Номинирован на конкурс Александром Мельником в соответствии с Положением о конкурсах «Эмигрантской лиры-2016»:
«Организатор фестиваля Александр Мельник оставляет за собой право: (1) обращения к ведущим русским поэтам, литературным журналам, творческим союзам и т.д. с просьбой о прямом номинировании в финал нескольких конкурсантов без рассмотрения их работ отборочным жюри и при условии соблюдения конкурсантами всех требований настоящего положения, а также (2) прямого (от своего имени) номинирования в финал нескольких конкурсантов без рассмотрения их работ отборочным жюри и при условии соблюдения конкурсантами всех требований настоящего положения».
Конкурс поэтов-эмигрантов «Эмигрантский вектор»
Номинация «ТАМ»
Миссия
Слишком плоско это всё,
Слишком страшно и тревожно.
Как там, бишь, сказал Басё ? –
С блеском молний невозможно
Не сослаться на житьё? –
Есть оно, и – нет его,
Только молния блистает.
Панславизм, как поросё,
Своё чадо подъедает.
Слой разглаженной земли
Поглощает поколенья,
А над матушкой-вселенной,
Как личинки жирной тли,
Проплывают корабли.
Особливо есть хотят
Менестрели, трубадуры.
На пути в Нескучный Сад
Их приветствуют авгуры,
Придержатели лампад,
Заклинатели желудка,
И все вместе воют жутко
У кремлёвских колоннад.
Значит, нужно было впасть
В полу-сон, полу-разруху,
Чтобы заново испрясть
Не хулу Святому Духу,
Не военную хоругвь,
Не лучистый образ Феба,
А испрясть всемирный круг
Промыслительного неба.
Баллада на завершение теократических раздумий (фрагмент)
вот если бы
я сделать что-то мог
существенное
вышел бы в обойму
неважно протолкнули
иль попал
кому какое
или даже пойман
в обойму
кто-то бросил камнем в нос
не за себя
раскрасил
за другого
неправильно поставленный вопрос
неверно истолкованное слово
ты слышишь
там
ломают бересклет
копытом бьют
скрываются в пустотах
обойму заезжают в пистолет
на карликов
объявлена охота
не мне
тебе
мой друг
сегодня знать
мы возвращались ночью
с вечеринки
шагреневое высветилось пять
на кольцевой
мы вышли возле рынка
прошли назад
вернулись в точку А
симфония бетхо
она звучала
и больше не болела голова
о том чтобы проделать все сначала
а если бы
я что-нибудь ещё
сказал умом
пошевелил мозгами
то выбежал бы старец с кирпичом
чтобы ступень поправить
под ногами
Номинация «ЗДЕСЬ»
Сущность и рифма
Может быть, мы хуже слышим,
Чем читаем по устам?
Пробираемся, как мыши,
По надкушенным местам.
Чтобы – что? Чтобы вот так вот
Сгрызть священный свой язык
И всю жизнь беззвучно плакать,
Проклиная этот миг?
Было мало пластилина
И родительской любви, –
Вот зачем кусочек глины
Отлепили от земли.
Рифму вылущить несложно,
А назад уже – никак.
Обмотали сердце кожей,
Разминали так и сяк.
Круг гончарный запустили,
Изготовили кирпич,
И мостками замостили
Недосказанную дичь.
Воспоминание
в небесном ведомстве рассеяны
такие судьбы безрассудные
напрасно
сени мои сени вы
уснул на жердочке сверчок
остановился
дым над трубами
бурлаки топчут берег сены эх
и что за вервие сугубое
и все шаги наперечёт
лицо
порядком искаженное
аншлаг румынской франкофонии
и словно певческая лысина
из-под моста белеет свет
сгорели списки поимённые
ты помнишь помнишь
мимо пристани
прошла вчера баржа груженая
c поклажей писем и газет
Номинация «ЭМИГРАНТСКИЙ ВЕКТОР»
Поэт и гражданин
Поэтом, друг,
ты, в общем, вправе быть,
Но и не быть ты
вправе гражданином.
А что гражданственность? Сухой и ломкий звук.
Ты ждал всю ночь, ты звал рассвет из-за ограды.
Гра-ждан. Гражданственность. И вразумился вдруг.
И жизни нет. И ничего не надо.
Лишь ветка треснула, да голубь полетел.
И вновь колени закругляются в холопстве.
Иль просто выстрела услышать не успел,
О человеческий канон изранив лоб свой?
Мое отечество приписано к селу.
А сам я – выходец, ходок скрижали смертной.
Сошедший в залежь вечности инертной
И потерявший счет добру и злу.
Россия мыслится в обличии коня...
Ушло из памяти (там были варианты).
А нынче духи под землей играют в фанты,
Стращают топотом и смотрят на меня.
* * *
За секунду до весны
Были сущности бездушны.
Вдруг в предметах старины
Проросли глаза и уши.
Нет, скорее, было так:
Шелестя бумагой тонкой,
Я садился в кадиллак
Барабанной перепонки.
Верил в сказочные сны,
Покрывался птичьей кожей…
За секунду до весны
Дверь захлопнулась в прихожей.
Развязались швы дорог:
Там – длиннее, здесь – короче.
Сон протиснуться не смог
Между стежками обочин.
Утро. Поезд бьет хвостом.
Рядом с аэровокзалом
Небо свернуто холстом,
И земля блестит, как сало.
Пассажиры. Поезда.
Запах хлора и цикуты.
Улетают, кто куда.
Распускают парашюты.
А весна уже гудит,
Словно роща Вифлеема,
И на ниточке висит
Остановленное время.