Бронислава Волкова. Лучше, чем тишина, звучать…– М., Стеклограф, 2020. – 160 с.
Стиль письма Брониславы Волковой несколько необычен для русского читателя: это срединный путь между поэзией и прозой, между чувствами и философией. Всё, что мы видим в книге «Лучше, чем тишина, звучать…», это авторские переводы с чешского и английского. Русским языком поэтесса владеет «на уровне родного», он у неё со школы в Чехословакии, со стажировкой в университетах Москвы и Ленинграда. А ещё, помимо русского, чешского и английского, она прилично владеет немецким и испанским – настолько, что исправляет ошибки своих немецких и испанских переводчиков. Бронислава Волкова – поэт-полиглот с учёной степенью доктора наук. Я поражаюсь разнообразию её творчества, которое видно невооружённым глазом даже в отдельно взятой книге. Здесь есть и краткие изречения, по форме напоминающие хокку: «Ветер на коленях / поёт за окном / свою песню солнцу. / Протягивает руки / к горам, / куда уходит спать». Или вот маленькое стихотворение, озаглавленное «Мудрость»: «Для меня? / Для себя? / Счастье приходит, когда / нет разницы». Наряду с краткими произведениями, есть в новой книге и стихи на 30-50 строк. Поэтому, применительно к творчеству Брониславы, сложно судить о «коротком» или «длинном» дыхании. «Я летаю, как птица, без крепких точек опоры, / в которых можно было бы отдохнуть. / Я повисаю в вышине и собираюсь в неожиданный путь / в непредвиденные места, где маленькие огоньки любви / поддерживают меня, когда я падаю духом. / Я ничья, потому что я никому не нужна. / Я только маленькое божье творенье-дитя-мечтание. / Я даю своё зерно всем без различия, / без награды, точно так, как библейская лилия в поле».
Бронислава Волкова – редкий тип писателя-странника. Конечно, такой тип личности формирует судьба. В этом есть, на мой взгляд, тонкий философский момент: непринадлежность быту и социуму помогает поэту быть причастным свету и добру. Подавляющее большинство людей предпочитает принадлежать к какой-нибудь партии, не обязательно политической – любителей животных, феминисток, патриотов и т.п. Бронислава Волкова выбрала одиночество и непринадлежность. Непринадлежность даёт человеку возможность быть свободным. Она даёт ему возможность быть самим собой, а не общественной функцией. На такое способны только сильные личности. Любовь у Брониславы не имеет стойкого вектора – поэт идёт к тем, кто в ней нуждается. Все получают её в равных долях. Такая любовь более справедлива, нежели та, которая целиком достаётся близким родственникам.
Поэзия для Брониславы Волковой – это, прежде всего, чувственная философия. Она постоянно говорит в стихах о своей двойной миссии – сделать людей лучше и помочь страждущим. «Я» у поэта расширяется до предела: «я» – это и «сестра вода», и воздух, стихии и предметы. Важные для себя вещи Бронислава проговаривает многократно. Так, её героиня выводит несчастных людей на высокий берег, где они смогут стать счастливыми. «Я освещаю темноту слепых», – говорит поэтесса. Хотя Волкова никогда не жила на Востоке, она серьёзно увлекалась восточной философией и восточными практиками, а цигуном постоянно занимается по сей день. Бронислава штудировала произведения гениальных, но мало известных у нас поэтов Востока, среди которых я бы отдельно упомянул Руми и Халиля Джебрана. Это нашло у неё отображение в некоторых стихотворениях, вошедших в книгу «Лучше, чем тишина, звучать»: «Речные слёзы ласкают мои бёдра, / растёртые галькой в шлемах. / Сверчки слушают стук крови. / Птицам немного душно – / как в лифте. А раскрытые книги небрежно выдают / свою мудрость».
Все стихи, вошедшие в новую книгу, написаны верлибром. Но я читал некоторые другие стихи Брониславы и её переводы, и для меня стало откровением, насколько хорошо и профессионально Бронислава Волкова умеет писать в рифму. Выбор верлибра для неё – чисто эстетическое предпочтение, которое помогает ей быть ритмически и интонационно свободной: «Стихотворение – не то, что произносится, / а непроизносимое. / Не слова, а тишина. / Не накал страсти, а тишина вокруг него. / Не скованность рифмой, а портал в простор».
Парадоксальность мышления Брониславы придаёт её произведениям глубину. Человек искушённый в вопросах философии и лингвистики, она предпочитает не демонстрировать впрямую свои познания в стихотворениях. У Волковой это своего рода опрощение, деинтеллектуализация. Ей близки по духу произведения Александра Введенского. Если у Введенского в его «Элегии» звучит призыв: «на смерть, на смерть держи равненье», то у Волковой «равнение» идёт на тишину. Человек у Брониславы – только часть величественной природы, а не царь её и венец творенья. Демократический пантеизм Волковой выступает за равноправие всего живого: «Быть деревом, которое поёт, / деревом, на которое опираются, / деревом-вселенной. / Вселенной, которая вечно путешествует, / и всё-таки остаётся неизменной».