Номинация «Там»
Сельская церковь
На паперти перрона клён лукавый
Культями веток просит подаянья.
Над головой в обнимку с облаками
Неведомо откуда взятый гул.
Меня, за руку взявши, увлекают
Излучиной крылатых одеяний
Тот, вычерченный точно по лекалу,
Тот! – горизонт и этот беглый луг.
Кадящий сад для каждого распахнут
И брызгается солнечной сусалью.
А на крыльце сидит усталый пахарь,
Перед дождём читающий псалтырь.
Ах, любопытство! Не успеешь ахнуть –
Оно тебя догонит и осалит
И через ров по наведённой плахе
Переведёт и выпустит в пустырь.
И только здесь, через плечо калитки,
Предстанут вопрошающему взору
Останки стен, увитые в вериги,
Глазницы звонниц без колоколов.
Ах вот откуда были эти лики
И отголоски гула, о которых
Я знал ещё по привокзальным крикам,
Что прыгали ко мне поверх голов!
Признание
Да, я мясоед. Мясоед аж до мозга костей.
Но без фанатизма, без плясок шамана, без вуду.
И я воздержусь, у себя принимая гостей,
От проповеди. Но и веганов слушать не буду.
Я в Новосибирске родился и там же я рос.
В Сибири зимой без пельменей и водки – непросто.
И если бы я воротил от мясного свой нос,
То вмиг получил бы по шее тогда, в девяностых.
В Горном Алтае мошка набивалась мне в рот
Так, что сглотнуть было проще. А мясо медвежье
Было по вкусу похоже… Да кто разберёт,
Что там за вкус, уплетая быстрее, чем режут!
Может быть, вкусен из кислого творога кекс.
Может быть, дискурс не стоит скорлупки яичной.
Может быть, вы, приготовив из сои бифштекс,
Сможете кайф получить
натуральному идентичный.
Номинация «Здесь»
Ноу смокинг
Смоля цигарку деда за сараем,
Пока тот ходит в доме, матерясь,
Я думал: «Труден путь у самурая...»,
Хоть самураем не был отродясь.
Когда играл в ковбоев и индейцев,
Выкуривая трубку на слабо,
Я быстро выбирал, во что одеться:
С пером – индеец, без пера – ковбой.
Жевал гудрон я, как и все мальчишки,
Да из рогатки бил по воробью.
О джентльменах знал я понаслышке:
Сигары, вроде, курят, виски пьют.
На днях я поделился зажигалкой
С бразильцем, забежавшим второпях.
Он был (его мне сразу стало жалко)
Ни сном, ни духом о сибиряках.
Здравствуй, Ганновер
Здравствуй, Ганновер! Городу выставок,
Видимо, есть что показать, окромя хвоста
Коня Эрнста Августа, да часов на Крёпке.
Жизнь человека, ранее соотносимая с выстрелом,
Привыкает к сравнению с длиною поста
В Twitter. И в современной коробке
Шрёдингера – то ли кот, то ли кошка.
Ганновер, со времён Августа располневший на энную
Тысячу жителей, да на вторую эн в имени,
Пережил пандемию, на манер свёрнутого окошка
В Windows. Не обнуляй переменную!
Лучше перепродай. Будь креативнее!
Мяукни, жив ли! Или скажи что весомее,
Отстучись городским барабашкой,
Разверни над вокзалом плакат.
Столица нижней из трёх Саксоний,
Чья гирлянда висит вверх тормашками –
Google Maps не поправил пока.
Номинация «Эмигрантский вектор»
Письмо из Европы
Семь месяцев из-за границы,
Из разных её уголков,
Гляжу я на игры в зарницы
Потешных вспотевших полков.
Эх, Родина, сено-солома!
Без окон стоит, без дверей,
Тараща глаза на хоромы
Великих двуликих царей.
О чём вспоминаю с любовью?
(Ах, память моя – решето!)
Наверное, о сквернословьи
Придворных притворных шутов.
Что делать? Такие загадки
Отгадывать я не возьмусь.
Но взятки – не гладки, а гадки.
Святейшество – тот ещё гусь.
Боюсь, что, вернувшись, сопьюсь я,
Останусь – считай, застрелюсь.
Из двух существующих юсов
Я выберу меньший, клянусь.
Пускай вами правит Царь-пушка,
А я остаюсь. Не вернусь…
Раб божий, Михайлов Петрушка.
ЗЫ: Питер построю, не трусь.
Рыбы
Всего хорошего, и спасибо за рыбу!
Дуглас Адамс
Что поделаешь, если тебя завезли,
Где обратно не сыщешь дорогу?
У несчастной звезды, что скатилась в залив,
Вырастают лучи понемногу.
И сияньем подводной звезды озарён,
Начинает отращивать жабры
Притворившийся плавательным пузырём
Затонувший вчера дирижабль.
Мне случалось бывать и под Южным Крестом,
И в алтайских степей многонорье.
Мне в кошмарах являлся открытый кингстон,
Гробовое молчанье в моторе.
Я терял без остатка, чем раньше владел.
Потому-то и в стае, и в своре
Я себя ощущаю как рыба в воде.
Пресноводная.
В море.