В подборке, предлагаемой вашему вниманию, есть слова, которые, на мой взгляд, предельно точно выражают сущность поэта, его лирического героя. Слова эти – «распахнувшийся насмерть». Стихи Оли Хохловой действительно сродни последнему исповедальному слову, когда не сказанное уже невозможно будет досказать, а сказанное ничем невозможно исправить. Словно сама жизнь вместилась здесь и сейчас в длящийся момент истины. Напряжённые, сущностные, драматические строки, в которых запечатлена вся глубина человеческой природы.
О. Г.
* * *
мы вернёмся чуть раньше
чем мы собирались вернуться
в деревянных одеждах
оловянных одеждах
стеклянных глазах
на закате всегда хорошо на прощанье друзьям улыбнуться
если б знать
если знать отчего и куда перелётные птицы
перелётные мысли
шальные упряжки в метель
если б знать
за каким поворотом случится влюбиться
почему – в этот раз – насовсем
нас учили любви
нас лупили, хлестали и драли
мы от мягких ногтей до когтей –
та же самая боль
почему же я верю
в возможности счастья и радости
против печали
потому я иду за тобой
* * *
.. и пока просыпаешься
сквозь пальцы, словно песок
злое время льётся / роняет сухие слёзы:
не дрожать не дышать не сжимать ладонь не читать между этих строк –
что ещё первой нежности обречённее и серьёзней?
и пока просыпаешься на глубине плеча –
чем таким ещё не встревожить тебя нечаянно?
дрожь идёт, по решёткам рёберным грохоча
и дыханье сбивается на ресницах и мелочах
и последний оплот отчаливает
утекай, моя радость
– золотом? серебром –
ничего не скроем
с собою не заберём.
* * *
.. и в тот момент как тебя не стало –
мать твоя словно снова тебя рожала
боль из себя изживала
выла
просила помиловать
сына
ребёночка её кровного
на старость рощённого
так и не возвращённого
вот и стоит с бумажным плакатом
верните сына
видимо, перед Богом Самим
ибо люди проходят мимо
вот и стоит одна
и поплакать-то некому
словно и родилась здесь
словно всегда стояла
счастья и не бывало
словно вросла
словно вкопана
словно вешка
мы научились
смотреть на такие вещи
безоблачное
.. и пока стюардесса протискивает свои плотно обшитые тканью бедра через проход
и твой взгляд вцепляется в ткань
ткань трещит /
взгляд мгновенно темнеет –
моя девочка-жизнь суету переходит вброд:
бесконечная тьма расступается перед нею
моя хрупкая девочка
дурочка с песнями в голове
не сберечь
посмотри, как ветер нещадно дует
я всё думал – сделаюсь старше – и поумнею:
посмотри, как смеётся теперь;
как безоблачная
танцует
/ не посмей сожалеть о ней
.. что ж, танцуй
веселись, покуда солнышко не зашло –
причиняй, дари, забирай – во всём с тобой заодно
я твой верный свидетель. хранитель. мучитель. я твой конвой
ты шатаешься – я шатаюсь вослед с тобой;
ты всё вертишься, сопротивляешься – словно меня не хочешь –
но мне кажется – мы будем вместе
последней ночью
* * *
в скулах моих ночевал татарин
в глазах казах
бабка-цыганка поёт мне грудные песни –
сколько низов заблудило в её лесах?
сколько верхов затонуло в кромешной бездне?
кровь не остынет
помесным рядом тесно:
вены сплетаются / в прах выжигает пах
всё это – здесь и сейчас – на твоих глазах:
встань и ходи
умри
и опять воскресни –
это не боль, но – страх
что во мне дремлет
но просыпается с языком
гибким, словно с каждым насквозь знаком:
с каждым сношался
с каждым затеял слово
как объяснить весь ад его и восторг –
запад рычащий, шипящий в ответ восток
мата ремень
журчанье молитвослова
словно вода сквозь камни – опять и снова –
хочешь ещё глоток?
* * *
а мальчики всё верят, что в декабре
проснутся – с тревожной дудкою на заре –
такой же настойчивой, яркой, границ не знающей –
что будут так же смеяться, писать стихи
что будут так же прощаться –
слова, грехи
что это не та ещё самая дудка
не та, пока ещё
а девочки всё о счастье да о любви
о скалы бьются глупые корабли –
чего начитались такого в детстве, что всё так остро –
зачем раскусывать в кровь
калачом лежать по ночам
зачем опять и опять доверяться таким вещам
которые не по росту
а я..
я боюсь летать. и кошмары смотрю во сне
там всё про то, как не скурвиться на войне:
зачем мне такое снится заместо счастья
зачем не приходишь ко мне
охранять мой сон
зачем меня ранит каждое утро он
раскалывает на части
* * *
посреди темноты / немоты –
что сгущаются в капли
звонко падают, вдребезг разбившись о ваше наречье –
я стою на один
против мельниц, ветров и грамматик –
распахнувшийся насмерть – никто не идёт мне навстречу
чьи-то зубы смеются
меня поправляя проворно
чей-то рот усмехается криво, просчёты прощая,
и гудит, предвещая рассвет, городская воронка
и гудит во мне кровь, неминуемый ад предвещая
растворяются сумерки, сутки, улыбки и планы
закипают союзы. предлоги выходят навстречу
я стою против правил – случайный поэт и подранок –
от цыганских кровей до славянских корней изувечен
–
нараспашку стою
дай мне зубы – кусаться и биться
на последнем краю
где верёвочка тонкая вьётся
я не верю в конец
хоть и знаю что всё повторится –
даже знаю, где строчка запнётся
и всё повторится
обязательно, то есть, я знаю, что строчка запнётся
* * *
если чем упрёкнешь меня –
только стихи
если чем упрекну тебя –
только слова
я носил [словно детей на руках] грехи
я ходил [словно право такое имею]
по головам
я учил других
будто право имел научить других
словно что-то знал
словно слово за пазухой придержал
сожалел что порою медленно и не взаправду жил
что сбежал
когда – наконец – наступил пожар
не сгорел. не вынес
просто – выпорхнул из окна
просто вышел. выскочил
словно черту подвёл:
ничего не присвоил
ни слова не придержал
незабвенную реку посуху перешёл
* * *
у моего города холодное дыханье
у твоего города горячее дыханье
но когда мой город вдыхает, твой – выдыхает
но когда мой тревожится
твой – затихает
изо рта в рот выкармливает стихами
не спит ночами
мою колыбель качает
дыхание включает и выключает
когда твой затревожится –
в моём лишь реки пересыхают
и солнце взрывается
и время перестаёт
если же мой встревожится –
твой – переходит вброд
на абордаж берёт
какие мы разные
словно в свои города впечатаны
и у меня за плечами печальные мысли всему причастные
а у тебя в голове – всё стремится, цветёт и кружится –
разве могли не сдружиться такие разницы
кто бы поверил
что именно так и сложится
?
я бы поверил
ты бы поверил, кажется
..
тбилиси
на каком языке твои облака говорят со мной
на каком наречье ветер твой шелестит
отчего с немотой
оглушающей
такою пугающей синевой
безразличное небо в небе твоём висит
и пока я ловлю. люблю. запоминаю твои шаги
различаю их ритм
стараюсь прибиться в ногу
и пока я прислушиваюсь –
не убегай. помоги. попытайся тоже расслышать меня немного
в пустоте. немоте
глухом отпечатке дня
бесконечно яркой картинке мелькающей нараспашку жизни
попытайся запомнить хотя бы мгновение из меня
не записывай только
пообещай ни движения ни дыхания не записывать
не хочу быть мёртвой
впечатанной
неживой
зафиксированной
неисправимой
как цифры. даты
дай надежду остаться
быть. бессмертной. быть. радостью. быть. бедой
быть собой
свободной
что встретил
которой любовь обещал когда-то
чтобы пели твои облака для меня / не по мне
чтобы ветер касался затылка живой рукой
чтобы небо в своей всезнающей синеве
улыбалось над этой лирикой городской
* * *
и потери случались
и кто-то со мной говорил
на забытом давно языке, упрекая в забвеньи
и по чёрной воде
мой господь как по небу ходил
и как грешный земной человек
не избегнул паденья
день сбивал его с ног
и хрустели небес стапеля
замыкались замки
закрываясь от внешнего гула
но когда он упал
навсегда содрогнулась земля
от жары преисподняя пламенный рот распахнула
улетай
я ещё подышу
этим воздухом влажным от жара
улетай
я об этом прошу
как о самом последнем чего бы ещё пожелала
не томи
моей мысли тревожной не трожь
это жатва приходит и косит
это осень задумала мелкую жадную дрожь
словно тёплую тайну за детской запазухой носит
и носит
и потери случались. случаются. будут случаться. бери.
забирай,
всё что есть изнутри –
забирай, на потеху и славу:
это пламя горит
это память со мной говорит
воскресает язык
на ночную выходит расправу
* * *
когда они придут
когда нагрянут
когда расспросят / в вышитых бушлатах –
а отчего-то твой – не как у всех
?
и чем ты им тогда таким ответишь
и чем тогда прикроешься от срама
какою кровью
и какою плотью
и до скольки, скажи ещё колен – история вплетается в молитву –
в беспомощную просьбу о спасенье
в уничиженье и уничтоженье
сплошное, переплавленное с криком
истошным / словно самый первый крик
смертельным / словно самый первый выдох
последний вдох
не заданный вопрос:
?
и чем ты им тогда таким
ответишь..
