Культурная жизнь русского Харбина в первой половине ХХ века

 

Есть ли на свете город с населением 40–50 тысяч жителей, который мог бы выделить из своей среды кадры профессуры для 4-х высших учебных заведений, преподавателей для 16 средних и 2 зубоврачебных школ, медицинского и строительного техникумов, богословских курсов, высшей музыкальной школы, кадры медицинских работников для трёх больниц, музыкантов для симфонического оркестра, артистов для оперного, опереточного и драматического театров со своим кордебалетом, костюмами и декорациями? Город с 20 храмами с причтом в каждом из них и хором?

В первой половине XX в. таким городом был крупнейший центр русской эмиграции в Китае – Харбин. Своим возникновением Харбин обязан Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД), соединившей Забайкалье с Уссурийским краем. Дорога была построена в 1897–1903 гг. как южная ветка Транссибирской магистрали и проходила по территории Маньчжурии (Северо-Восточный Китай). Китайское правительство предоставило России землю вдоль всего полотна (9 вёрст по сторонам от линии), так называемую «полосу отчуждения». В её пределах действовали свои законы, были созданы специальная полиция, суды и органы управления. Согласно договору с китайским правительством, для строительства, охраны и дальнейшего обслуживания КВЖД из России был прислан персонал, строились храмы, больницы, школы, жилые дома для железнодорожников.

 Харбин, ставший административным центром полосы отчуждения, был основан русскими переселенцами в 1898 г. на южном берегу реки Сунгари, притока Амура. Первые харбинцы – это в основном строители, железнодорожные рабочие и служащие, управляющий персонал КВЖД, торговцы. Построенный русскими на китайской территории, Харбин долгие годы оставался типичным русским городом.

Это был город, где до середины XX в. сохранялись русские культура и образ жизни. «В Советском Союзе традиционный русский уклад был полностью уничтожен, в Париже и Нью-Йорке изменён до неузнаваемости, и только в Харбине всё оставалось по-прежнему: купола православных церквей, рождественские ёлки, румяные гимназистки, катание на санках, поездки на дачи, неспешные беседы за вечерним чаем и обращения по имени-отчеству. Люди ходили на службу и исправно получали жалование»^[1].

Вокруг Харбина группировалась вся культурная жизнь Маньчжурии. Используя материалы трудов Е.П. Таскиной, Г.В. Мелихова, свидетелей и участников событий, а также свои личные воспоминания, я хотела бы рассказать о культурной жизни Харбина первой половины ХХ века.

С самого начала постройки КВЖД в её полосе отчуждения предполагалось устроить широкую сеть просветительских учреждений. Уже в год основания Харбина в нём была открыта первая русская школа. Со временем сформировалась целостная система образования, включавшая начальные школы, гимназии, профессиональные училища, институты. В начале 1906 г. открылись два коммерческих училища (мужское и женское), впоследствии известные своим высоким уровнем подготовки. Развитие среднего образования в Харбине шло и по линии частной инициативы. Уже в те годы существовали гимназии М.А. Оксаковской и М.С. Генерозовой. В 30-40-е гг. в Харбине были английские, немецкие школы, американская и польская гимназии. Время создания высших учебных заведений в Харбине – 20-е годы. Железная дорога тогда нуждалась в специалистах высокой квалификации: инженерах, экономистах, юристах. В те годы возникли Харбинский политехнический институт и Юридический факультет.

В это время лик Харбина резко изменился. В связи с отступлением армии адмирала А.В. Колчака сюда начали прибывать беженцы из России и оседать чины Белой армии. Центр Маньчжурии стал центром русской эмиграции. Среди эмигрантов из России оказалось много представителей русской культуры, чьи имена были известны на родине и за рубежом. Уроженец Харбина, российский историк Г.В. Мелихов считает, что многообразная общественная и культурная жизнь города обусловлена чрезвычайно высоким уровнем концентрации в Маньчжурии слоя высшей и средней интеллигенции, наличием в её среде специалистов абсолютно всех профилей^[2].

Среди прибывших в Харбин были люди разных положений и званий, но большую часть составляла интеллигенция: архиереи и священники, профессора разных российских университетов и преподаватели средних школ, врачи, журналисты, писатели и поэты, артисты оперы, оперетты, балета и драмы.

Харбин жил насыщенной театральной жизнью. Здесь работали драмтеатры, театральные студии, драмкружки. Первый театр появился в 1904–1905 гг. Он находился на Пристани. Его создателем был русский антрепренёр И.М. Арнольдов, вплоть до Первой мировой войны привозивший в Харбин много знаменитостей. На подмостках этого театра выступали Надежда Плевицкая, Варя Панина, Анастасия Вяльцева.

В ту пору в Харбине ещё не существовало сильных актёрских коллективов. Формировали театральную атмосферу города и развивали вкус публики именитые актёры, приезжавшие на гастроли. Грандиозным событием стал приезд в 1909 г. В.Ф. Комиссаржевской. Харбин с восторгом встречал всемирно известную драматическую актрису, находившуюся в расцвете своего дарования.

Приезжали в Харбин и другие известные актёры – Эвелина Днепрова, Владимир Давыдов, Владимир Варламов, Григорий Ге, Екатерина Рощина-Инсарова. В марте 1911 г. на сцене Коммерческого собрания проходили гастроли С.В. Ланского и его труппы. В апреле гастролировал Павел Орленев. Артист выступал в своей коронной роли Царя Фёдора Иоановича. В мае начал свои выступления артист Императорских театров Василий Далматов. Первыми режиссёрами своей самостоятельной драмы в городе были Залесов и Аблов.

В 1911 г. центр театральной жизни переместился в Желсоб (железнодорожное собрание). В здание Желсоба на Большом проспекте имелся зал на 1500 мест с вращающейся сценой, два малых зала, два фойе, библиотека, ресторан с зимним садом. Расцвет Желсоба прежде всего связан с симфоническим оркестром и оперой. В харбинском симфоническом оркестре были собраны блестящие музыкальные силы, и по своему составу он смело мог конкурировать с лучшими европейскими коллективами. В период с 1920 по 1924 гг. ставились оперные спектакли с такими прославленными приезжими исполнителями, как басы Владимир Касторский, Александр Мозжухин, сопрано Лидия Липковская. С 1924 г. опера работала на постоянной основе.

Осенью 1927 г. с большой группой артистов в Харбин приехал Сергей Лемешев. Сезон открылся «Князем Игорем» Бородина. А через неделю шёл «Евгений Онегин» Чайковского, где Лемешев пел арию Ленского. В Харбине он выступал два сезона – 1927–1929 гг. В репертуаре преобладала русская классика – «Руслан и Людмила» Глинки, «Снегурочка» Римского-Корсакова, «Хованщина» Мусоргского. Из опер западноевропейских композиторов шли «Кармен» Бизе, «Сивильский цирюльник» Россини, «Травиата» Верди. Приезжали гастролёры из Европы. В сезон 1929–1930 гг. в Харбине пели итальянские оперные артисты Де-Альби и Реалли. Побывала здесь и опера из Неаполя – театр «Сан Карло»^[3]. Помимо спектаклей, которые харбинская публика старалась не пропускать, оперную музыку исполняли и по местному радио.

Кроме Желсоба, в городе были и другие театры. В 1913 г. открылся театр «Модерн» на Пристани. Его трёхъярусный зал вмещал свыше 1000 зрителей. Здесь ставились балетные спектакли и оперетты, театральные постановки, демонстрировались кинофильмы. В малом зале устраивались камерные концерты.

Большую драматическую группу организовал режиссёр и артист Александр Орлов. Около десяти лет вокруг него группировались лучшие артистические силы города. Молодая смена проходила подготовку в студии под руководством бывшей артистки МХАТ Е.И. Корнаковой-Бринер. В этой студии училось много актёров, ставших впоследствии профессионалами. Пасынок Е.И. Корнаковой-Бринет – Юл Бринер – писал, что она сыграла огромную роль в развитии его артистической карьеры.

В 1938 г. в Харбин приехал замечательный актёр и режиссёр Василий Томский (настоящая фамилия Москвитин). Он организовал труппу, которая уже в первый сезон сыграла под его руководством 18 спектаклей. В репертуар входили пьесы А.П. Чехова, В.И. Немировича-Данченко, А.И. Сумбатова-Южина, Г. Зудермана, Г. Ибсена, А.Н. Островского. В трудные 40-е годы драматическими коллективами Харбина было поставлено много спектаклей на историческую тему. «Правительницу Софью» П.Н. Паленого и В.А. Крылова поставила талантливая актриса и режиссёр В.В. Панова. Харбин увидел в постановке Томского «Царя Фёдора Иоанновича» А.К. Толстого, «Холопов» П.П. Гнедича, «Сказку жизни» А.М. Ренникова... Неизменным успехом пользовались пьесы А.Н. Островского «Доходное место», «Василиса Мелентьевна», «Дикарка» и другие. В них блистали своей игрой В.В. Панова, Л.Ф. Тетюкова, О.Н. Яновская, Е. Марулина, П.А. Дьяков и сам В.И. Томский. В последние годы появилась молодая Т. Бугаева, успешно сыгравшая много ролей^[4].

В Мельбурне до недавнего времени жила артистка, которая в молодости прикоснулась к этому миру искусства и имела счастье быть ученицей В.И. Томского – Ольга Винокурова (урожд. княжна Ухтомская). В Австралии она сначала продолжала артистическую деятельность, а затем почти 20 лет проработала в Русском отделении Мельнбурнского университета. Нельзя не отметить талантливейшую Аллу Светланову (Дворжицкую), которая не только отлично справлялась с разными ролями, но была автором пьес «Во имя твоё» и «Мы». Имена режиссёров В.И. Томского, В.В. Пановой, артисток Л.Н. Васильевой-Лебедевой, В.Л. Южиной тесно связаны с самим существованием харбинского театра.

В 1911–1914 гг. в Харбине открывались кинематографы, демонстрировались все новинки сезона. В кинотеатре «Фурор-Иллюзий» при гостинице «Ориант» шли цветные картины. В кинематографе «Прогресс», позднее переименованном в «Гранд-Рекорд», можно было посмотреть редкие для того времени звуковые картины. С февраля 1913 г. в иллюзионах во время антрактов между киносеансами стали выступать эстрадные артисты. Это нововведение понравилось зрителям и стало доброй традицией харбинских кинотеатров^[5].

В 40-е гг. в праздничные дни в «Модерне» давались киноконцерты с дивертисментом. Эта программа называлась «Экран и сцена». Кино для харбинцев было не столько развлечением, сколько окном в мир. В фильмах того времени всегда побеждало добро и предпочтение отдавалось красоте. Западных кинозвёзд очень любили, особенно голливудских. Читали о них в американском журнале «Фотоплей». В харбинском журнале «Рубеж» печатались светские истории о Голливуде. В Харбине 30–40-х годов американские кинофильмы были представлены очень широко. Многие харбинцы даже писали любимым артистам письма, и, что удивительно, получали ответы. В то время артисты Голливуда завоёвывали популярность путём переписки с поклонниками из разных стран мира.

Харбин был знаком и с лучшими образцами циркового искусства. В 1911–1913 гг. здесь выступал прославленный клоун-дрессировщик Анатолий Дуров. Из числа артистов выделялись талантливые музыкальные клоуны-эксцентрики – семья Камакич. В цирке Льва Изако харбинцев поражал китайский гимнаст Че Ханчин, проделывавший на ремнях невероятно сложные гимнастические упражнения, требовавшие огромной силы и ловкости. После революции Л.Ф. Изако остался в Харбине и на всем протяжении 20-х гг. держал здесь собственный цирк, славившийся чемпионатами борьбы с участием атлетов многих стран мира^[6].

В 20–30-х гг. Харбин стал известен как центр музыкальной культуры. С волной эмиграции возросло число артистов и музыкантов, что позволило не только поддержать на должном уровне культурную жизнь в городе, но и создать новые коллективы, открыть музыкальные учебные заведения, где, получив образование, молодые люди становились известными. Так, в 1921 г. открылась первая музыкальная школа, в 1924 г. – Высшая музыкальная школа. Знаменитый Олег Лундстрем окончил музыкальный техникум в Харбине, затем со своим джаз-оркестром уехал в Шанхай, а позднее – в Советский Союз. Его творческая жизнь сложилась счастливо. Не каждому руководителю музыкального коллектива удаётся оставаться бессменно на посту более полувека. В Харбине был симфонический оркестр с постоянным составом в 60 музыкантов, оркестр балалаечников, казачьи ансамбли, певческие хоры.

Нельзя не упомянуть о харбинской эстраде. Публику радовали такие исполнители, как Владимир Соколов, Галина Ициксон, Тамара Фамилиант и неповторимая исполнительница романсов Вера Виноградова. Её необыкновенный тембр голоса, темперамент и манера исполнения всегда вызывали у публики восхищение.

Большой популярностью пользовалось в Харбине цыганское пение. Здесь пели известные исполнительницы цыганских романсов Александра Ильманова, Настя Полякова. Украшали харбинскую сцену братья Мунцевы: Леонид – исполнитель цыганских песен и романсов, и Евгений – обладатель великолепного тенора, тонкий исполнитель романсов и оперных арий. Те, кому посчастливилось слышать Евгения Мунцева, до сих пор вспоминают с восторгом его голос и манеру исполнения. Он был непревзойдённым исполнителем арии Ленского.

Особое место в культурной жизни Харбина занимало церковное пение. Несколько раз в году устраивались концерты духовной музыки объединённых хоров. Проведение таких концертов вошло в традицию. Исполнялись духовные сочинения композиторов, чьи имена составляют гордость нашего отечества: П.И. Чайковского, Д.С. Бортнянского, П.Г. Чеснокова, А.А. Архангельского, А.Т. Гречанинова.

Из приезжающих на гастроли хоровых ансамблей стоит упомянуть Донской казачий хор имени Платова под управлением Н.Ф. Кострюкова. В Харбин до Первой мировой войны приезжали многие знаменитые музыканты и певцы. Увенчанные популярностью и славой артисты вызывали особый восторг среди харбинцев. Так встречали, например, Александра Вертинского. Всем известно, что Вертинский – особое явление в истории русской эстрады. Уникальна и вся его творческая судьба. Он снискал популярность ещё в России до Первой мировой войны, но пик его славы пришёлся на период эмиграции.

 

 

 

Источник: http://www.unification.com.au/articles/read/2143/

 

Вертинский назвал Харбин родной свечой на чужих дорогах. В интервью газете «Заря» артист поделился своими впечатлениями о публике: «Я должен отметить исключительную музыкальность и культурность местной аудитории. Более внимательных и чутких слушателей, чем на Дальнем Востоке, мне не приходилось встречать на всём протяжении многолетних гастролей».^[7]. Хотя в начале китайских гастролей артиста газеты сообщали, что теперь А. Вертинский никогда не выступает в костюме Пьеро, а выходит на сцену во фраке от Ланвена, идя навстречу многочисленным поклонникам, Александр Николаевич на заключительном концерте в Харбине снова предстал перед публикой в прежнем сценическом образе печального Пьеро. Он исполнил свои старые песенки, среди которых наибольший успех имели «Ваши пальцы пахнут ладаном», «В голубой спаленке»», «Буйный ветер», «Бразильский крейсер».

Среди всех гастролёров, представлявших русское искусство в Харбине, наибольший успех выпал на долю Ф.И. Шаляпина. В Харбин Шаляпин приехал в марте 1936 г. На вокзале певца забросали цветами. В отель «Модерн» он ехал в сопровождении десяти лимузинов. Харбин охватило всеобщее ликование. Великих людей всегда сопровождают овации, цветы, восторги, излияния чувств – такова человеческая природа. Но в ажиотаже и эмоциональном накале харбинцев было ещё и другое – чувство гордости за талант русского артиста, восторг от соприкосновения с великим искусством, сознание принадлежности к русской культуре.

Шаляпин дал в Харбине три концерта в кинотеатре «Америкен», вмещавшем до 2000 человек. Несмотря на то, что из Шанхая Фёдор Иванович приехал простуженный, он не стал отменять выступления. Не вполне оправившись от болезни, с повышенной температурой артист вышел на сцену и обратился к зрителям: «Голос после перенесённой простуды вернулся, но трахеит всё ещё не даёт мне полного глубокого дыхания, сразу охватывают приступы кашля… невзирая на всё, решил выступать перед дорогой и родной для меня аудиторией Харбина – пусть мои дорогие соотечественники примут меня, как они найдут нужным!»^[8].

Все три концерта прошли с блеском. Их атмосферу передаёт репортаж в газете «Гун-Бао»: «Вчера Харбин пережил нечто исключительное и небывалое в анналах города – концертное выступление гениального артиста и певца Федора Ивановича Шаляпина. К 7-ми часам вечера район Пристани по Китайской и прилегающим к ней улицам представлял собой феерическую картину огромного вечернего оживления. …к «Америкену» непрерывной лентой подкатывали автомобили, извозчики, рикши, густыми толпами шли пешие... В 7.15 все фойе «Америкена» было заполнено до отказа… с боем раскупались программы с характерным портретом знаменитого артиста. … Спектакль носил характер редкой торжественной парадности... Зал заполнен до отказа. … Все взоры прикованы к сцене, откуда должен появиться Фёдор Иванович Шаляпин… Первым выходит на сцену аккомпаниатор Г.Ф. Годзинский. ... Наконец, появляется Шаляпин. Зал дрогнул, застонал от восторженных исступленных оваций артисту, прославившему по всему миру русское искусство»^[9].

После концерта «Овации и бешеный восторг продолжались двадцать минут. Шаляпин шесть раз выходил на эстраду и, в конце концов, спел на прощание трогательный романс Малашкина «О, если б мог выразить в звуке...». Люди, взмятённые до глубины сердец, с полчаса толкались ещё в зале, возле вешалок. Каждый всей душой чувствовал, что пережил неповторимые часы»^[10].

К 40-м годам гастроли артистов в Харбин прекратились, многие музыканты уехали ещё в середине 30-х, однако культурная жизнь не замерла – появились новые молодые силы, успевшие получить образование и проявить себя.

Большой отрадой для любителей музыки была харбинская оперетта. В 40-е годы на сцене блистали Нина Гайдарова (Турбина), Александра Лысцова, Виктор Турчанинов (Лавров). Судьба Лаврова впитала в себя самые драматические черты жизни первой половины столетия. Сын священника, чудом уцелевший в момент рождения (он родился в поезде у больной тифом матери в 1920 г. по дороге в Маньчжурию), Лавров получил образование на станции Маньчжурия и в Харбине. После окончания средней школы поступил на коммерческий факультет Северо-Маньчжурского университета, но прекрасные голосовые данные, внешность, обаяние привели его на сцену. Он выступал в ведущих ролях во многих театральных постановках, а в оперетте – незабываемым премьером. Самой яркой его ролью в оперетте была роль Данилы в «Весёлой вдове». Пройдёт немало лет, включая годы тяжёлых испытаний (незаконная репрессия в 1945 г., лагеря и подмостки «крепостного театра»), а он, исполнив на родине много ролей, став Заслуженным артистом РСФСР и режиссёром музыкального театра в Омске, всё так же будет с блеском играть Данилу в этой оперетте^[11].

На протяжении многих лет харбинцев покоряла своей игрой талантливейшая артистка оперетты Нина Гайдарова (Турбина). Красивая, живая, изящная – она оставила неизгладимый образ в моей памяти. Н. Гайдарова в 1942 г. пела в четырёх операх: П.И. Чайковского «Евгений Онегин» (Ольга) и «Пиковая дама» (Полина), С.С. Гулак-Артемовского «Запорожец за Дунаем» (Оксана), Ш. Гуно «Фауст» (Зибель). Гайдарова продолжила артистическую деятельность в Австралии (в Сиднее). Из старшего поколения 20 с лишним лет провела на харбинской сцене Нина Энгельгардт, и как артистка, и как режиссёр.

После репрессии В. Турчанинова и отъезда А. Лысцовой состав оперетты изменился. Роли героев стали исполнять Николай Толохов и Константин Мавридис. Оба актёры обладали всеми данными для оперетты – хорошим баритоном, прекрасным исполнением ролей и сценической внешностью. Переехав в Австралию, К. Мавридис ещё много лет радовал публику Сиднея своими выступлениями на сцене.

Постепенно набирало силы в Харбине и искусство балета. В 20–40-е гг. существовала хорошая балетная школа, имелась большая труппа русского балета. Прикосновением к искусству Терпсихоры харбинцы обязаны прекрасным педагогам и постановщикам А.Н. Андреевой, бывшему балетмейстеру российских оперных театров Е.В. Квятковской, в прошлом артисту Императорского Московского балета Н.И. Феоктистову, питомцу балетной школы при Мариинском театре В.К. Ижевскому. Они воспитали в Харбине целое поколение способных артистов балета, что дало возможность ставить не только танцы, но и отдельные балетные спектакли. Событиями театральной жизни Харбина в разные годы стали спектакли «Коппелия» Делиба, «Лебединое озеро», «Спящая красавица», «Щелкунчик» Чайковского, «Раймонда» Глазунова и многие другие^[12].

Прима-балерина Нина Недзвецкая, солистка перечисленных балетов, блистала на харбинской сцене в течение многих лет. О ней писали: «Н. Недзвецкая в «Адажио» из «Лебединого озера» вызвала бурю восторга. Она в этом танце выявила все свои блестящие данные: гибкость, ритмичность, чёткость, изумительно мягкую пластику движений, лёгкость и изящество хорошо усвоенной классической школы, выразительность рук и исполнила созданный ею образ с огнём внутреннего творческого горения». Н.В. Недзвецкая также радовала публику, выступая с неизменным успехом в многочисленных концертах и операх. После 1945 г. ей довелось преподавать в Харбине, Хэфее, Пекине. В Австралии Недзвецкая, имея звание профессора, преподавала в Австралийской балетной школе при Австралийском балете, а затем в Викторианском балете.

Одной из учениц А.Н. Андреевой, а позже Е.В. Квятковской, была известная на Дальнем Востоке прима-балерина Нина Кожевникова. В 1954 г. она эмигрировала в Австралию. Её имя не забыто. О ней много написано в книгах по балетному искусству японского автора, создателя классического балета в Токио Комаки Масахиде. Интересно отметить, что и сам Масахиде – ученик Е.В. Квятковской.

В Харбине было немало художников, в том числе питомцев высших и средних художественных школ России: В.Е. Панов, H.A. Вьюнов, М.М. Лобанов, А.К. Холодилов, А.Г. Никитин, А.Н. Гуляев, Е.А. Уласовец, П.Л. Густ, М.С. Кичигин, А.И. Ржанов, Л.К. Гринберг, И.Н. Ежов, В.М. Анастасьев, В.Н. Осипов, СИ. Щербаков, А.И. Сунгуров, Н.Л. Кощевский. Талантливыми художниками-декораторами были В.А. Засыпкин, М.Ф. Домрачев, А.Д. Сафронов, В.Д. Шилоносов.

Харбинских художников привлекала красивая и богатая природа Маньчжурии. Много прекрасных картин и этюдов было написано ими на живописных станциях Барим, Чжалантунь, Эрцэндяньцзы, Маоэршань, Ханьдаохэцзы. На чудесные картины вдохновляли окрестности Харбина и река Сунгари. Многие отображали на своих полотнах архитектуру, этнографию и быт Маньчжурии: красочные конфуцианские и даосские храмы, кумирни, жертвенники, китайские божества, монахов, крестьянские фанзы и дворики, портреты маньчжур и китайцев. Некоторые художники совершали специальные поездки по стране и запечатлевали на своих полотнах жизнь маньчжурской деревни, её характерные типы и быт. Время от времени в Харбине устраивались выставки русских художников – при музее Общества изучения Маньчжурского края, в помещениях универсального магазина Чурина, в здании Христианского союза молодых людей^[13].

Насыщенной и плодотворной была литературная и издательская жизнь русского Китая, центром которой был Харбин. В 20-е годы в городе работало несколько русских издательств, издавалось около 20 крупных журналов, свыше 50 газет, была создана широкая сеть библиотек, действовали шесть литературно-художественных кружков. Ядро литературы русского Китая составлял кружок «Молодая Чураевка» при Христианском союзе молодых людей, созданный по инициативе Алексея Ачаира. В разные годы в «Чураевку» входили: Арсений Несмелов, Марианна Колосова, Ларисса Андерсен, Михаил Волин, Георгий Гранин, Валерий Перелешин, Николай Петерец, Владимир Слободчиков, Ольга Тельтофт, Лидия Хаиндрова, Николай Щеголев, Виктория Янковская и другие.

Для русских людей, оказавшихся по разным причинам за границей, одной из нитей, тесно связывавшей их с Родиной, был А.С. Пушкин. В 1925 г. в русском зарубежье был учреждён праздник – «День русской культуры». Он проводился в ближайший ко дню рождения поэта выходной день. В 1912 г. в Харбине отмечали 75-летие со дня смерти Пушкина. Было проведено «Юбилейное утро» памяти поэта, для учащихся всех школ города ставился спектакль «Борис Годунов». В год 100-летия со дня гибели поэта был издан альбом автотипий «Пушкин и его время»^[14].

С 1926 г. «День русской культуры» праздновался в Харбине ежегодно. Для его организации проводились мероприятия по сбору средств: лотереи, балы, «счастливые базары». В день праздника проходили утренние молебны в Свято-Николаевском соборе Харбина. В программу самого Дня входили доклады, концерты с участием артистов, музыкальных коллективов, церковных хоров. Праздник проводился при поддержке Харбинской православной епархии.

Основные духовные ценности русской диаспоры в Китае основывались на православной культурной традиции. Расцвет церковной жизни Харбина – 20-е годы. В городе действовало более 20 храмов: Свято-Николаевский собор, Софийская, Иверская, Благовещенская и многие другие церкви.

 

 

 

Источник: http://www.etoretro.ru/pic40083.htm?sort_field=image_date&sort=DESC

 

Русское население Харбина имело уникальную способность сохранять многие черты дореволюционной русской церковной жизни. Наша семья – не исключение. Она была патриархальной, соблюдавшей все праздники и традиции. Любили Вербное воскресенье. Вечером, с пучками вербы, украшенными цветами и свечами, благоговейно стояли в церкви во время всенощного бдения. Богослужение, несмотря на чёрное облачение храма и духовенства, освещаемое несметным количеством свечей и цветов, как бы предвещало грядущий праздник Светлого Христова Воскресения.

Пасха! Я, как сейчас, помню торжественную Заутреню в Свято-Николаевском соборе. Последняя Пасха перед нашим отъездом в Австралию. Церковь ярко освещена, паникадило заливает светом весь храм, белое облачение священнослужителей создаёт особую красоту света и радости. «Христос Воскресе! – Воистину Воскресе!» – слышится по всему храму. Полное ликование! Все счастливы, все улыбаются. Лица одухотворённые, светлые.

Эту заутреню служил экзарх Московской патриархии митрополит Нестор, в сослужении с владыкой Никандром и целым рядом священников. Два замечательных протодиакона: отец Семён (Симеон) Коростелёв (тенор) и Николай Овчинкин (бас) вносили особую торжественность в богослужение. Хор создавал атмосферу неземной красоты. Когда митрополит Нестор после каждого возгласа «Христос Воскресе!» поднимал свечу, хрустальные чётки в его руке переливались всеми цветами радуги. Эту деталь я запомнила на всю жизнь.

Много радости приносил нам этот светлый праздник, а сколько трудов было положено на его подготовку! Генеральная уборка в доме, шторы, салфетки и всё, что украшало очаг, стиралось, крахмалилось – а в те времена это была труднейшая работа. Выпечка и глазировка куличей, окраска яиц, украшение тортов, приготовление сырной пасхи являлось важным этапом в подготовке к Пасхе. Тут выявлялась артистичность каждой хозяйки.

В первый день Пасхи, в воскресенье, накрывался стол для приёма визитёров. Мужчины поздравляли дам. Визиты были короткие, нужно поздравить всех, чтобы никого не обидеть. Хозяйки считали, сколько было гостей, и соревновались между собой. Священник в своём приходе обходил дома и приветствовал взрослых и детей. Детям ставили качели, разрешали залезать на колокольню и звонить в колокола. Дети бились крашеными яичками, съедали их, и вечером детский врач оказывал скорую помощь ребятишкам, которые заболевали от переедания сластей и яичек.

Радоница… На десятый день после Пасхи, во вторник, во всех православных храмах города служились панихиды. Затем все направлялись на кладбище, чтобы на могилках своих близких отслужить литию и помянуть усопших. По старой традиции приносили с собой кутью, еду, какую-то выпивку. Священники приезжали из всех храмов города и, по завершении всех молитв на могилах усопших, служили панихиду в храме Успения Пресвятой Богородицы обо всех покойных и безродных. В этот день местные власти выделяли специальные автобусы, чтобы подвезти публику к Успенскому кладбищу.

Также торжественно, как и Пасха, праздновалось Рождество. Дома, квартиры подвергались тщательной уборке, украшались, ёлочка наполняла воздух своим ароматом. Ёлку украшали в сочельник ночью, пока дети спали, а рано утром уже приходили славельщики. Пели рождественский тропарь, получали сладости, орехи, печенье и деньги. Вечером приходили уже детки постарше, со звездой. Это была лёгкая конструкция, в форме звезды, обклеенная разноцветной бумагой, в которой внутри стояла зажжённая свеча и картинка с изображением младенца Христа в яслях. Они тоже пели тропарь и получали сладости и деньги. Визитёры так же, как и на Пасху. Следующий день – дамский. Дамы собирались в течение дня, а к вечеру приходили мужья и продолжали праздновать уже за ужином.

Для детей в каждом доме отмечалась «Ёлка». Устанавливалась очередь, детей много, а «Ёлки» должны быть проведены до Крещения. Мамы приводили детей, там уже были готовы мешочки с конфетами, орехами, печеньем и обязательно мандарин для каждого ребёнка. Дети в бумажных колпаках, изготовленных мамами, ждали прихода Деда Мороза, который раздаст им приготовленные заранее мешочки после того, как они расскажут стишок или споют песенку. В роли Деда Мороза обычно выступал знакомый семье мужчина, и детям узнать его было трудно. Борода, усы и брови, сделанные из белой ваты, скрывали лицо. Катанье в санках или на коньках было тоже доступно ребятишкам.

А затем Крещение. Г.В. Мелихов в своей книге «Белый Харбин» пишет: «До 1921 года Иорданей на Сунгари не бывало. На Крещенье они сооружались по всем харбинским церквям, и там же производилось и водосвятие. (…) 19 января 1921 года – первая «Иордань» на Сунгари»^[15].

Было очень торжественно, когда крестные ходы из близлежащих церквей подходили к Благовещенскому храму. Соединённые крестные ходы в тридцатиградусный мороз, под звон колоколов с хоругвями и иконами плавно двигались к Сунгари. Пение объединённого хора, блеск золота икон, хоругвей и облачений священнослужителей, вызывали духовный подъём и восторг. Искрящийся под солнечными лучами снег, блеск восьмиконечного ледяного креста из чистого льда, престол и ледяная арка с двумя голубями, символизирующая Царские врата, тоже сооружённые изо льда, множество народа создавали необыкновенную картину, которую, раз увидев, забыть нельзя.

Во льду были вырублены купель, крест и бассейн-купель для верующих купальщиков. Наступал торжественный момент. Под пение тропаря «Во Иордани крещающего Господа…» священнослужитель опускал в купель крест, тонкий слой льда пробивался ломом, и высеченный крест наполнялся водой. В этот момент выпущенные из рук голуби кружились над «Иорданью».

В большом количестве верующие (в том числе и я), окрестив себя крестным знаменем, опускались в купель. Вокруг неё была разложена солома, чтобы не приморозить ноги. При выходе из купели стоящие рядом люди всегда подавали руку помощи, чтобы не поскользнуться. Одевались разумно: валенки, чтобы быстро всунуть ноги, халат, чтобы под его прикрытием суметь снять мокрый купальник, – и домой на рикше!

Хочется закончить своё повествование воспоминанием о светлом и великом празднике Благовещения. Этот праздник был очень запоминающимся нам, девочкам. В этот день «птица гнезда не вьёт, девица косы не плетёт», поэтому мы заплетали косы накануне праздника – выполняли наказ буквально!

Неоценима роль русской эмиграции в сохранении памяти, традиций и национального единения русского народа на чужбине. Харбин – старый островок российской культуры – к 60-м годам был покинут его русскими жителями. Градом Китежем ХХ века, русской Атлантидой называют город бывшие харбинцы, рассеянные по всему миру, и бережно хранят память о нём.

 

 

От редактора отдела

 

Чем живёт сегодняшний русский Харбин? Напомню, что с 40-х по 60-е гг. происходил массовый отъезд русского населения из Маньчжурии, вследствие чего русских в Харбине почти не осталось. С 90-х гг. сюда вновь стали приезжать люди из России и бывшего СССР. На сегодняшний день численность русской диаспоры в городе составляет около 3000 человек. Это студенты, члены русско-китайских семей и те, кто приехал для работы и бизнеса. В 2005 г. была основана общественная организация «Русский клуб в Харбине» (РКХ). Её председатель – Марина Кушнаренко. В мероприятиях клуба, рассчитанных на русскую диаспору, участвует до 200 человек.  С 2014 г. проводится Шахматный турнир на кубок РКХ. Работает субботняя школа русского языка «Прочитайка» для детей из смешанных браков. 24 июня 2017 г. прошёл День русского языка. Самые масштабные праздники – Новый год, День Победы. 9 мая проводится акция «Бессмертный полк» у памятника воинам-освободителям в центре Харбина.

5 марта 2017 г. в конференц-зале Хэйлунцзянского гуманитарного университета прошла харбинская часть программы поэтического фестиваля «Эмигрантская лира» в Китае».

С 25 по 30 июня 2017 г. в городе состоялся Всемирный конгресс выходцев из Харбина, организованный Народным Правительством Харбина с целью углубления дружбы, сотрудничества между столицей провинции Хэйлунцзян и бывшими харбинцами, а также их потомками, проживающими в разных странах мира. На форуме присутствовали более 140 участников из Китая, России, Польши, Израиля, Латвии, Литвы, Канады, Австралии, США и других стран.

 

Надежда Егорова