ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2011. Конкурс поэтов-эмигрантов
Номинация «Стихи о родном крае, об историко-географических и культурно-языковых корнях»
Подорожная
По подложной подорожной подорожника
С миром пустят стражники острожника.
Доберётся он до стации до Дна,
где Россия вся до донышка видна,
Где лугами разгулялась Луга-мать
и притоками сто вёрст спешит обнять.
Вдоль откосов неспроста, чай, -
примечай!
долгим летом лиловеет иван-чай.
Привечает, призывает тихий звон
колокольчиков колеблющихся сонм.
И, умытые росою, как в слезах,
распахнут глаза ромашки в небеса,
заклиная,
примиряя жизнь мою
с тем, что было,
с тем, что сплыло,
что люблю.
По малину
Кромы – Бежица – Гусь –Хрустальный…
Оклик детства, как эхо – дальний.
В раздорожьи годов суровых
всё дороже мне Дорожово.
С полустанка дорогой тёплой
поспеваю едва за тётей,
за плетёной её корзиной –
босиком плетусь по малину
мимо мельницы, кузни мимо.
За околицей – лес с малиной,
с перезвоном, прохладой росной…
Верховодят в лесу том сосны,
а валежник вальяжный нежит
всяких сказов живая нЕжить.
За невстречу молиться будем
с густорыким медведем бурым.
Но по вырубкам лес повинно
разрастил разлюли-малину.
Разморённую зноем солнца:
лишь дотронешься – звяк о донце!
Переспелой капелью алой
кровь живую в меня вливала.
Словно лучший на свете донор
породнила меня с тем бором.
Брали ягоду,
вышло – счастье,
и, наверно, в последний час я,
взором медленным жизнь окинув,
задержу его –
на малине.
Номинация «Стихи о стране нынешнего проживания»
Ниагара
…Врасплох упали ночи чары,
рассыпав в небе звёздный град,
над набережной Ниагары,
в её хрустальный водопад.
И сердце сжалось.
Невозможно
ещё вчера казалось мне
иметь всё то, что непреложно
теперь со мной,
теперь вполне –
моё. И большего не надо:
лишь только бы вот так – смотреть
сквозь ниагарских радуг сеть
в твою сверхрадужность, Канада.
Ты мне судьбою суждена,
Как пенность - этой водной буре…
Смотрю: в неоновой лазури
волну уносит в даль волна.
И я вот так –
волной мятежной
метнулась вдаль от берегов,
от златокованых оков
любви и горести безбрежной.
Теперь творю немой обряд,
любя Канады сопричастье –
хрустальную подкову счастья –
мой Ниагарский водопад!
* * *
Одинокие сосны
на далёком холме.
Слишком ранняя осень
предназначена мне.
Черношеии гуси
элегатной толпой,
угадав схожесть грусти,
позовут за собой.
Загогочут, награют
про чужие края,
и в гусиную стаю
буду принята я.
Нарекусь белой Ледой,
от любви весела –
зашуршат бледным бредом
за спиной два крыла.
И в заманные дали
за обманным теплом…
Гуси мне не сказали,
что же будет потом.
Номинация «Стихи об эмиграции, ностальгии и оторванности от родных корней»
Землячке
Летом в Летнем
мы могли сидеть на лавочке,
в Колизее вдруг нечаянно столкнуться…
Мы с тобой катались,
словно яблочки
по Европы золотому блюдцу.
Повидали города заморские,
повидаем острова Азорские
и грустить, писать стихи осядем
мы в негаданной, неведомой Канаде.
Будет дружба,
бремя службы,
птахи-дети,
будем вить для них гнездовья
в Новом Свете…
А когда тоска подступит к сердцу клином –
не булатным,
а смертельным –
журавлиным,
от Азоров на Аврору вскинем взоры
и - помолимся
за наш любимый город.
* * *
Нет, не унять, не позабросить…
Когда в Торонто бредит осень
гусиным выводком гордясь,
избегнув мыслью прихотливо
и ностальгии и надрыва
на горло наступает связь.
времён и врЕменных пристанищ.
Тот список так любим и ранящ:
звенит он золотом оков,
покой смущая волжских плёсов,
ночей карельских светлокосых,
воспетых невских берегов.
Скворечники Замоскворечья,
распевность «акающей» речи
и золотистость куполов
остались далеко-далече,
и чую сердцем, что – навечно,
как обречённая любовь.