Родилась в Уфе в 1980 году. С 2000 года живёт на севере Италии. Печаталась в альманахе «45 Параллель», лауреат конкурса «45 калибр» 2021 года. Постоянный автор журнала «Точка Зрения». Подборки выходили в журналах «Дактиль», «Южное сияние», «Фабрика литературы» и др.
«Я слушала “Инверно” Де Андре» – одна эта строка из стихотворения Александры Скребковой-Тирелли, проживающей в Италии почти четверть века, стала для меня ключом к прочтению её поэтической подборки в этом выпуске журнала. В текстах Скребковой-Тирелли меня не покидала характерная мелодика синкопически-джазовых композиций итальянца (и это при том, что Де Андре можно условно говоря назвать «итальянским Высоцким» – не по вокальному тембру, а по эпическому масштабу, высокому поэтическому голосу, популярности и метафорическому прочтению современных реалий. Гениальный бард, большой поэт, мудрец, анархист, наш современник генуэзец Фабрицио Де Андре свою жизнь посвятил музыке и поэзии – и о нём, ушедшем в мир иной в 58 лет, в 1999 году, уж точно можно бы сказать словами другого поэта, влюблённого в Италию, в её венецианский миф: «Век скоро кончится, но раньше кончусь я...»
Для человека, покинувшего РФ почти четверть века и столько же проживающего в Италии, вполне ожидаемо в поэтическом тексте встреча с Блоком (вспомним его итальянские мотивы); дихотомия, вроде «Дочь не Рима – степного раздолья»; безусловно, «Дантова могила», «Над Равенной петухи», посвящением Бродскому в осенней Венеции (для творчества Бродского ожидаема, напротив, Венеция зимняя) – это всё своя Италия, как однозначно она своя в строках «Запах трассы, земли и Ночино» («Ночино» – марка итальянского ликёра из грецких орехов). Но в эту Италию Скребковой-Тирелли, словно в планетарного масштаба текстах Де Андре, умещается вся земная география и мировая культура со всеобщей историей – родная далёкая Уфа, и «рай Гумилёва», в котором «играет зурна», и «Два школьных друга – Ленский и Онегин», и остров Роти – заповедный индонезийский, с разделением/артикуляцией двусложного имени собственного на две соседние строки. Это любопытный приём, не столько визуальный, сколько заставляющий читателя акцентуировать, проговаривать части букваря/речи про себя, встречается у Скребковой-Тирелли с разноударной рифмой в итоге: «судьба – не/ба», «уйти – Ро/ти», «молоком – об/ла/ком». И уже за этими, разбитыми на такты, музыкальными синкопическими рифмами, как должное обнаружишь сказочный Сезам с драгоценными силлабами: «Чтоб платили золотыми / За позорные грехи», «И зима, это тоже причина, / Почему мы однажды умрём», «А выстрелишь – в петлице цикламен / Распустится на сутки или двое», «Зима, зима – невеста смельчака, / Последняя картинка на сетчатке». «Так тихо, словно ангел пролетел / Сквозь комнаты обугленной квартиры». У меня складывается устойчивое ощущение, что вот так же своей метафорикой, неожиданным прочтением времени настоящего Де Андре и завораживает итальянцев, переводя свои тексты еще и в музыкальный ряд. Кстати, на тексты Скребковой-Тирелли написана музыка и они стали песнями, правда, она их, в отличие от итальянского барда, сама на записях не исполняет. С другой стороны, под гитарный перебор эти стихотворения можно читать речитативом, отрешённо и не спеша:
Дочь реки, победившей фенола
Ядовитую сущность в себе!
Там созвездий густая гранола
Над твоею плыла колыбе
Колыбелью. Там падали листья
На портфель. И бежала судьба
Вдоль железной дороги по-лисьи,
По границе земли и
не
ба.
