Стихи

Стихи Марины Тёмкиной напоминают дневниковые записи. Иногда кажется, будто некоторые из них, действительно, перенесены в книги автора прямо из дневниковой тетради. В другом случае перед нами быстрая смена коротких сюжетов, эпизодов, пейзажей, мелькающих за окном стремительно несущегося железнодорожного вагона. Не случайно же автор датирует свои стихи, а иногда и уточняет место их написания. В конце концов, из этой мозаики складывается большая картина жизни.

 

Д. Ч.

 

* * *

 

В поезде напротив меня

довольно потрепанная молодая дама –

крашенная хной грива забрана в пучок.

Думаю: возможно, в прошлом балерина.

Раскрывает большую сумку, вынимает косметичку,

поднимает брови, очень медленно подбеливает

над веком. Задумываюсь о: над веком.

Неловко смотреть на неё и неудобно пересесть.

Красит губы морковно-кирпичным матовым гримом.

Белая комнатная кожа, видно, редко бывает на улице.

Достает машинку для загиба ресниц и долго держит.

Начинаю бояться, что может повредить глаз,

если поезд качнётся. Достает салфетку и вазелин,

чистит и полирует ногти, очень тщательно подпиливает.

Всё это делает показательно, но заторможено.

Наконец осеняет: она на лекарствах. Думала, едет

на интервью, устраивается на службу, наводит красоту.

Нет, она нездорова, не сечет границу между интимным

И публичным, может быть возвращается из психбольницы

домой, где её вряд ли ждут обратно, работаю с такими.

Смотрю в книжку, мне скоро выходить.

Она наклоняется ко мне, говорит, что видела во сне

свою мать в гробу с книжкой. Это она про меня,

нападает, не может вынести, что не обращаю на неё

внимания. Молчу и думаю, что может быть лучше –

в гробу с книжкой, особенно если ещё и термос с чаем.

 

2011

 

 

ОФЕЛИЯ

 

От первой части ко второй,

и к третьей и к четвёртой,

когда-то бредила тобой,

и вот теперь ты мёртвый.

Какой-то василиск дурной

вприпрыжку, сон трясучий,

возможно поезд и страда-

ю в День возлюбленных одна,

теку по рельсам, как вода,

и задеваю сучья.

 

14 февраля, 2012

 

 

* * *

 

Вчера вечером мы сидели в парке

в темноте, усталые после лекции об умном,

и к нам прилетел светлячок.

Никем не послан, без приглашенья,

побыл с нами, летал вокруг, оставался

надолго рядом, как будто с нами подружился

или нас полюбил, а мы-то сразу навечно

его заобожали.

 

27 июня, 2015

 

 

* * *

 

Это прекрасное место, где как будто нечего делать,

из него уезжаешь, чтобы мечтать вернуться.

Поле, коровы, бараны, лошадка пасется через дорогу.

Можно себе разрешить лениться, не заниматься

бытом, любуйся, восхищайся, глазей,

прохлаждайся, внимай-уповай-сочиняй жизнь.

Ничегонеделание было всегда моим любимым занятьем.

Теперь, разучившись жить без расписания, всё время

что-то делаю, смотрю на часы, что-то успеть посмотреть,

слушать, говорю с кем-то, с кем-то встречаюсь, тороплюсь,

служу, получаю стимулы от окружающих,

интерактивничаю со средой проживания с понедельника

по воскресенье и опять, как заведенная. Включаю

компьютер, просиживаю часами, может быть это

новая форма ничегонеделания, что-то дописываю,

доделываю, додумываю, планирую, чтобы успеть

закончить то, что кроме меня никому не нужно.

– «Не счесть алмазов в каменной пещере», – князь Игорь

вопиёт с акцентом по французскому радио. Экран с небом

за стенами дома, трава, полевые цветы, ежевика,

ломовая лошадка на пенсии, серо-белая в яблоках,

звёзды, неуставшие за ночь, природа –

ничего хорошего они от меня не дождутся.

 

25 сентября, 2015, Villarcoin

 

 

* * *

 

Звук падающих в траву каштанов.

Нашествие божьих коровок.

Стою под яблоней, понимая выражение

«яблоку негде упасть». Вспоминаю

совершенно не к месту: соседка его родителей

в Баку готовила плов с каштанами во дворе

в казане на костре на нашу свадьбу

полгода спустя после свадьбы. Полгода, полвека.

Некого больше хоронить, кроме самих себя.

 

1 октября, 2015, Villarcoin

 

 

* * *

 

Первопечатная индульгенция,

драгоценная моя, наконец-то я тебя вижу.

Выдана папой Иннокентием Восьмым

С его красной печатью и гарантирует

временное отпущение грехов

участникам Крестовых походов.

Куплена 17 июля 1489 года Ричардом Хоптон’ом,

деканом Итон колледжа – приманивать

призывников христианским великодушием,

война – период, когда убий, и сразу праведником

вознесёшься… Гравёр тиражирует, надо поправить

семейные финансы. И папа римский совсем такой

невинный Иннокентий.

 

28 августа, 2015, Библиотека Моргана

 

* * *

 

Кит не рыба, селёдка не зверь.

Поезд утром не опоздал,

красный кружок на нём замелькал,

фотоплёнка скрутилась, вагоны,

окна, двери, закончилась быстро.

Мальчик листья сгребал в саду,

грабли двигали его руки, как поршни,

аберрация зрения, физика-оптика, скорость,

куда уходит время, середина лета,

ещё не осень, не осень себе сказал.

«Нет, взрослые не учили меня словам», –

святой Августин писал.

 

17 июля 2017

 

 

* * *

 

Проза. Каша во рту. Не умею и не могу,

не хочу учиться ничему твоему.

Да ведь писала-писала я на своем веку

для «Голоса» и «Свободы» рецензии,

заявки на гранты, на выставки, стихи

не в счет, короткие, средние, длинные,

хорошие и похуже, но о чернильнице

Чехова не проси, не пользуемся чернильницами.

Дневники мои, письма, километрами их.

Однажды на плохом английском написала

совершенно незнакомой женщине

в женской академической группе, как меня

изнасиловали, как будто ей это могло быть

интересно или как будто её саму не изнасиловали.

Во второй половине жизни писала истории

психиатрических болезней в медицинских картах

сжато прозой. Но близкие друзья десятилетилетиями

твердят: «Пиши прозу, стихов никто не читает».

 

2017

 

 

10-ая АВЕНЮ

                                              

Борису и Люсе Херсонским

 

Где был собор и семинария с внутренним садом,

там росли глицинии в конце моей улицы,

раньше туда пускали, я ходила туда лежать на траве

и читать, там теперь жилой кооператив и ресторан.

Где была едальня в старом автобусе, над ней

сделали громадную фреску, что-то вроде

обалдевшей от фокусов жизни Мэри Поппинс.

Где был садик, теперь новый кривой-косой,

как из фольги, небоскреб. Где был ремонт

автомобилей, теперь арт-галерея. Где был

книжный магазин, по-прежнему книжный магазин.

Где не было ничего, теперь стекляшка-музей.

Где была заброшенная подвисная товарная железная

дорога, теперь променад, садово-парковая аллея

со скамейками-лежаками. Где были дешёвые

мотели-бордели с проститутками вдоль набережной,

теперь гостиницы-люкс. Где я жила, живет кто-то другой.

                                                                      

20 июня,2017