Драматическое напряжение строк Павла Бронштейна не отпускает до самого конца подборки. Поэт экспериментирует с ритмом и формой, насыщая стихи необычными метафорами и образами. Жизнь рассматривается тут сквозь призму экзистенциальных вопросов, на которых часто нет однозначного ответа. Но основная тональность этих стихов романтична и непрерывно стремится к гармонии и красоте.
Юлия Шокол
ГОРОД
Ах, город ненастных мыслей,
Где флюгеры бьются в конвульсиях,
Верни мне забытые числа,
А, впрочем, не надо…боюсь их я!
Над крышами, в небе синем
Висят облака, словно простыни,
А вдруг назовут меня сыном
Уста позолоченной осени?
А вдруг, в этот город странный
Приедет чудеснейший фокусник
И в будущее из карманов
Достанет для жителей пропуски?
Зажжётся луна конфоркой…
В том городе ветер заблудится
И строчками Гарсия Лорки
Испишет все стены на улицах!
ВОЙНА
Бог тихонько в сторонке рыдает,
Для него нет хороших вестей…
Стало мало на свете свиданий,
Стало много разлук и смертей
Небо серое, словно из стали,
Лишь чернеют глазницы домов,
Их ракеты вчера целовали,
У ракет ведь такая любовь…
Задушила петлёю на шее
Змеевидная, страшная ложь…
Чья-то молодость гибнет в траншее,
Чей-то смех никогда не вернёшь…
Где-то мать безысходно сползает
По стене…обезумевший взгляд,
Её сердце с тобой умирает,
Умирающий в поле солдат!
Эти детские слёзы, как пули
Расстреляют всю веру мою…
Может, ангелы просто уснули
Или нет их в помине в раю?
Солнце красное…кровью по венам
И сирены, как крик воронья…
Непомерную, страшную цену
Нам назначила эта война!
И охватывает просто ступор –
Как случиться такое могло?
Что душа моя, как Мариуполь,
В море камнем упала на дно…
Что душа моя, словно огарок,
Как потухший навеки вулкан,
Слышит стонущий, раненный Харьков,
Словно зверь, угодивший в капкан.
И безумием разум измучен,
Будто в чём-то я сам виноват,
Я сейчас тоже родом из Бучи,
Пережившей мучительный ад...
Душит ком от простого бессилья,
Разбиваются мысли о твердь,
Поскорее залечивай крылья,
Чтоб смогла ты свободной лететь…
Справедливость пробиться сумеет,
Не получится волю сломать,
Если в поле подсолнухи зреют
И мечтают до неба достать!
УЙДУ
Ну, что ж, уйду…не грянет ясный гром,
И не заплачет ива над могилой,
Я знаю – мне земля давно простила
Хождение судьбе наперекор…
Красивых дум и жизни кутерьма,
Как сладко, как восторженно прекрасно
Звучала жизнь! Ах, знать бы – не напрасно
По этой жизни я сходил с ума!
Уже чужих укоров не боюсь,
Ведь я же не смеюсь над вашей тенью,
Лишь выливал в своём стихотворенье
Всю накопившуюся в сердце грусть…
Я только верил, верил и мечтал,
Мне снился Рим, испанская коррида,
Мне снилась справедливая Фемида
И то, что мир спасает красота…
Как трудно быть и время не считать,
Как трудно не зажечь зимою свечи,
Как трудно мне, заглядывая в вечность,
Простым минутам в жизни проиграть!
Святых судить и грешным подавать,
Боготворить друзей и ошибиться
Лелеять страх и страху покориться,
И в нужный миг не подобрать слова…
Возможно всё…фиалка и ковыль
Так неожиданно закружат в танце…
И души наши восстают из глянца,
И требуют простой, земной любви!
Мне всё равно, что будет, что грядёт,
Я равнодушен к пафосным памфлетам,
Мне б только знать, что по ушедшим летам
Твоя слеза на землю упадёт…
ФОНАРИ
Если рядом поёт небо,
Если в нём – фонарей стаи,
Значит, вечер – седой ребе,
Всё о жизни моей знает
Значит, снова восход будет,
Бродит вечность в манто синем,
Может, кто-то тебя любит
И не просто, а так сильно!
Может, надо прождать долго,
Чтоб понять глубину взгляда,
Чтобы вмиг, за один локон,
Всё, что было, назвать – адом!
Расстоянья – змеи тело,
И бессонницы зло око,
А Амур потерял стрелы,
Плачет где-то в углу, горько…
Фонари всё летят…мимо,
Дождь посмотрит в окно косо
Этот вечер такой милый,
Для чего он мне был послан?
И вода льётся из крана,
Чей-то в зеркале взгляд грозный…
И забыть о любви – рано,
И забыть о любви – поздно…
ДАВАЙ, СМЕЛЕЙ!
Давай, смелей, играй в любовь и в жизнь!
И мудрость всю отправить можно к чёрту!
Эй, слышишь ты, актёр, – поторопись
Сыграть все роли на разрыв аорты!
Такая блажь – притворство… Тишь, да гладь,
Прослыть счастливым, много ль счастья в этом?!
Но, если ночь – рассветом называть,
То, всё равно, не станет ночь рассветом.
Придумай, как же не сойти с ума,
Как удержать простое равновесье?
А, знаешь, век стремлений очень мал,
Чтоб не летать свободно в поднебесье!
Бесценен миг, пусть будет он смешон,
Пусть брызнет день на город краской белой,
Как часто с неприкаянной душой
Нет общего у жаждущего тела…
Принять возможно, но нельзя простить,
Простить возможно, но забыть не в силах,
Какая крепкая протянутая нить
К привязанностям, это так красиво!..
Порви, актёр! Ещё звучит мотив,
Ещё танцуют бабочки фокстроты,
Ещё так первозданен перелив
Из горла вырывающейся ноты…
* * *
Предвзяты мои сужденья,
Но, полно, пора понять,
Что сердца телодвиженья
Смешнее день ото дня…
Что сумрак, всего лишь, притча,
Огнём этот пепел был…
Какой же дурной обычай, –
Рыдать на плече судьбы…
Какая, поверь, нелепость –
Попасть в этот сладкий плен,
Закрыться рукой – не крепость,
Но лучшего нет взамен…
Мы сами лелеем страхи,
Мы кормим печаль из рук,
Мы – бешеные собаки,
Боящиеся разлук…
РОДИНКА
Опустошённый взгляд
Всеми забытой улицы,
Веки её дрожат –
Видно, от ветра щурится
Тень моя, словно червь,
Лезет по дому-яблоку,
Снова домой...зачем
В пасть этой ночи-карлику?
Лестница вверх винтом,
Вот уже дверь открытая,
Жизнь моя, как пальто,
К стенке гвоздём прибитая...
Тонко часы скулят,
Будто щенок покинутый,
Нет, не часы, а я –
Жду, чтоб ко мне вернулась ты!
Сказка ещё живёт,
Мною не уничтожена,
В двери звонок и вот
Входишь в мою прихожую!
Я без тебя – никто,
Мне без тебя не дышится,
Вот уже два пальто
Стеблями роз колышутся
Молнией поцелуй,
Вещи летят во все концы,
Нам уже не уснуть,
Наши сердца, как мельницы!
Море твоих очей,
Волосы – солнце медное,
В родинке на плече
Вместится вся вселенная!
БАНТ
Веки – лодки мои,
Ветра живого ждут,
– «Где здесь конец земли?»
– «Тут.»
Время – седой палач,
Стоном проколет плоть,
Ты, мой палач, не плачь,
хоть...
Ветер судьбы притих,
Рядом сплошная глушь
Этих глухонемых
душ.
– «Ты зачем целовал,
Господи, прямо в лоб?
Пестовал, баловал»
чтоб...
Смог я спросить в глаза –
«Что такое талант?»
– «К серости привязать
бант!»
Буду ли верой сшит
После бесчинства ран?
Здесь безумства лежит
грань...
Водоворот судьбы –
Рифмы звенящей медь...
Слышишь, хочу я быть,
впредь!
Сердце сойдёт с петель,
Над – синевы полёт,
И из стихов постель –
под.
БЕССОННИЦА
Ты сон сегодня не зови,
Прогнать бессонницу нет мочи!
И кремль, среди московской ночи,
Стоял, как гоголевский Вий…
МАРИНА
Была обычная картина –
Гуляли тени по виску,
И ты лепила вновь из глины,
Как вазу, дивную строку…
Летело сердце прочь от быта,
От суеты мирских тревог,
Но сердце было позабыто
Тем, кто был весел и жесток.
Листва шепталась о потерях,
И снова выстрел – прямо в дичь,
И ты, в любовь уже не веря,
Смогла безумие постичь…
Так размыкались жизни цепи,
И солнце падало из рук,
И новый день смотрел свирепо,
Как пьяный дворник поутру.
Опять слова лились потоком
И вытекали на тетрадь,
Твоей печали синеокой,
Уже и нечего желать.
Родные исчезали лица
И ты была уже в пути,
Туда, где серый дым клубится
И мокнут чёрные кресты…
----------------------------------
И дорожить бы мигом каждым,
Ночами крылья распускать…,
Но поздно… На душе бумажной,
Судьбы поставлена печать…
УСКОЛЬЗАЮТ…
Ускользают желанья из рук,
Мякиш неба раскрошится наземь,
Повторим ли былую игру,
С ветерком полетев на матраце?
Обожгусь о накалы минут,
Недоверье в ворота стучится –
Роздан пряник, остался лишь кнут,
И по стенам разбросаны числа!
Из мольберта – любовь,.. да не та,
Что приснилась наивному взору,
Утекла этих чувств нагота
По извилистому коридору…
А слова,… что слова? – Пыль времён,
Океан поцелуев помянем,
И вонзит неизбежность копьё
В междурёберное безымянье!
Приголубит печаль (что за фарс!),
Даст пощёчину сумрачный вечер…
И машины, телами навстречу,
Расстреляют винтовками фар!
Виктор Гузенюк. «Грустный сатир», к книге «Греческая эпиграмма».
Офорт, 160х110 мм. 1994 г.