Стихи

* * *

море черное бьется о берег,
видно, солоно даже ему
этой ночью, где новый коперник
озирает окрестную тьму,
и читая небесные версты,
тихо сходит с ума от того,
что вращаются солнце и звезды
вкруг земного окна одного…


ОКТЯБРЬСКАЯ ТРИЛЕГИЯ

1

вот листва, вот солнце – тоску завесь,
вот рука, вот сердце – держись, держись…
господин, ты рядом? – я здесь, – ты здесь,
господин, а что между нами?– жизнь,
как зрачки небесная известь ест,
как на веки давит земная медь,
госпожа, ты рядом? – я здесь, – ты здесь,
госпожа, а что между нами? – смерть…

2

на губах – таруса, в глазах – москва,
и куда ни кинь – журавлиный клин,
и до белых мух только два мазка,
госпожа, два росчерка, господин,
на какое небо уводит звук,
если смерть и нежность – в одной горсти,
госпожа, а много ль над сердцем вьюг,
господин, нет счета им, не грусти…

3

тихо-тихо, едва-едва,
как в печи зола, как в ночи трава,
прошепчу: ты чья, из чьего ребра,
дуновенья, сна, госпожа моя,
тихо-тихо, едва-едва,
отвечает: я лишь тобой жива,  
господин, я вся – с твоего пера,
я твое бессмертье и смерть твоя…


* * *

в ряду, и прежде неохотном,
а ныне – просто никаком,
в кривом пальтишке всепогодном,
катая в горле ватный ком,
парила ты над мостовою,
смотрела вслед без всяких сил,
пока архангел над тобою
звезду последнюю гасил…


ФЕВРАЛЬСКАЯ ТРИЛЕГИЯ

1

когда она переходит улицу, в домах на нечетной стороне зацветают фиалки,
в домах на четной стороне скисает молоко, не успевшее убежать,
и полубезумная полька с прозрачными волосами весталки
в семнадцатом молится, чтобы она подольше не возвращалась, морис бежар,
роза в моей руке покрывается инеем, губы темнеют, пустеет имя,
едва она открывает дверь, невнятную как черновик, и на всех пяти
чувствах чистописанию начинает учить ангельскими своими,
маленькими такими, тоненькими, земными, ролан пети...

2

человек, который тебе говорит: прощай,–
превращается – постепенно, хотя на глазах, но не сразу,–
в колумбийский кофе французской обжарки, в китайский чай,
в стекленеющую на морозе фразу,
в черную точку, всасывающую как черная же дыра,
жадная жедыра, ненасытная жедыра, выползшая на сушу,
и болит, болит где-то в области отнятого ребра,
и свербит, свербит, и просится, просится все наружу...

3

пока она произносит в трубку: не помню, уже давно,–
человек на том конце провода становится декабрём, и, почуяв стужу,
его соседка в квартире слева захлопывает окно,
распускает волосы, приглушает свет, безмятежно мужу
говорит: какая долгая в этом году зима…
пока не сойдут снега, они будут любить друг друга,
изредка вслушиваясь, как за стеною в квартире справа бормочет тьма,
или в очередь воет вьюга...


* * *

все бы могло не сложиться иначе,
ах, винниту, винниту,
где вальтер скотт, буссенар и апачи,
где мандрагора в цвету,
смотрит в глаза твои дева обида,
брошен учебник на стол,
жить – это несовершенного вида
и невозвратный глагол…


СЕНТЯБРЬСКАЯ ТРИЛЕГИЯ

1

золотая, в синих прожилках, осень,
желтизна тяжелых, что грозди, лет,
край, где смех немыслим, а страх несносен,
и земля не ближе иных планет,

где возвысит если, то лишь паденье,
где уверен шаг, да неровен след,
где тиран боится постылой тени,
по пятам крадущейся в кабинет,

где лакею снится его ливрея,
где и твой витой оседлав браслет,
как ручной кузнечик, стрекочет время,
отмеряя жизни, которых нет...

2

сентября пробирные палаты,
с безнадежным золотом мешки,
на земле – кленовые заплаты
и небесных зингеров стежки,

не заштопать черные прорехи,
наглотавшись волглого свинца,
остывают медленные реки,
стекленеют веки и сердца,

над болотом колкий крик бекаса,
холодок вползает под пальто,
и глядит из всех зеркал безглазо
на тебя голодное ничто...


3

что осень – золото и тлен,
хтонические параллели,
поплин и полипропилен,
проскрипции и пропилеи,

как бубенцами дурачок,
гремит округлыми громами,
вворачиваясь в мозжечок,
ворочаясь в сердечной яме,

в кольце тоски пороховой,
сжимающемся перед краем
мы поцелуем роковой
предвечный холод размыкаем...


* * *

мизантропия немногое из того,
что есть вешнего в человечестве,
пусть пылающие истово
и получат заём у вечности,
пусть увечности розоваты вычеты,
а у внешности вряд ли разовы,
гоголёк ли, гоголь, чего не вычерти,
всё равно останемся дикобразами...


ДЕКАБРЬСКАЯ ТРИЛЕГИЯ

1

какая жизнь, такая и погода,
кругом разброд и гиблая зима,
майор мальбрук, вернувшись из похода,
весь месяц пьёт, чтоб не уплыть с ума,
ни в мыслимом, ни в зримом нет отрады,
вот-вот падёт последний бастион,
и пустоты безвидные отряды
ворвутся в сердце с четырех сторон...

2

за неделю устал энтомолог,
губы сомкнуты брошен сачок,
призрак ночи голодной, как молох,
в равнодушный вползает зрачок,
весь отряд человекообразных
от случайного слова возник,
людям-бабочкам нравится праздник,
энтомолог не смотрит на них...

3

небо все выше, выше, все дальше земля, земля,
мир стал сплошной прорехой, не подберешь лоскут,
температура времени падает до нуля,
утром тебя разбудят, но не спасут,
встанешь и вновь умрешь в эту жизнь, в ее
прелесть и персть, что подымут, как донный ил,
люди и птицы, ангелы и зверье,
боги и рыбы, все, кто тебя любил...