ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2012. Конкурс поэтов-эмигрантов
Номинация «ТАМ»
ЭТИМОЛОГИЯ
- Ауфвидерзеен, - говорит немец
И уже планирует будущую встречу.
- Бай, - щёлкает каблуками гражданин мира, -
Ну, всё, пока, счастливо оставаться...
- Бай-бай, - шепчу я ему вслед, -
Ты прав, - мы все здесь, действительно, спим...
И пылкий итальянец,
Целуя воздух смуглыми губами:
- Аривидерчи! – предвкушает скорое свиданье...
И француз, чиркая в воздухе своим острым орэвуар,
Зажигает огонёк веры в надёжное устройство мира.
И, может быть, даже эскимосы,
Перебирая в своих серебристых-шоколадных головах
Целую сотню имён такого, в сущности, обыкновенного снега,
Оставляют себе при слове расставанья
Хотя бы снежную, нежную капельку надежды...
И звенят, звенят колокольцы,
И северное сиянье раскалывает небо
На тысячи сверкающих осколков.
- Мы обязательно, однако, вернёмся, -
Кто может знать, кто может знать...
И только русский, прощаясь,
ни на что не надеется:
Он знает, что печаль – это печать,
и она неизбывна,
и что разлука – сука
лукавая –
не может быть краткой,
как школьная переменка, она
разливается,
и не видно уже никаких берегов.
Весь мир – разлука...
И потому, прощаясь, молча кричит
И в тайне молит
Хотя бы о прощении.
Прощай, радость, жизнь моя!
Прости – прощай...
Auf Wiedersehen (немецк.) – до свиданья, увидимся снова.
Good bye (англ.) – примерно: счастливо оставаться, от детского «бай-бай».
Arivederci (итал.) – опять увидимся.
Au revoir ( франц.) – что-то в том же роде.
Прощай, прощанье – русское, роковое, похожее на рыданье и просьбу о прощении.
ИЗ ПРЕЖНИХ СНОВ
Как на вечную разлуку
Всякий раз с тобой
Расстаюсь! И множу муку,
Ангел мой.
Колокольчиком хрустальным,
Зовом, глубиной,
Перламутром, далью, тайной
Э т о надо мной...
Мы забыли:
Мы летели
На огонь ... звезды?
Мы устали,
Мы сгорели? –
Помнишь ты?
Потому так больно снова,
Заново, опять
Золотое наше Слово
Вспоминать.
Узнавать Огонь и Влагу
Здесь, в траве, в цветах,
И нездешнюю отвагу
Низвергаться в прах...
Там, за гранью жизни тесной,
В ясном свете дня,
Полнозвучном и чудесном,
Ты узнал меня...
Но темны земные встречи,
Горек долгий путь, -
Ангел мой, задуем свечи...
Вспомни и забудь.
Номинация «ЗДЕСЬ»
СТЕНА ПЛАЧА
1. Если бы в Тебе не было любви,
Откуда бы в нас была любовь,
Которая никогда не кончается?
Но ведь Ты – убиваешь!
Ни один волос, - говорили наши мудрецы,
Ни один волос не упадёт с головы...и так далее.
Весь этот мир, вся Земля – камера смертников,
Бойня, которая никогда не кончается!
Я не могу больше слушать про вечную жизнь, -
Здесь, на Земле, ежемгновенно
Рушатся живые сосуды, созданные Тобой.
Боже, что ты наделал?
Только не надо - о величии замысла*, о тикуне**, гильгулях...***
Лучше загляни
В помрачённые глаза рыбы с вырванными жабрами, -
Снизойди до её смертной тоски...
*О величии замысла – намёк на Йова, на ответ Всевышнегоего потрясённой душе.
** Тикун – исправление, каббалистический термин.
*** Гильгуль – кругооборот душ, реинкарнация, каббалистический термин.
2. Как одиноко в Твоём мире, Господи!
Ты играешь в нас?
Из ничего творишь нечто:
Мнёшь, формуешь, закаливаешь,
Отсекаешь лишнее...
(А лишнее – это детские пальчики
Моей кроткой мамы,
Её лёгкая плоть, вся жизнь,
Которую мы закопали в землю...)
Не отступаешь от своего совершенства
Ни на йоту.
Хлеб стыда!
А хлеб, пропитанный кровью, потом
И всем остальным,
Несъедобный хлеб,
Дарованной Тобой жизни,
За которую ещё платить и платить...
Может, всё э т о - сон?
Сон, который снится и снится твоему Адаму?
Существу, у которого так и не заладился
Роман с Ж и з н ь ю?
Ведь Hava, Ева на Твоём святом языке
Всего лишь – жизнь.
Так позови нас, зазвони в колокольчик:
Хватит, пора вставать!
НЫРЯЛЬЩИКУ КРАСНОГО МОРЯ
Кто ныряет в голубые бездны,
В синий омут с головой, -
Для того понятней и чудесней
Шёпот звёзд и поздний чай с халвой, -
Чай вдвоём, и лунная дорожка,
Вдох и выдох, вздох и благодать...
Погоди, ещё – ещё немножко:
Мы не будем больше умирать!
Сладость мира скорлупой сокрыта
(Выходи на битву, старый крот*!), -
Океанской свежестью забытой
Веет от предчувствия высот...
А пока – в коралловые грёзы,
В плотную, тяжёлую волну!
И совсем-совсем не видны слёзы,
И на синем ищешь белизну...
* Выходи на битву, старый крот... – парафраз блоковской строки «Выходи на битву, старый Рок». А мой «старый крот» - это, скорее всего, крот истории, очень старой Истории, которая кончается на наших глазах, тяжело уступая место Неслыханной, Новейшей. Автор расчитывает на литературную осведомлённость читателя, кото рый соединит в своей голове Рок (предопределённость, несвободу) и этого крот(крот вызывается на битву) и поймёт, точнее – поймает на лету! – сказанное.
Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»
«Самая глубокая эмиграция – из жизни в жизнь.»
Лао Цзы
* * *
Ничего не осталось от той Аргентины,
Кроме смутной, навеянной, зыбкой картины:
Краснопёстрые крыши и белые зданья,
Океанский прибой, старый порт и прощанье.
Я – прекрасная дама (и шляпа, и платье!),
Мой морской офицер, наши дети, объятья...
Всё, что было, - расстаяло, как не бывало
(Всем спасибо, привет, - начинаем сначала?).
И опять (стрекотанье мотора и плёнки?) –
Детский сад, детский ад, и бирюльки, пелёнки...
Наши страхи и страсти – святая корова
Всё слизала, - и где мы, и что мы? и снова?!
Значит – прах, суета, дуновенье, пустышка?
Чепуха чепухи? – просто детская книжка?..
Книгу Жизни, похоже, ещё не раскрыли, -
Просто жили – страдали, кипели, любили...
Снов во сне – не удержишь:
Всплывают и тают.
Только мучает что-то в груди
И – сверкает...
ПИСЬМЕНА В СЕРДЦЕ
1. в Летнем саду,в воскресенье
В Летнем саду мы нашли с Коллегорским отраду,
Мраморных статуй узрели немую беседу,
Солнце садилось, - и так золотило ограду,
Что забывали про ужины мы – и обеды,
Впрочем, мы были голодны и нищи, как звери,
Век накренился, а сердце давно уж разбито,
Но – открывались дворцов золочённые двери!
Но – обдавало сияньем и наше корыто!
Чайка летела, - и Баха являлось наличье
В мире безумном, безродном, причинном и сиром,
И мой товарищ, исполнен красы и величья,
Зонт свой дырявый, как знамя, носил перед миром,
Псиною пахло, то зонт источал ароматы,
Чёрные ангелы строго смотрели с Сената,
В Летнем саду, в воскресенье, гуляли когда-то
Зимнего века бесценные два экспоната.
2. памяти поэта
Что наш друг Авалиани, страстотерпец языка?
Попивая Телиани, cочиняет на диване? –
Сквозняком через века - не кончается строка...
Никогда не счесть алмазов ни в пещерах, ни в ночи,
Ни в зеркальных чудо-фразах*.
Сердце пылкое, кричи.
Лепет листьев, рокот слов, cнов чудесные виденья...
В белом коконе зимы мы вошли в стихотворенье
И уже не властны мы:
Звук серебряный коньков, слёзы, страхи, звон подков...
..............................................................................................
В жерло, в бездну языка,
В зазеркалье Корнесловья
Унесла его Река
От земного суесловья, -
В молоко и мёд Зимы
Залетейского разлива,
За кудыкины холмы...
речь река реку счастливо
3. не прощаясь
Я знаю, я буду Вам сниться,
И сладкие слёзы во сне
О том, что уже не случится,
Так больно вернут Вас ко мне.
А море и берег пустынный,
И странная эта страна, -
Всё именем станет единым,
Моим, - голубым, голубинным... –
Незримой судьбы письмена.
*Дмитрий Авалиани – автор диковинных палиндромов («зеркальные чудо -фразы»), перевёртней, анаграмм и просто прекрасных стихов. Образ Зимы, здешней и нездешней, залетел в это стихотворение как-то сам собой. Позже я узнала о подробностях гибели замечателного Д.А. под колёсами автомобиля, - это случилось в Москве, накануне Нового года...