Родина

ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2013. Конкурс поэтов-неэмигрантов 

Номинация «Неоставленная страна» 

РОДИНА

Уж так бывает в этом мире тонком,
И в этом, право, нет ничьей вины…
Я просто помню, что была ребенком
Теперь не существующей страны.

Я точно помню сбитые коленки,
Оранжевую ленточку в косе
И новые сандали, как у Ленки,
И прочные надежды, как у всех.

Нам было хорошо и просто вместе.
И мы, в свои, почти что, восемь лет,
Легко делили поровну, по чести
На целый двор один велосипед,

И щедрость эта не была обузой.
Цветная, босоногая пора!..
А помнишь  гимн Советского союза
По радио на кухне в шесть утра?

А помнишь, как цвела у дома слива,
Как что-то тихо напевала мать,
И было так отчаянно счастливо,
Что этого в стихах не передать?!

Нас назовешь послушными едва ли:
Мы, «гекельбери средней полосы»,
Повсюду очаровано совали
Ну, очень любопытные носы.

Нас дворники гоняли отовсюду,
А мы опять, как бабочки на свет,
Стремились в жизнь, приравненную к чуду
И смешанную с запахом котлет.

Целованные солнышком в макушку,
(А вместо сердца - пламенный мотор!),
Мы с Ленкой, чтобы навестить друг дружку,
Сто раз на дню гоняли через двор.

…Нет, я не уезжала. Я осталась.
И Ленка здесь, светла и влюблена.
Вот только жаль, в наследство нам досталась
Поделенная  надвое страна.

Все как обычно. Жизнь идет по кругу.  
Стоит на месте вечная юдоль.                             
Вот только, чтоб теперь обнять подругу,
Я прохожу таможенный контроль…

НЯНЯ

Я жил тогда, лет сто тому назад,
У Мойки. По Мошкову переулку
В унылый и прозрачный Летний Сад
Меня водила няня на прогулку.

Дворецкий в униформе, верь не верь,
Как добрый дух, оказывался рядом
И, отворяя перед няней дверь,
Скользил по ней присутствующим взглядом.

Красивый, стройный, как Багратион,
С глазами цвета байхового чая…
Но няня отправляла моцион,
Похоже, ничего не замечая.

Я думал по-французски: «Се ля ви,
Мон шер!». Перед моей прекрасной бонной
Смущался даже «Спаса-на-Крови»
В дуэте с Александровской колонной.

Садовник Яков отводил глаза
И что-то лепетал дворовой Прошке…
А няня, поднимая паруса, 
Почти плыла по гаревой дорожке

Под маленьким зонтом. И я – при ней,
Стараясь быть солидным, и упрямо
Все чаще, все надежней, все смелей
Считал свою мадам своею дамой!

Мы возвращались около шести
И поспевали аккурат к обеду.
Я над дворецким, Господи прости,
Одерживал дежурную победу,

Вводя  Ее в парадный. Господа!
По верным, незатейливым приметам
Я смутно понимал уже тогда,
Как это безнадежно – быть поэтом! 

ЧЕРЕШНЕВОЕ

В тени украинских черешен –
 Бог мой, в каком это году? –
 Я был наивен и безгрешен.
 Гоняя косточку во рту,

 Смеясь, дурачась, веря в лето,
 Жил без оглядки, на авось.
 И точно знал, что в мире этом
 Я – самый долгожданный гость.

 Я был отчаян и беспечен,
 Мне небо за душу текло,
 И каждый новый летний вечер
 Мой был прозрачен, как стекло.

 Любил - не знал иных канонов
 Поэтики - ваял свой стих 
 Из колокольных перезвонов,
 Из шороха шагов твоих,

 Под замечания вороны
 И серенады соловья.
 И этот мир был вне законов
 И беззаконий бытия.

 Он просто был – в глазах небесных,
 Невыносимо голубых -
 Мир для двоих влюбленных, честных,
 Красивых, смелых, молодых…

 И у последнего причастья,
 У безнадеги на краю
 Я буду помнить это счастье –
 Любовь в черешневом раю!