ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2012. Конкурс поэтов-эмигрантов
Номинация «ТАМ»
МОЙ СЕМЬДЕСЯТ ВТОРОЙ
"Птица уже не влетает в форточку.
Девица, как зверь, защищает кофточку.
...
Речь о саване
еще не идет. Но уже те самые,
кто тебя вынесет, входят в двери."
Иосиф Бродский, 1972
В семьдесят втором я была нелюдимым прыщавым подростком.
Ложилась спать на рассвете, читала фантастику запоем,
жила под магнитофон, слушала Лед Зеппелин и Высоцкого.
Видела тридевятое царство в рисунке обоев.
Однажды в незакрытую форточку нашей хрущёвской квартиры
залетел воробей, стал вертеть головой и озираться дико.
Голос Америки передавал про Организацию Освобождения Палестины,
про теракт в Мюнхене. И нерусская речь захлёбывалась от крика,
пробиваясь сквозь заглушки дальнего приёма для коротких волн.
Родители собирали деньги для тех, кто сидел в отказе.
Гардероб мой был беден, но наш холодильник полон.
Мальчик, который мне нравился, серьёзно говорил о джазе,
и о том, что Фишер, конечно же, мухлевал, играя со Cпасским.
Я мечтала надеть когда-нибудь сапоги-чулки и кримплен.
Я плевать хотела на то, что хоккей называют канадским, -
живя в самой устойчивой из всех возможных ойкумен.
Те, кто смыли её границы, уже прыгали по осенним лужам,
топтали асфальт, неугомонно-живые, изменчивые как ртуть.
Вертели головой, как воробушек, чтобы из душной
комнаты в незакрытую форточку упорхнуть.
ШИЗОКРЫЛОЕ
Мой сиреневый бог, я сегодня истошно больна
Беспощадно прекрасная роза кивает колюче
Соловей мой - хрустальное горлышко - лучший из лучших
не поёт ни хрена
Мой оранжевый чёрт, поделись табакеркой своей
заработаем весело мы на двоих аморалку
Дефилируют мимо мажоры - ни шатко ни валко
и заходят с бубей
Бестелесный мой брат, нарисуй на кружочке луны
два коричневых глаза, что вечно глядят непристойно
А любимый твой город - пускай почивает спокойно
и сканирует сны
Номинация «ЗДЕСЬ»
ОТТЕПЕЛЬ
Необычная эта зима. Всю неделю подряд
в середине холодного, злого как волк, января
длилась дивная оттепель - шубы и шапки долой!
Солнце, лужи, - детей не загонишь домой.
И вчера, - торопясь, на бегу, по дороге в метро,
я застыла как вкопанная перед чьим-то двором:
за заборчиком тонкая верба на голой земле
распустила пушистые почки, купаясь в тепле.
Растопырила ветки как руки - и в небо, и вширь -
обнимает любимый, навеки оттаявший мир...
Или просто зовёт за собой - просыпайтесь, пора!
Это здОрово было. И всё это было вчера.
А сегодня - мороз по сезону, на весь белый свет.
Минус двадцать четыре, как мне сообщил интернет.
Бестолковая верба - забыла, что нынче зима.
Бестолковая верба, она виновата сама...
ПРОДАЖА КАРТИН
Двери открывает весёлая толстуха
Волосы покрашены под листопад.
Говорит, сегодня можно без стука.
Это open house, идут все подряд.
Выставка-продажа картин сегодня.
Масло, акварели, текстура, коллаж.
Это – открытие осеннего сезона.
В сентябре немало выставок-продаж.
Ах как разноцветно мне в комнате этой!
Как морочат краски и полутона!
Жёлто-зелёным дразнится лето.
Синим, молочным колдует луна.
Есть одна картина, около которой
Я стою как вкопанная, время не в счёт.
Вроде здесь какой-то сумасшедший город
Кажется, горит, а может, цветёт.
Probably you like magenta color?
Говорит художница мне, смеясь.
Лучше посмотри – вот на этой, справа,
я нарисовала нью-йоркский джаз.
Пахнет свежей краской и крепким кофе.
Маленькие крэкеры тают во рту.
Кто-то покупает абстрактный профиль.
Крупные цветы неплохо идут.
Нам пора домой, прощаемся с хозяйкой.
Да конечно, будем приходить ещё.
Улица встречает каменным зигзагом.
Падает осенний листок на плечо.
Я живу как надо, и причины нету
всхлипывать, себя ли, судьбу ли коря.
Разве что по сердцу полоснёт маджента,
свежая маджента сентября.
Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»
СВЕРЧОК
Этой ночью на балконе среди кактусов и лилий,
тихо скрипочкой пиликая мотивчик "жили-были",
от жары и темнотищи - или даже просто сдуру -
очень тоненько запел один невидимый сверчок.
Серой ленточкой угадывается внизу дорога;
огоньки автомобилей движутся по ней потоком...
На такой этаж высокий, на такую верхотуру, -
как же ты сюда забрался, как добрался ты, дружок?
Точно так же как и ты, я затерялась в этом мире.
Время для меня застыло в этой временной квартире.
Я совсем-совсем чужая в этом городе над морем,
среди пальм и кипарисов. Здесь беснуется июль.
В этой комнате на стенах макраме и акварели.
Свечи медленно оплавились и вовсе догорели.
Я хлебну немного радости и позабуду горе;
я присела на диване у вселенной на краю.
Ночь синеет и густеет, и становится прохладней.
Допиваю чай с лимоном и с конфетой шоколадной.
Аромат цветов доносится с открытого балкона;
приручается пространство: это всё же дом, пока
есть вино и сигареты, и бокалы для мартини,
на высоких белых стенах акварельные картины.
И про то, что сон приходит к божьим тварям утомлённым,
мне наигрывает сухонькая скрипочка сверчка.
СРЕДСТВО МАКРОПОЛУСА
Алхимик Макрополус, твой эликсир - отрава
Сестра моя жизнь, открой-ка своё чрево
Любви часовые, подумав, заходят справа
Солдаты республики вновь маршируют левой
Космически сини, мелькают мои столетья
Косметика инея веки мои красит
Согласно инструкции, я избегу смерти
Побочным эффектом - меня обойдут страсти
В заброшенном парке осенние липы буры
я шла по аллее и прыгнула мне навстречу
Лягушка зелёная, рот до ушей - дура -
заметила - ква, ква - на мою вечность