ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2014. Конкурс поэтов-эмигрантов
Номинация «ТАМ»
ЧЁРНЫЙ ВТОРНИК
Памяти М.С.Л.
Молча чёрный гроб несли
К свежевырытой могиле.
Тихо в яму опустили.
Каждый бросил горсть земли.
А потом был чёрный зал.
Долго говорили речи.
Сын сидел, сутуля плечи.
Он ни слова не сказал.
Над виском его седым
В свете тусклого плафона
Плыл, похожий на дракона,
Сизый сигаретный дым.
* * *
Мир за окном – цветное полотно.
На нем дома, деревья, люди, птицы.
Поток автомобилей с ревом мчится.
По снегу такса семенит смешно.
В полтретьего уже полутемно.
Я закрываю книжную страницу
Про журавля, что в небе, и синицу
В чужих руках иль в клетке? Все равно.
Как Соловей-разбойник чайник свищет.
Иду на кухню, ведь духовной пищей
Желудок не наполнить, сколь ни ешь.
И подступает скучный зимний вечер,
И нечем залатать в бюджете брешь,
И плачет горько, как ребенок, ветер.
Номинация «ЗДЕСЬ»
* * *
Я прожигаю время,
Лежу на диване – жгу,
В землю не сею семя,
С телеэкрана не лгу.
Тихий, домашний, кроткий,
Я кристаллически чист,
Как смирновская водка,
Как неисписанный лист.
Люди строят дороги,
Любят, сжигают мосты,
Пьют, возводят остроги,
Бьются в сетях суеты...
Жизнь кипит за стеною
Тесной моей конуры,
Я ничего не строю –
Лежу и глаза закрыл.
ЖАЖДА ШТОРМА
А он, мятежный, ищет бури...
М. Ю. Лермонтов
Спасенья нет от этих Вечных бабок,
Они, увы, не кормят голубей
И не гуляют в парке, где так сладок
Прозрачный воздух в глубине аллей.
О нет, они из сумрака квартиры
Следят за всем, творящимся вокруг,
Уверен, точки нет на карте мира,
Свободной от назойливых старух.
Вот я сижу один в пустой квартире,
Едва дыша, как мышь в чужом углу,
Боюсь и воду слить в своем сортире,
И хлипкой доской скрипнуть на полу.
Перечитал недавно книгу Хармса:
Там пачками старухи из окон
Вниз выпадают – торжество баланса
Над хаосом плюс пышность похорон.
Хармс хулиган, а если без фантазий,
За это схлопотать здесь можно срок
И, стиснув зубы, нужно ждать оказий, -
Вдруг рухнет на старушку потолок
Иль наводненье подойдет лихое
И смоет разом старых гарпий сонм,
Устроит шторм, тайфун вполне устроит, -
Я жду, я ожидание сплошное,
Как будто в ожиданьях есть резон.
Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»
* * *
...тело, помещённое в пространство,
пространством вытесняется.
Иосиф Бродский
Пространством вытесненный с родины моей
или с того, что раньше ею было,
топчу асфальт за тридевять морей.
И, словно пуля в дых, — гиперборей
толкает в грудь с неистовою силой.
Он шелестит листвой: «Вернись назад
к родным могилам, к валунам у моря...»
Но, не впитав его призывов яд,
сквозь строй домов, чьи окна не горят,
бреду в ночи, шагами эху вторя.
Кровавый Марс над улицей висит –
мор предвещает, войны, гриб лиловый.
Трехглав — имеет он нелепый вид.
Он, словно лампочка в проявочной, горит
и хмурится средь рвани туч сурово.
Провалы арок, немота домов,
шеренгой вставших в мертвом карауле.
Иду и слышу цоканье подков,
и лязг затворов, и моторов рев,
неся под сердцем хлад грядущей пули.
РИСУНОК
По утрам просыпаясь рано,
Устремляю взгляд в небеса,
По утрам видеть мир мне странно,
Будто я его создал сам.
Будто взял чистый лист бумаги,
Странный город нарисовал,
Стер резинкой ночные страхи
И рисунок заштриховал.
Получились дома и птицы,
Перечеркнутые дождем, -
Антимир-фантом – на странице
Перевёрнуто все вверх дном.
В черном небе дома летают,
Рядом дворник летит с метлой,
В окружении птичьей стаи
Совершает полет он свой.
Перевёрнутый мир изорван,
Он лишь смутно похож на наш,
В нем – отсутствие горизонта,
Это некий антипейзаж.
А на заднем плане в сюжете
То, чего так боюсь и жду, -
Мой уход в рассеянном свете
За таинственную черту.
Через дверцу на заднем плане,
Заштрихованную дождем,
Ухожу и таю в тумане,
Растворяюсь бесследно в нем.