ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА — 2016. Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»
Номинация «Неоставленная страна»
ВРЕМЕНА…
В ловушке страсти, строго говоря,
Мне почему-то вдруг хотелось
Объять собой невиданную прелость
Опалых листьев в луже сентября.
Малиновые стаи, как кликуши,
Собой лобзая изморось потом
Валились с неба, словно долотом
Терзая доломитовые лужи.
Но к декабрю пространство стало тайной,
Мороз, на цыпочках дорожку проторя,
Летел вперед на крыльях января,
Войдя в февраль каретой погребальной.
Опять апрель. Гремели звонко стаи,
Летучая и ясная пора.
Капель игриво, словно детвора,
Бросала в окна мячики из стали.
К июню солнце снова стало жарче,
И, словно оторопь, рассыпанная вновь,
Июль с утра косил немую бровь,
К полудню разгораясь снова ярче.
Но август, как магическим шестом
Пройдя насквозь немыслимые тверди,
Земной корой настойчивее вертит,
Растягивая сумерки, притом
Своим дыханьем накрывая снасти,
Как саваном искусственный чертог –
Вновь чертит нарастающий итог,
Ушедших лет и новых дум во власти.
В моем окне, как стойкая отрава,
Стоит сентябрь листом календаря,
Простой ответ
вычерчивая зря.
И новой страсти
возмещая право.
* * *
Мне снился город в перезвоне сосен,
Резные дали в перестуке топора.
Нас здесь не ждали. Город метку бросил,
Размежевалась неприступная пора.
Мне снилось небо в перехвате окон –
Моя лазейка в перекате янтаря,
Ложилась даль в тумана стылый кокон,
И отдавала дань расплывчато заря.
Здесь был предел, мы тут врастали в землю,
Дышала мерой сотворенных нег
Земля. Здесь душно жить и голоса не внемлют,
Здесь с призраком гуляет человек.
Здесь дань безлика, здесь слипались веки
В разливах, предвещающих рассвет.
Здесь каторжане бродят, словно вехи
Минулых дум – и тех в помине нет.
Огонь пристрастный, как уныло шел нам
Туманный облик в переливе рек,
Как суетились и в огни ныряли волны,
Так растворялись нам во след за веком век.
Мы не гонцы, нам признаки удушья
Не искажают вид и видимость веков.
Мы гордецы, и пристально послушны
Тому, что отвергаем вновь и вновь.
Мне снилось солнце, жизни вечный призрак,
Ей тщетно вторил город, тих и нем.
Нам не уйти, мы остаемся присно
В развалах города, уснувшего затем.
* * *
И я должна покинуть этот дом,
Чьи отпрыски, отторгнуты от власти,
Свой вавилон уж не восставят в нем,
Покрыты ризницею розданные масти.
Мое терпение, как томная отрава,
Терзало исподволь, но стерни проторя,
Стопой пречистою их попирает нравы –
И я иду дорогой января.
Мои стези не стоили полушки,
И, расточительности аспида назло,
Я отпускаю всем, умолкли пушки.
В меня вросло простое ремесло.
Моя судьба – история, колышет
Сквозь едкий дым собой судьбу веков,
И мне во след скуластый ветер дышит.
Так принимай меня, суровый поздний кров.
Иди вперед, не скаредны объятья.
Пускай сочится, как вино из листьев сок,
Стяжая знаменья извечной гордой рати.
И голос радости опять стучит в висок.