Даже по этой небольшой стихотворной подборке киевского поэта Олега Федорова (Никоф) можно определить, насколько естественно в его письме сочетаются элегическая поэзия с эпической. Последнее, безусловно, связано с темой военных действий в Украине – как в плане предсказаний (ещё в 2008 году: «Будто чувствует приближение / Катастрофы в моем отечестве»), так и по факту событий от 24 февраля 2022 года («Вот и не диво – вышли стена на стенку / Тысячи кровных и полукровных братьев»). Здесь тема личных расставаний/потерь связывает лирического героя («Чтобы снились цветные, “киношные” сны, / Где живые друзья ещё в титрах») с эпической картиной гибели народов, когда слово уже не спасёт – им убивают («Но вот опять вернулась пора контрастов… / Та, где не ранят, а убивают словом»). Поэтому, как и в библейских текстах, «Слову» противопоставлены «Числа». Число поэт использует, чтобы Слово не прозвучало профанным («Ах, на месяц попозже явиться б на свет, / Да на тысячу миль бы на запад...»). И если слова надежды и веры не стоит часто произносить, дабы не истёрлись, то помогают не только числа – в 2024-м победим! – но и ноты, даже штрихи: только бы писать, только бы не замереть от отчаяния – и с верой в победу: «Распознать письмена не из букв, а нот, / Или даже не нот – штрихов».
Геннадий Кацов
ПРЕДЧУВСТВИЕ КАТАСТРОФЫ В пору детства беспечно-шустрого, Да и позже, томимый зоною, Я беду – наперёд предчувствовал, И встречал в изготовке оную... Может, только лишь в силу этого, Дав дерьма глотнуть полной мерою, Жизнь дарила мне столько светлого, Чтобы я забывал про серое... Но, былые забыв лишения, Вновь душа моя нервно мечется... Будто чувствует приближение Катастрофы в моем отечестве... 2008 год ПРЕДЧУВСТВИЕ ВЕСНЫ Я предчувствую в этом затишье усталом Не дошедший ещё до земли танец буйств, Сотворенье стихий пробужденьем начала Всех движений, энергий, звучаний и чувств. В три мгновения от эпицентра мишени, В полувехе от тайны мечты и беды, Миллионы забытых моих прегрешений С веток мыслей падут как дурные плоды... Мир замрёт, утомлённый навязчивым пленом, И, подобием павшей в ладони блесны, Разрубив тишину троекратным рефреном Гром небесный объявит затишье войны... ГДЕ ЖИВЫЕ ДРУЗЬЯ ЕЩЁ В ТИТРАХ Жаль, не вышло родиться не в этой стране, И поэтому лучше о грустном... Я живу в чёрно-белом горячечном сне, Величая похмелье искусством. И теряясь в истории прожитых лет, Миг – за век принимаю, день за год: Ах, на месяц попозже явиться б на свет, Да на тысячу миль бы на запад... Вот бы «выделить» прошлое, и на «delete» Надавить незаметно мизинцем… И «создать» новый файл, – имя, свойства и вид, – На своей чёрно-белой странице… Чтобы снова вдохнуть акварельность весны – Сладкий привкус медовой палитры, Чтобы снились цветные, «киношные» сны, Где живые друзья ещё в титрах. ЗДРАВСТВУЙ, СЕРЫЙ! Здравствуй, Серый! Ну, как ты там? Как мечтал, благодать да тишь? Смотришь бодро, не по годам... Улыбаешься и молчишь... Мы живём – не обидел бог: Дочь растёт, да ворчит жена... Разделила со мною срок У казённых дверей сполна... Это сколько ж мину́ло лет, Как не виделись мы с тобой? Да!!! От Лены тебе привет! Разошёлся с ней тот «плейбой». Знаешь, в общем-то, недосуг Стало нынче вершить дела. Устаканилось всё вокруг – Жизнь размеренная пошла. А вот помнишь, как мы могли: Ритм, басуха, бутыль вина, – Петь в два голоса «Журавли» И Макаровы «Три окна»?.. Помнишь, в восемьдесят втором, Жизнь планируя наперёд, Мы мечтали с тобой о том, Как двухтысячный встретим год?.. Не сложилось. Прости, браток. Разошлись мы с тобой в пути. Веришь, раньше никак не мог Я могилу твою найти... 2008 год УШЕДШИЙ АНГЕЛ Это было как будто уход в астрал... Тот, где тело с душою врозь: Он всегда приходил, если я желал, А порою без всяких просьб. Он не ведал запретов, не знал табу. Был со мной бесконечно прост. Напевал мне тихонько названья букв, Я лишь делал их перепост. Он шептал мне на ухо – едва-едва, Чтоб подслушать никто не смог Сочетания звуков, творя слова, А из них – сочетанья строк. Я себе наливал до краёв бокал, Прикурив – запивал взахлёб, И записывал всё, что он подсказал, Не забылось под утро, чтоб... Чтобы утром, пролистывая блокнот, – Поражаясь, что почерк нов! – Распознать письмена не из букв, а нот, Или даже не нот – штрихов. Я спешил расшифровывать те штрихи, Не откладывал на потом. И читал удивлённо его стихи, Алкогольный поправ синдром. Это было как будто уход в астрал, Где душою я неглиже... Наливаю себе до краёв бокал... Да блокнот потерял уже. ПОРА КОНТРАСТОВ Ты говоришь по скайпу, таращишь зенки… Комментишь в соцсетях, мол, за шкирку брать их! Вот и не диво – вышли стена на стенку Тысячи кровных и полукровных братьев. Нас разделяет жизнь и тасует в сотни, Там, или тут – но каждый отныне рекрут… Видел? – недавно голубем в подворотне Насмерть заклёван был крепкоклювый беркут? Так что на дружбу нам уповать не надо... Видишь – дышать невмочь от объятий «братских»? Только ведь знаешь, это для ло́хов правда, Нам-то с тобою не суждено подраться. Слово – сродни ранению ножевому. Пафос фальшив, и хаос объятий тонок. Это нас режут скальпелем по живому, Каждого убедив, что иной – подонок. Помнишь, я, как обычно, наивно хвастав, Рубль давал за сто – не повторится снова! – Но вот опять вернулась пора контрастов… Та, где не ранят, а убивают словом.