомый берег.
Классу ты скажешь:
«в меня был влюблён»,
а тебе никто не поверит.
Снывесны
Передо мною старый дом,
две башни,
каждая гнездом
стоит на нём.
От этих башен
вниз трещины идут плющом;
и в полумгле обезображен
передо мною старый дом.
Всю жизнь бывал здесь,
ныне – реже,
но через плёночный туман
я слышу тот знакомый скрежет
песчинок
через сотни решет,
стучащих по чужим томам.
За домом мёртвая река
зловеще курится дымами,
как будто не текла пока,
а наблюдает сквозь века
с усмешкой скользкою за нами,
за домом
мёртвая река.
А дальше, за рекой, – болота,
до слепоты, до бельм
бело…
…и, постояв вполоборота,
я тихо вышел за ворота,
где только худшее ждало…
Номинация «Стихи об эмиграции, ностальгии и оторванности от родных корней»
In vino
Всегда без якоря,
без гавани,
без пристани,
предпочитал я вина пить игристыми;
и, не последний меж "такими ж клёнами",
как и они,
я вина пил креплёными,
но причастился б воздухом и слякотью,
люби кого-то вполовину
как тебя хоть я.
Ты помнишь,
как ни капли не задерживав
нас джунгли пропускали?
и кометою
средь ночи выпивали мы Медвежью Кровь
и в море прятались
инопланетное?
и бесконечное?
в звездинках палевых?
Чтоб мне свинцовый приодеть напоясник!
Да,
я схалтурил –
не тебя в пляж вдавливав...
а ты не билась мимо рук моих бессовестных?
Мы возвратились.
Я начать пытался заново.
Ты выпила вина такого ж самого
и подмигнула
зазеркально-отраженисто:
"Мой милый,
это всё совсем уже не то..."
Я Кровь Христа хлебаю ядовитою,
и тёплый бриз,
пройдя меня, – поземица,
когда ему,
ничтожному,
завидую –
он слышит от тебя:
"Давай поженимся...".
Так хочется порою мне воды
Так хочется порою мне воды…
Ведь так досадно беспрестанно пить чернила…
К той двери, что ты так и не открыла,
Всё так и тянутся, и тянутся следы.
И кажется: ещё один порыв -
Цветы покроют язвы от пожарищ,
И ты неслышимо меня к себе поманишь,
Невидимую дверь приотворив.
Тогда прощу весь мир и душу отопру,
Наполнюсь новым: чистым, добрым, светлым,
И сам, как веточки плакучей грустной ветлы,
Не стану впредь роптать я на ветру.
Приют построю там, где бывший хлев,
Как нескончаемым окажется свиданье;
И каждому вложу я подаянье,
Неограниченно внутри разбогатев.
Любовь озябшая нам даст свои плоды,
И дочка вырастет, вся ласкою объята…
…Но грёзы вновь уносятся куда-то…
…Как хочется порою мне воды…