ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2015. Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»
Номинация «Неоставленная страна»
Русское солнце
Тени ползут островерхие.
Хвойная, тяжкая тишь.
Вот и до места доехали,
где ты, родная, лежишь.
Русское солнце морозное.
Гиблого века разъезд.
Памятью тёмной, венозною
вызнан порушенный крест.
Наскоро в ямку положена,
как прожила – налегке,
в пекле закона безбожного...
Волчий поскок вдалеке:
зверское серое воинство
снова смыкается в круг –
в почерк чекистский, убористый,
в росчерк убойных разлук.
Словно земля эта светлая
с небом, где божьи мосты –
стала бедой заповедною
на мерзлоте мерзоты.
Из поднебесья с прорехою
тянется солнечный свищ
вниз – с запоздалой утехою,
в век – где без края болишь.
Космонавтика
– Так, из света сгущаясь, восходит росток
и, земным отболев, на небесном лепечет:
ведь не вечен – по-божески хил потолок,
а смиреннейший причт протопопу – перечит.
И поэтому неотлагаем черёд
и обратный отсчёт каждой сцеженной вещи.
Эта звёздная ночь, словно наш огород –
твой приход обожая, безмолвно трепещет...
– Деда, проще! Скажи, папка в небе – живой?
Как тогда – в первый раз – телевизор покажет?
– Будем ждать, что такие поступят в продажу,
чтобы знать, как, шагнув за барьер световой,
твой папаня оттуда нам машет рукой,
мол, по меркам земным там – не страшно.
Черновики
Черновики судьбою поверять
и этим небом, окаянно-синим,
где ходит смерть и рубит якоря,
и отпускает первыми – невинных;
где крёстный шар наш, паствою одет –
её проматывая, вертится, болезный,
в просёлках памяти, в орбитной немоте
температуря ядерным железом;
где в скоротечной области живой
искрящего, бегущего контакта
вдруг обретается огнь речи межевой,
что землю с небом обнимал когда-то;
и в пламени, повитом синевой
стоит Господь в накидке дождевой
средь в беспредел запущенного сада,
к сухой рябине ладит он привой
и что-то говорит в поклонный свет заката,
но слово не живит, а кроет звездопадом.