В лирике Бориса Фабриканта есть субстанция, которая скрепляет воедино его тексты. Это – время. «Остановить мгновенье» – эта «фаустовская» задача, безусловно, стоит и перед современными поэтами. И, мне кажется, Борису Фабриканту удаётся – нет, не останавливать – «собирать» неуловимое время горстями памяти.
Чтоб остановить мгновенье, я записывал на бумажке время и число в новогодний вечер, думал числами прикрепить к судьбе. Но, как весло, обтекла вода, загрёб, и каплями утекли и время, и клочки. Всё делила жизнь, как лисы с цаплями, хоть не разжимал я кулачки. Но загадывай и не загадывай, знать не стоит долю наперёд. Прошлое, как в память ни заглядывай, всё равно никто не разберёт.
Когда читаешь лирику Фабриканта, складывается впечатление, что время имеет отношение ко всему на свете. Как и чем можно его измерить? Может быть, время измеряется памятью? «В тесных улочках памяти / Все давно познакомились, / Ходят в гости заранее / Через годы и смерть. / Мамы с папой, танцующих, / Чтоб надолго запомнились / Сделал снимок «Любителем», / Проявить бы суметь. // Мы равняемся возрастом, / Им всё легче вальсировать, / Иногда мне доносится, / Мама песни поёт. / Это память замешкалась / Рядом с нашей квартирою / И по памяти старой / Голоса узнаёт».
О чём бы ни писал Борис Фабрикант, он, так или иначе, возвращается к теме времени. У времени оказывается много псевдонимов – «судьба», «юность», «память». Время – своего рода цемент духа, скрепляющий жизнь. Жизнь человека расслаивается на несколько возрастов, об этом прекрасно рассказал в стихотворении «Память» Николай Гумилёв. И в каждом возрасте нас сопровождают разные спутники. Вначале это родители и старшие родственники. Потом они уходят – и мы остаёмся «без прикрытия». Для кого-то время застывает, для кого-то – продолжает двигаться вперёд. Конечно, родители в нас бессмертны. Борис пишет об «окошке между временами», которое может помочь его герою снова встретиться с мамой. Фабрикант, как и Марсель Пруст, постоянно «в поисках утраченного времени». Время – субстанция едва уловимая, но Фабрикант с помощью психологически точных деталей улавливает тончайшие звуки времени. Прустовская детализация помогает поэту ловить время на крючок воспоминаний. Вот, например, история о том, как младший брат поэта нёс бидон с молоком:
«Неси, слабак!» – послал я брата, и он свой тяжкий крест взвалил. Не в рост. Силёнок маловато. Перекосило. Уронил. Он виноват, а я невинен. Его уж нет, не помнит он. А мне и завтра будет виден мой брат и выпавший бидон.
Время у Бориса Фабриканта – живое существо со своим жизненным циклом. Это действительно так – время создаётся и дышит людьми. Люди дышат временем. Происходит диффузия людей и времени. Есть эпохи более свободные и более зажатые, с множеством цензурных ограничений. Возможно, это просто наша поэтическая персонификация времени. Периодически у людей происходит отчуждение от времени, от его диктата. Ведь время не всегда меняется в лучшую сторону. Говорят: «опередил своё время». Но бывает и так, что время ничтожное, никчёмное, а человек, его современник, переполнен смыслами. Не вписался во время в последние годы жизни даже великий Иоганн Себастьян Бах, и его постепенно забыли.
Время идёт с улыбкой, как будто проходит мимо, Но, по словам учёных, движется вкривь и вкось. Мы проживаем отдельно, время нерастворимо, Ты погоди немного, это покатит сквозь. Жадно скребёт остатки времени под часами, Годы крадёт повсюду и в закрома кладёт. Вертится между нами, мы уж не знаем сами, Где, у кого и сколько, и для чего берёт. Не отследить маршруты, не перейти дорогу. Если взаймы, проценты снимет потом с родных. Можно продаться Чёрту, можно молиться Богу, Но долговые ямы выкопаны для них.
Порой наши представления о времени неразрывно связаны с осознанием вины. Порой – придуманной, сознательно взятой на себя, как в случае с младшим братом Бориса и молочным бидоном. Виновно ли время в наших злоключениях? Часто оно само оказывается жертвой, как, например, при сталинских репрессиях. Это впечатление живо и поныне. Читаю у Бориса Фабриканта: «В пустом дворе рассыпаны игрушки, / Гулять пока никто не позовёт. / Со счёта сбились хриплые кукушки, / Убито время. И война идёт».
В стихах Фабриканта мы слышим фугу человека и поэта со своим временем. Почему Борис уделяет такое пристальное внимание проблеме времени? Время – самая относительная величина из всех земных измерений. «Минуты тянутся, а годы летят», – говорит Дмитрий Бобышев. У Бориса Фабриканта время многолико и многогранно. В детстве оно течёт совсем не так, как в зрелом возрасте, а во сне – совсем не так, как наяву: «Приснился сон – действительности эхо. / Вернул минуты, звуки, жесты, даты, / Свет, запахи, чтоб обменять с успехом / Сей час на позабытое когда-то». Время у Бориса Фабриканта со всех сторон омывается океаном вечности. И человеку не всегда понятно, где ещё время, а где – уже вечность. Очевидно одно: время – нелинейно, в своей нелинейности – загадочно, потому оно и является предметом поэзии.
Бывает так, что время словно бы останавливается, движется и не движется. Особенно это заметно в небольших городках: «Всё то же здесь. И время не течёт, / оно, как воздух осени, густеет, / и можно, дверь открыв своим ключом, / перешагнуть в столетие левее». («Вдали промчался катер…»). «Время замирает вертикально», – читаем в другом стихотворении Бориса Фабриканта. Время у него – это и Стоунхендж (поэт живёт в Англии). То, что уже создано, являясь продуктом времени, в свою очередь, может быть переосмыслено будущими поколениями. Конечно, и поэзия – тоже послание в будущее. Борис Фабрикант говорит о символизме времени:
Календарные даты – каморки, хранящие утварь И касания к ней, память трещин, эмалевый скол. В прошлых днях и без нас каждый день начинается утро, И семья, «С добрым утром!» включив, всё садится за стол. Красной миской, которую мама из дома до Львова Довезла сквозь Ташкент, Балашов от начала войны, Как ключом я открою те годы, в которые снова Я вернусь, чтобы всё записать на запасные сны. Это время листком, незаполненным прошлым, маячит, По нему не отыщешь ни место, ни запах, ни звук. Я тогда был младенцем, для памяти пуст и прозрачен. И беспамятством этим когда-то замкнётся мой круг.
Порой время у Бориса – это «время Ч», это предупреждение, про которое вспоминаешь только для того, чтобы оно больше не повторилось. А порой это – «белое» время:
За макушками деревьев белый дым, белой ночью не включается рассвет, в театральных декорациях сидим, но актёров на подмостках нет как нет. И не гаснут небеса над головой, чтобы ночь не сбила белый ход часов, чтобы совам и кукушке часовой раньше времени не выдвигать засов. Раньше времени не плакать, не любить, позже времени не лгать, не вспоминать, всё, что надо, обязательно забыть и в подушке с головою засыпать.
Время для Бориса Фабриканта – своего рода фарватер, «ватерлиния» бытия. Это «памяти солёная щепотка». Поэт берёт время горстями и двигает его по пространству судьбы. Он останавливает не только то мгновение, которое «прекрасно». Время – игра памяти с человеком. Своеобразным индикатором времени выступает для Бориса Фабриканта родной Львов: «Время быстро гребёт, / вёсла – маятник, холодно-жарко, / жизнь разбуженной птахою / рвётся всё выше и выше. / Здесь случается прошлое, / здесь я встречаюсь с собою». Здесь, во Львове, по-прежнему «мчится детство, догоняя старость, / На тех велосипедах золотых». О чём бы ни писал поэт, тема времени придаёт его мыслям глубину:
Не составляй горящих планов И расписаний не вводи. Проснулся утром слишком рано, Вставай, иди! Проснулся позже, чем хотелось, Счастливо в праздность окунись. А время никуда не делось, Оно пе-ре-тека-ет в жизнь. Ответственность перед часами Не учреждай. Их много, мы не сладим сами. И не считай! А жизнь идёт, течёт, буровит, И ты плыви! Увидишь, время рыбу ловит, И ты лови. Мы сами – время, мы минуты, Секунды – наша чешуя. И мы ещё блеснём кому-то Со дна ручья.