Траххх – тарараххх! Окошко настежь, надо скорей закрыть. Засверкали саблезубые молнии прямо над головой, размахались клинками, грома разгрохались, и в моём «стади» траурно потух монитор... Пощёлкал выключателем – свет не горит. Тут уж я сам разохался. Мрак. Хлюпанье ливня. Взвыла пожарная команда, рявкнула устрашающе, куда-то унеслась с воем. Заулюлюкала полиция, заполыхала сине-красно-белыми сполохами и туда же, а за ней с сиреной – и скорая. Слава Богу, не к нам! Стихло. Но вот дождь кончился, а электричества всё нет. Пока искал свечу, нашаривал спички, в окне замигали жёлтые вспышки ремонтных служб. Да будет свет! И действительно стал свет. Я к компьютеру, включил – ура, работает, ну теперь уже хоть всему миру пропасть, лишь бы мне в мой любезный виртуальный мир занырнуть... с головой... с потрохами...
Но нет! Тычу в один браузер, в другой (а третий у меня так или иначе дефолтный) – и что же? А ничего! Нахожу одну электронную почту, нахожу вторую (а есть ещё и третья, и четвёртая) – ни одна не открывается. Скайп? Нет. Зум? Нет. Всё то же – зиро, зип, зилч, нада... Что теперь делать? Я ж пропаду без Интернета, истомлюсь и иссохну без Высшей Субстанции, в которую до сих пор впивался подолгу, с удовольствием втрачивая туда свое время, мысли, чувства, трепеты, интерес, любопытство, да что там – саму жизнь, но и черпая из неё, в сущности, то же самое, оттуда – в себя обратно... Что ж теперь со мной станет? Я равнодушно скользнул взлядом по книжным полкам, где пылились когда-то мои лучшие друзья и наставники – нет, их громовые истины давно превратились для меня в лёгкие шопоты, а затем и стихли совсем. Отвык.
Настала псевдо-наркотическая ломка. Мне дозарезу нужно было сейчас, незамедлительно, как делал это всегда, пройтись по излюбленным адресам. Прежде всего проведать персональный сайт. Никакой день не начинался без этого. Красавец, детище благородной солидарности веб-содружества, он возник 8 лет назад, когда я бросил клич о помощи туда, в якобы пустое и даже опасное кибер-пространство, и на него отозвался израильский инженер и блогер Михаил Непомнящий. Учитывая то, что я упорно утверждаю себя петербуржцем (хотя и родился в Мариуполе, а живу в Америке), он разместил мой сайт на берегах Невы, на фоне царского дворца в жемчужном освещении белых ночей. «Не слишком ли величаво?», – подумал я про себя, но красу всё-таки одобрил и впредь решил держаться этого стиля. Да, пусть будет самореклама! Здешний крылатый солист кардинал не стыдится пурпурного оперения, в отличие от скромника-соловья, а поёт так же звонко. В конце концов, застенчивость и скромность никого не украшает, как напрасно нас учили в школе, и тем более не красит литератора. Талант – да, определённо. Плюс жёлтая кофта или что-нибудь в этом же духе. И я послал Михаилу свою молодую фотографию, а он разместил её как знаковый и окончательный портрет, изменениям не подлежащий. Так началось наше выстраивание моего ПСС (Полного собрания сочинений) в некой умозрительной мнимости, по существу, в пустоте. Я послал ему всё, – разрозненные тексты и уже изданные сборники, стихи и поэмы, прозу и критику, а также статьи, интервью, фото, видео и даже рисунки, даже сказки и анекдоты, а Михаил распределял их внутри задуманной схемы, ясной и удобной. Получился виртуальный Я – каждый может залезть в мою голову, думать мои мысли и сквозь мой же смех и слёзы листать мою душу и разглядывать мои выдумки. Что ж, пожалуйста, но при одном существенном условии, необходимом и достаточном: ЕСЛИ ЭТО КОМУ-ТО ИНТЕРЕСНО. И оказывается – да, очень! Любопытствующих – тысячи. В хитром устройстве сайта есть счётчик посетителей и просмотров, так что я могу ежедневно проверять, сколько их у меня на сегодня и, как ни странно, даже на завтра. Дело в часовых поясах: когда я вечером проверяю гостей, кто-то с другого конца земли уже с утра за компьютером. Это мой «гость из будущего». И каждый из них помечен флагом своей страны. Пестрота флажков, а их множество, радует и удивляет: русские (или русскоязычные) читатели есть повсюду, хотя их реальность по определению мнимая... Зато их мнимость реальна!
Но истинная услада для одинокой души, «исстрадавшейся на чужбине» или просто скучающей в рассеянии – это Фейсбук, или Книга лиц, счастливое изобретение умненького мальчика Цукерберга. Как и другие гениальные находки, сама идея зародилась в калифорнийском гараже, где Цукер и двое приятелей, соседских братьев-близнецов, балуясь и возясь с компьютером, заодно сочинили некую социальную сеть, наподобие службы знакомств для уловления подружек. Цукер тут же разглядел в изобретении гораздо лучшие возможности, сумел выкупить долю у близнецов, запатентовал своё авторство и стал миллиардером.
И пусть он им пребудет! Миллионы людских душ (возможно, здесь я преувеличиваю, но не слишком) находят себе друзей в его сетях, болтают, флиртуют, обмениваются впечатлениями о фильмах, театральных премьерах и политических деятелях, поздравляют, спорят, сочувствуют и соболезнуют, шлют друг другу лайки и сердечки, котиков и собачек, – словом, общаются... Разве этого мало? От котиков ничего не стоит избавиться, и в итоге вокруг образуется некая спайка единомышленников, или так называемое веб-сообщество. Для меня, живущего на отшибе, они и составляют единственный круг общений, и немалый – кроме, конечно, моей драгоценной Галины Романовны, взявшей на себя роль Пятницы в нашем заморском «прекрасном далеке»...
Дружбы в фейсбуковском сообществе идеальны прежде всего потому, что они у всех на виду, и мы ведём себя внутри нашего единения так, как ведут себя на людях. А невежливых выставляем за дверь. И ещё потому, что мы для других мнимы, а точнее – развоплощены и, следовательно, если случаются ссоры, не проливаем ни крови, ни слёз. Мы как одиссеевы лотофаги – травмы прошлого безболезненно растворяются и уплывают в потоке уходящего времени, которого как бы и нет.
Обидчиков мы можем на время казнить, то есть «забанить», а можем и воскресить вновь – они же нам не настоящие друзья, а так называемые френды и френдессы на электронном жаргоне...
Впрочем, отношения бывают вполне эмоциональны, и для объяснений «с глазу на глаз» существует переговорная линия с почтой для интимных сообщений. По этой линии иногда прибывают сбивчивые признания и фотографии стройных ножек. Какой на них может быть ответ, кроме вздоха? Правильно... И они уплывают в летейскую пучину. Но если такое появляется в ленте на общее обозрение, то это скандал! Я тут однажды посочувствовал одному лирическому дарованию, и что получилось? Поэтесса она искусная, словесная фокусница, что я особенно ценю, но мало печатаемая, и я вступил с ней в диалог. Диалог перерос в заплетающийся монолог, и я посоветовал ей перейти на ту самую конфиденциальную «личку». Вместо этого она со всего маху и на глазах почтеннейшего веб-содружества сделала мне предложение руки и сердца. Пришлось мне объяснять девушке, что я «уже», что кроме моей драгоценной (вышеозначенной) мне никого не нужно и что в подпитии садиться за компьютер ни в коем случае не следует. Аплодисментов у публики я не заслужил, а вот сконфуженная корреспондентка на следующее утро совершила виртуальное «самоубийство», навсегда уйдя из Фейсбука.
В «личку» сообщают номера телефонов и адреса «не для всех», через неё назначают встречи, совершают сделки, редактируют публикации, по ней шлют рукописи издателям и книги рецензентам, троллят врагов, а бывает и объясняются в приверженности любимому автору.
Но главный базар происходит у каждого на собственной ленте, – там «вывешивают посты», то есть выкладывают на прилавок кто во что горазд: заметки, фотографии, философские афоризмы, спорные высказывания, по которым тут же возникают не очень академические дискуссии (я противник термина «срач», но он вполне здесь подходит). Я, например, торгую стихами и прочими литературными поделками и получаю за них вознаграждение виртуальной валютой по курсу: золотыми сердечками и медными лайками. Конкуренция поджимает справа и слева, – кто берёт обаянием, кто количеством, но я себя (конечно, не без иронии) убеждаю, что беру качеством.
Однако в мрачную карантинную пору в Ф-буке нашёлся молодец, которому я бы отдал целый пучок пальмовых ветвей – и по качеству стихов, и по невероятному их количеству. Каждый Божий день он вывешивал на своей ленте яркие стихо-репортажи о событиях в эпицентре взрывного времени, а затем объединил их в книгу с хорошо знакомым названием «На Западном фронте», подразумевающим отсутствие перемен. Я был впечатлён и пророчил ему большой литературный успех, который пока ещё не пришёл, но, как говорится, тем не менее... Приведу выдержки из моего отзыва на книгу.
Нью-Йорк 2020 года – эпицентр смертности от пандемии в Америке, одно из худших мест в мире по заболеваемости от коронавируса, вкупе с гражданскими беспорядками, грабежами и погромами.
Геннадий Кацов – давнишний житель Нью-Йорка, эмигрант из России, тележурналист и поэт, автор семи книг стихов, который 18 лет молчал, чтобы, наконец единым духом написать эту книгу и выпалить ею в читателей. Я был сражён одним из первых. Меня впечатлило, насколько же он, с опытом эмигранта, глазом журналиста и пером поэта оказался – сейчас и здесь – в правильное время в правильном месте!
...Получился лирический дневник, прослоенный публицистическими наблюдениями, удивительно своевременный образец горячей актуальной поэзии високосного 2020-го года. Книга показывает, как в самое короткое время переменилась жизнь города с нападением невидимого врага, на первый взгляд невинного, словно сезонная простуда. «Mальчик-с-пальчик, вирус и шалун» – вот такая мелюзга навела на великий Город (и всю великую страну, и весь необъятный мир) не только панику, но и траурное оцепенение, тоску и скуку закрытых лиц, запертых дверей, парализованной экономики и личного прозябания в постоянных мыслях о смерти, в приятии её будничной реальности.
Отзыв полностью был напечатан в журнале «Эмигрантская лира», а затем появился в Фейсбуке, снискав себе немало виртуального серебра и злата.
Однако ещё больше фейсбуковцев я привлёк в тематическую группу, которую придумал в параллель пушкинской малой трагедии «Пир во время чумы». Но до «чумы» ковид всё-таки не дотягивал, а вот карантин вполне роднил нас с александр-сергеичевыми обстоятельстами в Болдино, так что группа получила название «Стихи во время карантина». Поэты истосковались, сидя по домам взаперти, и тут они просто повалили записываться в группу и публиковать, публиковать, публиковать стихи на тему, волнующую всех. И в самом деле, – каждый в своей келье томился от одиночества, но в то же время все мы испытывали восхитительное чувство мировой солидарности, поскольку от вируса равно страдали все народы Мира.
В стихах эти чувства находили самые разные формы выражения. Александр Карпенко (Москва) нашёл укрывище от коронавируса в самом «безопасном» месте вселенной – таким местом для него оказалась… наша планета! Джейн Якобсон (Нью-Йорк) готова была нарушить все карантинные запреты ради единения с такой же одинокой душой. Леонид Яковлев (Ход-ха-Шарон) предложил по его мнению самое верное средство от болезни – противовирусное магическое нашёптывание. А Геннадию Казакевичу (Мельбурн) было досадно оттого, что его элегантные костюмы висят без надобности в шкафу. Он захотел их надеть и разделить одиночество с римским Папой, который сидел в это время посреди пустой площади св. Петра. Елена Дубровенская (Хабаровск) вовремя запаслась гречкой, к тому же карантин удачно застиг у неё желанного гостя, с которым она коротала затворничество. Женя Чистый (Киев), чтобы избавить себя и нас от угрюмого настроения, резво жонглировал словами, весело их коверкая и комикуя. Марина Гершенович (Дюссельдорф), предварительно извинившись перед великим Александром Сергеевичем, спародировала и его, и всю классику, и фольклор, дабы посмеяться заодно над санитарными правилами, которые предписывались карантином. Таким бурлящим коллективным Пушкиным представились мне поэты ковидной группы, застрявшие каждый в своём Болдине, и я пустился их вкупе описывать. Материалов хватило аж на два эссе, которые я напечатал в «Эмигрантской лире», а затем переместил на фейсбучную ленту, где они снискали свои “каменты” (комментарии), лайки и даже, кажется, несколько сердечек. После чего они заслуженно отправились пополнять моё ПСС на персональный сайт. А оттуда пришли стихи.
ВНЕЗАПНО ГОЛОС...
Вид обесточенного монитора
невыносим для меня.
Я – торк!
И тут на лице его монотонном,
северозападном – юговосторг.
По сети сияющей паутины...
Посещаю...
Шасть – и в машинный мозг,
мышью в занавешенные притины,
отомкнувши клавишами замок.
Я брожу, пытаю мой путь и тычу
(методом ошибок и проб)
в нечто почти насекомо-птичье:
эйч-ти-ти-пи, двуточье, двудробь.
И заимствует ум
у зауми то, что
было б Кручёныху по нутру:
даблъю, даблъю, даблъю.
Дот (точка).
Комбинация букв. Дот – ком?
Нет – ру!
И – в некое не совсем пространство,
где ветер – без воздуха, со слезой,
где чувству душно, уму пристрастно,
а с губ не слижешь ни пыльцу, ни соль.
Но так ярмарочно-балаганны
выставляющиеся здесь напоказ
виртуальные фокусники, хулиганы,
стихоплёты и грешный Аз.
Где хватает за полы товар двуногий
с бубенцами,
цимбалами на пальцах ног:
нагие юноши-единороги
и девы, вывернутые, как цветок.
Это – Индия духа? Африка хлама?
Гербарий чисел, которых нет?
Наступающего Армагеддона реклама,
или пародия на Тот свет...
А не это ли часом и есть он самый,
где от счастья смеётся трава, –
Рай?
Или: «Откройся, Сезам», и –
Ад,
где – гумилёвский «Трамвай»?
... Внезапно голос, вне его тела,
запел не о смерти, но о той,
что чайкой в сердце ему влетела
и, тоскуя, мучила красотой.
Незадолго перед концом и,
как бы чуя, что всё – тщета,
эту рыцарскую канцону
На валик с воском он начитал.
Артикулировал, даже выл, и:
«Мне душу вырвали» – он горевал.
Между Ржевкой и Пороховыми
вырыт ров и накопан вал...
Да что они могут, эти власти
против него, стрелявшего львов, –
изгнать? казнить?
Конечно, несчастье...
Но неодолима его любовь.
И да возносится ей осанна!
И пускай оперённо летит строка
по другую сторону
смерти и океана
и, вот оказывается, – через века.
Когда позвонила ремонтная служба и сообщила, что связь с интернетом восстановлена, я не скоро включил заветный контакт. Псевдо-зависимость легко прошла, и теперь мне трудно было оторваться от книги, которой успел зачитаться. А читал я воспоминания Эммы Герштейн о Мандельштаме – тексты редкостной чистоты и правдивости. Нет, книги остаются непобедимы – никем и ничем!
Август 2023,
Champaign IL