ЭМИГРАНТСКАЯ ЛИРА-2019. Конкурс поэтов-эмигрантов «Эмигрантский вектор»
Номинация «Там»
Июль
Июль — месяц великих трав,
Когда себя припоминая
Всей бесконечностью октав,
Трава, в рост человека встав,
До хруста землю приминает.
Нет мощи более земной,
В которой столько скрытой силы:
Луг напоённый, заливной,
Где травы в рост стоят стеной,
С восторгом мужики косили.
Взмах — и коса пошла валить
Тугие струи трав пахучих:
Так, чтоб рубаху просолить,
Работой руки разозлить
И душу радостью измучить.
* * *
Гавриилу Державину
Державин спал. В полуоткрытый рот
Стремились мухи, но не залетали.
Окно открыто, душно в пыльной зале,
Старик неаккуратен: свежий мёд
Прилип янтарной бусинкой к запястью…
Державин спал. В нем Бог, и царь, и червь
Хранились небом, как избыток счастья,
И Пушкин, не спросясь, ломился в дверь.
Номинация «Здесь»
* * *
Я. С.
Мы не вспомним всего. Правда, было одно: утром ранним
Те стада на холмах, словно белые-белые волны,
И закрученный рог золотого на солнце барана.
И текли, как река, эти вечные овны.
Старый космос лелеял земли драгоценное семя,
Отражаясь в озёрах, чьи помыслы глубоководны,
Всё дышало вокруг успокоено порами всеми,
И копытили землю бессмертные овны.
Под холмами тепло, как за пазухой отчего дома,
Там, как руки могучих деревьев, сплетаются корни,
Греют овны бока на печах вулканических склонов…
Ни о чем не жалей — только это и помни.
Сидней
Город прорастает незнакомцами,
Взглядами, улыбками, движением,
В тёмных стёклах радужными солнцами,
Город прорастает удивлением.
Здесь деревьев помыслы застенчивы,
Океанский берег пахнет вымыслом.
Город прорастает в явь, как женщина,
Чей ребёнок дерзкой мыслью выношен.
Крылья ветра в синь небес влюблённые,
Юный день стекает в ноги истиной,
И волной, красавицей солёною,
Первородной пеной город выстиран.
Номинация «Эмигрантский вектор»
* * *
Плакали и пели франжипани:
Рай я покидала ровно в восемь.
Океанских волн живая память
Мой последний сон с собой уносит.
Эвкалипты целовали руки,
Признаваясь в откровенной страсти,
В солнечном круженьи милейлуки
Сбрасывали кожаные платья.
Джакаранды раскрывают душу,
Бенксии бегут за мной рядами,
Тёмный шёпот золотого буша
Застревает в ветках каннингамий.
Стая неутешных попугаев
Умоляет разноцветной песней:
«Сдай билеты! Рай не покидают!
В нашем хоре голос твой уместен!»
У самой себя меня украли:
Как вернуться мне назад, не знаю…
Прорасту в ряду араукарий,
Буду сниться золотому раю.
Мимо плыли киты
На ночном берегу я поставила восемь роялей,
Позвала музыкантов высокой, крылатой судьбы,
Мимо плыли киты и мои музыканты играли,
Опустив фалды фраков в солёную память воды.
Мимо плыли киты, как посланцы забытого рая,
Их баюкал Шопен и смеялся им вслед Берлиоз,
А в зеркальную плоть на китов так похожих роялей,
Осыпался восторг удивленьем сияющих звёзд.
Мимо плыли киты, и библейских пророков дыханье
Вытесняло пространство и жизнь становилась судьбой.
Музыканты играли по нотам, забывшим названья.
Мимо плыли киты. И земля обретала покой.