ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА — 2016. Конкурс поэтов-эмигрантов «Эмигрантский вектор»
Номинация «ТАМ»
ПЕЙЗАЖ
На зябнущий причал с бесспорною приязнью
Последнее тепло шлёт сонная волна,
И прямо в небесах витиеватой вязью
Невидимый мудрец выводит письмена.
И радуются лист с былинкой томным танцам,
Дополнив через миг причудливый узор,
И ветер-пианист, дав волю смелым пальцам,
С ольхой полунагой заводит разговор.
Тон ласков и игрив, с настойчивым крещендо.
Что с ветра взять? – Увы! Повеса из повес.
Меж полем и рекой дороги вьётся лента,
А там, где горизонт, ждёт снега стылый лес.
ПИСЬМО ЕВГЕНИЮ ЕВТУШЕНКО
Здравствуйте, Евгений Александрович!
То, что жизнь – подобье шапито
Или, в лучшем случае, театра, Вы
Знаете, пожалуй, как никто.
Амплуа Вам ведомо любовника,
Что любому к чести из мужчин,
И, ни на мгновенье, не чиновника,
Хоть, наверно, был тому почин.
Пишут ныне ушлые газетчики
Массу запредельных небылиц
О партийцах и антисоветчиках,
О парящих ввысь, лежащих ниц,
И смакуют, что в числе участников,
Вкладывая душу в ярый стих,
Были всех чужих Голгоф и праздников
(Думаю, что чаще средь своих).
Во Вселенной век – одно мгновение,
Бусинка средь Млечного Пути,
Но за поколеньем поколению
Суждено дорогами идти
Соньки, декабристов, Изи Крамера
Из такой любимой «Братской ГЭС»,
Чтоб взрывались газовые камеры
В толпах новоявленных СС,
Чтобы мир, измученный джихадами,
Вновь обрёл покой, а с ним уют,
Чтоб любовь бурлила водопадами
Там, где «снеги белые идут».
Плоть и дух друг с другом рьяно борются
Издавна, на совесть, не за страх.
Денно пусть за Вас и нощно молятся
В синагогах, кирхах и церквах!
Я прошу того, кто правит Вечностью,
Сил Вам дать вести с цинизмом бой,
И мечтаю, чтобы в бесконечности
Он услышал тихий голос мой.
P.S. …И восстали павшие в душе моей,
Тлеющий костёр раздув в пожар.
Истово поёт кадиш седой еврей.
Слёзы. Боль. Менора. «Бабий яр».
Номинация «ЗДЕСЬ»
ХАМСИН
Израиль. Осень, и хамсин
Непринуждённо, в виде шутки
Лютует уж как третьи сутки –
Пустыни злобной верный сын.
Здесь поступь близится Творца,
И голос мудрого пророка
Звучит из тайного далёка,
А не из царского дворца.
Здесь жизнь не очень-то кипит,
Как и на Средиземноморье,
И счастье, впрочем, как и горе,
Бежит вприпрыжку или спит.
Здесь речь смешалась москвичей
С французским ласковым прононсом,
И места глупым нет вопросам,
Еврей вы, или не еврей.
К границе ближе, муэдзин,
Свои выводит переливы.
С маслинами растут оливы,
И, рядом, моря ширь и синь.
Когда ты в мире не один
Под солнцем бродишь, в самом деле
Есть жизни смысл и ясность цели.
Израиль. Осень и хамсин.
АГАСФЕР
Я никогда не ведал лжи и страха,
Посланник смертным недоступных сфер,
Где звёздные поля и бездны мрака:
Я вечный, к сожаленью, Агасфер.
Я видел Колизей, паденье Рима,
И что творил в конце пути Нерон,
Мне как-то меч бродяги-пилигрима
Пытался нанести, глупец, урон.
В садах Версаля, в вычурных гостиных,
Я толковал с Вольтером и Дидро,
И с Ротшильдом изысканные вина,
Порою, дегустировал в Бордо.
Я воевал в отрядах Вашингтона,
Когда явил своё паденье Юг,
В Сибири тяжесть сталинского трона
Давила мне на плечи среди вьюг.
Я жить устал, и мне б уйти хотелось
Туда, где бесконечного предел,
Но есть ещё одно на свете дело,
Которое достойно многих дел.
Хочу закрыть своим бессмертным телом
Путь в бренный мир нацизму всех мастей,
Чтоб птица в небесах о счастье пела
И золотым руном пшеница зрела:
Я – первый и последний средь людей.
Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»
ПИСЬМО К МАТЕРИ
Моей матери
Хентовой Фриде Ароновне
Здравствуй, мама! Уже на иврите
Напишу о родном и далёком,
Протяну неразрывные нити
Между мной, и тобою, и Б-гом.
Расскажу, как пылают зарницы
Над прекрасной и древней землею.
Вытри, мама, глаза и ресницы
И пушистую прядь над щекою.
Одному мне, порой, одиноко,
Правда, веры и мужества хватит.
Голос крови – не прихоти рока,
И не стоит судьбу виноватить.
Запах горького крепкого кофе,
Как в приморских кафе, на Кавказе,
Величавый, таинственный профиль
На античной причудливой вазе.
У витрины солдат с автоматом,
С популярным названием «Узи»,
Идиш вдруг чередуется с матом,
Столь знакомым по жизни в Союзе.
Берег Хайфы. Оплот Моисеев.
Слух ласкают напевы прибоя.
О, вселенская участь евреев –
Мудрецов, земледельцев, изгоев,
Размозженных в аду Холокоста
И распятых в кровавых погромах!
Но любовь – неизменная гостья –
Не ушла из еврейского дома.
Наши предки, из чаши Господней
Выпив горя до самого края,
Завещали потомкам сегодня
Уберечь государство Израиль.
Не страшны ни прибрежные бури,
Ни гроза на Голанских высотах,
С нами вместе и Песах, и Пурим,
И священная наша суббота.
Жду ответа. До встречи. Целую.
Передай всем, кто помнит, приветы.
Я пером лишь да скрипкой воюю,
Как и все скрипачи и поэты.
Написал я письмо на иврите,
Выпил стопку, отведал закуски.
Вывел бережно: «Хентовой Фриде»,
Но пока с переводом по-русски.
ХОР ДЕТСКИХ ДУШ
Мы давно уже не живём,
Лишены и жары, и стужи.
Меж сияющих звёзд поём:
Бог собрал воедино души
В вечный детский еврейский хор –
Не бывало таких на свете.
Обратите на нас свой взор,
И любовью своей ответьте.
Каждый в свой мы ходили класс
И безгрешно шалили в школе,
Но пришёл наш последний час,
И взорвалась Земля от боли.
Мы не знали до той поры,
Что, на ставшей чужой планете,
Средь смеющейся детворы
Есть достойные смерти дети.
И остались лежать одни
Наши мячики и скакалки,
И порвалась живая нить
В стылой тине Змиёвской балки,
И сестренку обнял Адам,
А братишку Рувима Хая,
И вошли они во врата
Богом данного детям Рая.
И плясала, смеясь, война,
И Вселенной рвалась аорта,
И сразила войну весна,
И отцы возвращались с фронта.
Ну а мы всё поём, поём,
В безграничной холодной выси,
Чтоб Всевышний хранил ваш дом
И любовь направляла мысли.