Номинация «Я»
* * *
Ночь так тиха, что я говорю с собой:
Детское имя, бабушкин смех и ворчание мамы.
Я говорю, как неочевидна боль –
И в том ее знамя.
В таких диалогах избыточен звук любой,
А множество “мы” сугубо непостоянно.
Я говорю: зато постоянна боль –
И в том ее тайна.
Курс затонувший ушедшего корабля,
Путь, обогнувший планету тройной мигренью,
Детское имя – истоптанная земля.
И в этом спасенье.
Номинация «СТРАНА»
* * *
Здесь дорога темна. Город мой. (Спи, бетонный мой друг).
Фонареет луна, мерно дышит нарезанный лук
на покинутой кухне. Так тихо дыханье его,
что уже не вспугнет, не расстроет уже никого.
Отступая от лука, дорога идет сквозь квартал.
Помнишь, раньше ты здесь оживленные окна считал –
так считай же в обратном порядке: кто жив тут еще?
Вечный Нестор-бухгалтер, проводящий свой переучет.
Засыпай же, мой друг, гений мiста и господин
забулдыжной дороги, где ты застываешь один.
Номинация «ПЛАНЕТА»
* * *
Ангел целует младенца, убирает со лба ему прядь,
Ангел умершей бабушкой присаживается на кровать.
Не бойся, мол, темноты, в этом лучшем из всех времён,
Ведь все люди – как звёзды, и ночь – мириад племен.
Но младенец не любит ночь, но младенец хочет рассвет,
Где есть только мама, а людей и ангелов нет.
И по кругу галактик несут их во тьму поезда,
Где все звезды – как люди, и на каждом нашита звезда.
Ангел приходит к другому младенцу, шепчет, что ночи нет –
Ты станешь рассветом, ты возглавишь грядущий рассвет.
Вот младенец становится солнцем, потягивается легко –
Вот заревом красным отдается ему молоко.
И пусть кто-то в нем захлебнется, что ж, такие дела:
Цвет крови похож на шепот его ангела.
И перед тем, как на новую эру перевести часы,
Ангел целует младенца в будущие усы.
Ангелы видят так мало в поисках красоты.
Я прогоняю ангела из детской комнаты.
Сначала скажи мне, что те, другие, мертвы,
Что из перьев опавших уже прорастает ковыль.
Что их опыт учтён, что наш опыт давно учтён,
Что все люди – как звёзды, и ночь – мириад племен.