Номинирован на конкурс Бахытом Кенжеевым (США) в соответствии с Положением о конкурсах «Эмигрантской лиры-2019»:
«Организатор фестиваля Александр Мельник оставляет за собой право: (1) обращения к ведущим русским поэтам, литературным журналам, творческим союзам и т.д. с просьбой о прямом номинировании в финал нескольких конкурсантов без рассмотрения их работ отборочным жюри и при условии соблюдения конкурсантами всех требований настоящего положения, а также (2) прямого (от своего имени) номинирования в финал нескольких конкурсантов без рассмотрения их работ отборочным жюри и при условии соблюдения конкурсантами всех требований настоящего положения».
ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2019. Конкурс поэтов-неэмигрантов «Неоставленная страна»
Номинация «Неоставленная страна»
* * *
я говорю с неведомой земли
она не ведала что будем говорить
и как бы речь и как бы изнутри
и не выдумывай о том что нет не зли
её ведь сам ты можешь только выть
но это есть и это говорит
и убежать от это нет не можно
и очень страшно хоть и очень сложно
вдруг рухнуть внутрь вдруг соскользнуть вовне
на полуслове оборвав ничьи
ручьи которые как будто ниоткуда
как будто бы с неведомой земли
вдруг продрались сквозь твёрдую бумагу
звучащую на слуховом окне
на чердаке который заколочен
но как и прежде всматривается в реку
что брезжит слишком далеко
не может докричаться сквозь деревья
за хмурые луга
что головы потупили как дети
и так молчат теперь с закрытыми глазами
и как бы слушают как будто речь кого-то
* * *
яблоневый сад расцвёл в твоей гортани
осыпался во рту сгорающими альбиносами-лепестками
испустил благовоние из трогательных ноздрей
и гипноз начался
началось представление свидетелем которого я
один и был
на всём белом свете
и то что я видел зажмурившись
не повторить даже труппе
королевского шекспировского театра
разве что самодеятельной группе радужных сотоварищей
в сельском клубе
в бесстрашных сумерках
когда терпкой сыростью тянет с реки
и хозяйки в сараях стучат оцинкованной жестью
забрызганной белым и тоже пахучим
так будто в вёдра они нацедили
луга
голубоватой космической снедью
настоявшиеся для стареющих лётчиков-испытателей
в клубе уже гасят свет
прогоняют любителей
чтобы местным дансерам знатокам залихватским
было где развернуться
выйти в круг
кастой глухонемых ассасинов
щёлкает клавиша угловатого бумбокса
с романтическим именем
и все забываются в ритмах пальчикового пиццикато
а в двери распускающиеся на невесомые нити
ускользающие из глаз в сереющем свете
зари остывшей сорок лет назад
внезапно протискиваешься ты
и все замирают
оборвав завораживающую аритмию
точно в тяжёлое марево
пота и подавленных страхов
сельского уже почти ночного клуба
вкатился яблоневый сад
на всех парах
забывшись
и вдруг остановился заморгал и отчего-то плачет
у дверей
Годовщина
проблески паутины сквозили в осеннем воздухе
в лучах вечереющего солнца
тёплого как детский поцелуй
в небритый подбородок
внезапно на рубаху в голубую клетку
под которой уже слегка выпирает стыдливое пузо
села последняя в этом году стрекоза
шевельнула прозрачными лопастями
и постукивая хвостом
как бы щупальцем Чужого
уставилась слепыми зенками
на грохочущего великана
он не моргая пялился на живой глазастый вертолёт
и медленно размышлял
на инопланетянку не тянет
и вряд ли она ведь лазутчица
летучего какого-то воинства
и всё-таки ведь неспроста
и это какой-то знак
попытка вот-вот разговора
шорохом как бы и проблесками
а вдруг это даже и ты
завершился какой-нибудь цикл
и вот ты опять тут
и вот мы вместе опять
и также как раньше не говорим ни о чём
но всё понимаем
точно и не было этих тринадцати лет
паутина гаснет
вздрогнув всем тельцем полупрозрачное существо
подпрыгивает в сереющий воздух
двуногое с плоскими ногтями запрокидывает голову
протягивает свету синее лицо
точно в попытке различить блики
какой-то шелест
дискретный алфавит разлуки