Валерий Слуцкий

Израиль

Родился в 1954 году. Жил в Ленинграде. Окончил ЛГПИ им. Герцена. Был участником легендарного литературно-художественного сборника неофициальных литераторов «Круг», выпущенного объединением «Клуб-81» (изд-во «Советский писатель», 1985 г.), публиковался в поэтических сборниках, в том числе, в ежегодниках «День поэзии». В 1988–1990 годах заведовал отделом поэзии журнала «ВЕК» («Вестник еврейской культуры»). Автор сборников стихов «Стихотворения 1970–1977» (2002), «Omnia» (1993), «Новый век» (2002), сборника переводов «Из еврейской поэзии ХХ века» (2001), а также книг «Азы достоверного смысла» (2005), «Школа стихотворения» (2009), философских эссе «Третья определенность» (2006). Участник сборника «Русское Зарубежье: Антология современной философской мысли» (Бостон, 2018). В последние годы стихи публиковались в журналах «Времена» (США), «7 искусств» (США), «Иерусалимский журнал», сборнике «Год поэзии 2023» (Украина), переводы в журналах «Литературная Армения», «Литературный Азербайджан». С 1990 г. живет в Израиле (поселение Кдумим).

Цитаты

В восточной философско-поэтической традиции, как и в традиции русской классической литературы, поэзия рассматривает формы размышления о мире, о смысле жизни, о человеке особыми видами рефлексии. Таким образом, в поэтическом слове человек символически себя находит, сублимируя при этом общечеловеческое и универсальное. К такому типу поэтически осмысливаемой философии можно отнести то, что пишет на Земле Обетованной Валерий Слуцкий («Над провалами наводишь мосты словами, / Через зыби разностей – переправы, / Чтобы выразить ближним: я согласен с вами. / В полагании «быть» мы соборно правы»). В отличие от поэтов русского философского декаданса начала ХХ века, считавших окружающее иллюзорным и просматривавших дуализм бытия во всём (плоть и дух, черное-белое, безбожный Запад и духовный Восток – особенно, в теме города, Петербурга в частности), для Слуцкого бытие есть непрерывный/неиссякаемый поток, в духе подхода иудаизма к осмыслению сущего: ни один еврейский мыслитель никогда не стартовал с самого начала, поскольку иудаизм уже дан в тот момент, когда философ начинает своё исследование, как считал теософ, равин Элиезер Беркович. Понятно, речь не идёт об отрицании, к примеру, борьбы и единства противоположностей, но для Слуцкого важен не столько аналитически-экзистенциальный взгляд на мир, сколько обобщаюше-синтезирующий, с неизменной иронией: «Не усвоить. Фатальна загадка / Лба и грабель, их встреч впереди. / Чтобы не было тошно и гадко, / Философски на то погляди». Мне представляется, что в этом поэт за основу выбрал великодушие, как философско-поэтическую категорию. То, о чем писал Мераб Мамардашвили, знавший толк в философии языка и сознания, и призывавший к великодушию в жизни и в науке: «Великодушие – это допущение того, что может быть что-то другое, чем мы сами, и что нельзя требовать, чтобы мир соответствовал нашему или вашему уровню развития, нашим представлениям, нашим желаниям и нашим мыслям». У Слуцкого это звучит так (написано до общенациональной трагедии 7 октября 2023 года): «И если мыслю слово «дни» – / Не в сочетании «верни», / Но с ясностью иною. / «Не отбери» скажу, оставь / Их сотворившуюся явь / При мне, во мне, со мною». Строку Слуцкого ведёт рука мудреца, человека светлого и умного («он умный», как особо отметил Исайя Берлин об Иосифе Бродском после их знакомства в 1972 году). Хочется верить, таких ещё немало в сегодняшних всечеловеческих испытаниях на фоне войны и мира, и эти строки сразу врезаются в память: «Пока беда в упор не подползла / Усильями страдальца-побратима, / Благословенна жизнь в просветах зла, / Обещана, но неисповедима».

Кацов Геннадий