И свежесть утренней росы...

ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2012. Конкурс поэтов-неэмигрантов. 

Номинация «Неоставленная страна». 

* * *

И свежесть утренней росы
       в пространстве приторном, 
           над пристанью нависшем,

 И вздох воды 
       в стальном кольце, 
           поток родившем,

 И золотые купола, 
       литые в золоте купельном 
           палых листьев,

 И луч розовощеких 
       пышных гор, 
           размытых кистью,

 И разошедшийся 
       без удержу февраль, –

 В глазах – и озеро, 
       и сталь, и даль,

 И звон трубы, 
       вдали растаявший 
           так сладко,

 И дно гондол, 
       по лону вод 
           шагнувших шатко,

 И шум кулис, 
       дающий снам искусство яви, –

 Ворвались в утро, 
       объявляя бой без правил.

* * *

Выйду в день светлоокий
Испить лучезарность глаз,
Око за оком
Мне шлют несказанный спас,

Вслед моим листьям опавшим
И стопам моим вслед
Шлют лучезарность
Моих нерожденных лет.

Поступью твердою –
Как будто я знаю, как –
Выйду, где вëдро
И где проступает знак

Сумерек, не успевших
Сбежать, пока солнце жгло.
Сумерки вешние
Поймаю там за крыло.

* * *

Вот и осень — извечное сладкое это вино.
Мы пощады не просим — давно пламенеть нам дано.

И ветер, что бьётся в усталости дня, всегда был юн.
Безмолвие стыло... Настало время растущих лун.

Меня сожгли Серафимы белым пламенем вечным своим.
Мы стоим недвижимы, у ног наших стелется дым.

Этот лилейный белый атлас внутри был ал,
Этот лев всех речей, всех вех — он голос мне дал.

Во мне эта музыка, я слышу её как вечное Cлово, как вечный звон.
Эпохи уходят — как миг,  как день,  как сон....

Эта планета перевернулась и изменилась тысячу раз,
А мы — такие, как были. И вот, наконец, наш гость у нас.

И я держу в руках своих это сладкое имя и Его любовь,
И мне кажется, что из каждой руки моей хлещет кровь.

Но как сладок был этот воск золотой, взятый мной из златых уст.
И сосуд, что трепещет под робкой рукой, — он мог быть пуст?

Но, может быть, глаза Твои, руки в золоте дня мне только снятся?
И я падаю ниц — и мне только Словом подняться.

Эти кони — их гривы в строчку — резвы и спесивы, летели вскачь.
Вселенная улыбается мне, но я слышу плач.

Огонь, всегда огонь! Пощади — дай хоть каплю влаги!
Млечной свежестью награди ещё не тлевшей бумаги.

Эта волна накроет всех, но не меня — я выпью море.
Вселенная плавится с золотом дня в безумном хоре.
 
Мои нивы уже сожжены давно, и давно под паром.
Под этой белой жгучей Луной я лежу, как Сахара.

К которому дню поспевает вино, я, право, не знаю.
Реки мои налиты давно — я перезреваю.

Во мне так много дня, что пусть вокруг опять стоит ночь.
Распластавшись, ало идёт заря — я твоя дочь!

Её нем огонь, малиново-неумолимый.
Рубит лёд заря — и гонит льдины.

Тихо алкая, безмолвие льдин так трепетно тает.
И твой поединок один на один никто не сыграет.