по прогнозам

ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2015. Конкурс поэтов-эмигрантов «Эмигрантский вектор»
 
Номинация «Там»

по прогнозам

а по прогнозам, завтра опять война, 
небо намажут тоненько на горбушку, 
чтобы, набравшись беленькой дочерна, 
прятать воспоминания под подушку. 

к старости превратился запас рублей 
в сладкий больничный привкус лекарств и пота, 
и (за глаза) прощальное - "не болей" - 
кажется продолжением анекдота. 

ангелы точат - к чёрту! - карандаши, 
правят проекты завтрашнего салюта, 
прошлое выгибается: "не спеши", 
капая в настоящее по минутам. 

милостыню подайте - хоть парой слов! 
я не прошу богатства и долголетья, 
кто их поймёт - непуганых докторов... 
а по прогнозам, завтра уже не светит. 

в фабричном дыму

облако жило в фабричном дыму, 
не разделяя позиции спора 
(о прототипe утопшей муму) 
между степаном и рыжим трезором. 

кляксой на своде маячила синь, 
непреходяще курлыкали птицы 
голосом вздорных залётных богинь: 
"дайте им воздухом опохмелиться!" 

а на углу семафорил каштан, 
ветки на свет пятернёй растопырив, 
чтобы не думал прохожий степан 
о нестабильности в доме и в мире. 

словно ковчег, плыл газетный листок, 
ветром сдуваем куда-то на север, 
вслед за слонами. фабричный гудок 
был по-весеннему нагл и распевен. 

вверх виновато смотрело из луж 
облако чёрными брызгами капель: 
"как же ты, братец-степан, неуклюж!" - 
и поправляло бумажный корабль.

Номинация «Здесь»

оглушённый июлем

оглушённый от взрывов июлем, 
вдоль скелетов сгоревшей травы, 
я бреду в человечьи ульи 
по медовым тропинкам молвы. 

там рождённые в ветхом завете 
по реестру просроченных душ, 
за войною (второй или третьей) 
носят ангелы светлую чушь. 

там шумят над базаром цветастым - 
ум и совесть, надежда и честь, 
там хозяева брошенной паствы 
обучаются, как нас иметь. 

если честно, я не понимаю, 
что случилось, чей ангел святей? 
впереди ждёт подруга - такая, 
что смешит перезвоном костей. 

и за августом в пыльные степи 
я пойду с той подругой. потом 
ветер пыль по канавам потреплет 
и развеет меня над кустом. 

тарабарский язык

я изучаю на спор тарабарский язык, 
нёбо болит, и за небо подвешен кадык, 
прошлое время уныло свисает с ушей, 
я выгоняю себя на свободу взашей. 

я прорастаю в поля, словно чахлый бурьян, 
втоптанный шагом за славой спешащих славян; 
голод за тёткой, за старою бабкой с клюкой, 
тянется ветром, который уснёт за рекой. 

мирный будильник часами минутами спит, 
чтобы его не будили за вспоротый стыд, 
чтобы коровы чесали бифштексaм бока 
из-за незнания чётких основ языка. 

я провожаю молитвами выжатый день 
и поднимаюсь на новую в споре ступень, 
руки по локоть в свободе свисают плетьми - 
я изучаю язык, позабытый людьми.

Номинация «Эмигрантский вектор»

юмор умер

видом брошенных оружий 
обозначен переезд: 
бесталанностью недужен 
грустный климат здешних мест. 

юмор умер, бедный йорик, 
к воскресенью хоронить. 
от кладбищенских историй 
на душе застыла хлыдь. 

сыто воет сыч болотный - 
колотушкой по земле, 
загулял небесный ротный 
на поминках в феврале. 

гамлет в ватнике бывалом 
на задворках водку пьёт, 
под пуховым одеялом 
расчехляет когти кот. 

вдаль летит последний шарик 
на пластинке заводной, 
что сгорела на пожаре 
вместе с брошенной страной. 

по шёлковым и джинсовым путям

Мне кажется, я узнаю себя 
В том мальчике, читающем стихи. 
Борис Гребенщиков

по шёлковым и джинсовым путям 
наматываю километры счастья, 
то дерево заплачет где-то там, 
то облако откроет небо настежь. 

за горизонтом параллельных снов 
на расcтояньи вытянутых пальцев - 
гефильте-фиш значительный улов 
последних ожидает постояльцев. 

за домиком раскинулись сады 
салатные и огороды ягод, 
и вдохновенный запах ерунды 
витает над невыплаканной влагой. 

иду, бегу туда - за сотней бед. 
рассвет вонзает нож в хребет закату, 
и льётся масло дня на парапет 
под праздничную лунную сонату. 

мне кажется, узнаю там себя 
в нелепом старике или в ребёнке 
и буду ждать, смиренно теребя 
края одежды, где-нибудь в сторонке.