Хаим НАХМАН БЯЛИК в переводе с иврита Ханоха Дашевского
Хаим Нахман Бялик (1873, Рады, Украина – 1934, Вена) – еврейский поэт и прозаик, классик современной поэзии на иврите (писал в ашкеназской фонетической традиции), автор поэзии на идише. Бялик переводил на иврит произведения Шекспира, Сервантеса, Шиллера. На его стихи были написаны романсы и песни. В 1933 и 1934 гг. был номинирован И.Л. Клаузнером на Нобелевскую премию по литературе. Творчество Бялика повлияло на всю еврейскую поэзию XX века, включая работы самобытных Лейзера Гринберга и Натана Альтермана. Поэзией Бялика восхищались Максим Горький, Владимир Маяковский, Владислав Ходасевич и Александр Блок. На русский язык его переводили В. Брюсов, Вяч. Иванов, Ю. Балтрушайтис, но лучшие переводы сделал Владимир (Зеэв) Жаботинский, сам обладавший выдающимся поэтическим талантом.
Ханох Дашевский – поэт-переводчик. Член Союза русскоязычных писателей Израиля, Международного Союза писателей Иерусалима, Международной Гильдии писателей (Германия), Литературного объединения «Столица» (Иерусалим). Родился в Риге. Учился в Латвийском университете. Участвовал в подпольном еврейском национальном движении, в течение 16-ти лет (1971-1987) добивался разрешения на выезд в Израиль. Был одним из руководителей нелегального литературно-художественного семинара «Рижские чтения по иудаике». В Израиле с 1988 г. Живёт в Иерусалиме. «Ни в коем случае не желая вступать в соревнование с великими переводчиками, с удовольствием предоставляю читателям «Эмигрантской лиры» свои переводы национального еврейского поэта» – пишет Х. Дашевский.
ПУСТЫНЯ СЕРДЕЦ
Мезуза[1] висит у дверей ваших криво.
В пустыне сердец ваших демоны пляшут.
К тщете увлекают вас радостью лживой,
На празднестве буйном знамёнами машут
Неведомо вам, что таится в пустыне.
Отчаянье – сторож, невидимый взору.
Хранитель отвергнутой вами святыни
Метлой он прогонит глумливую свору.
Тогда огонёк ваш последний потухнет,
И встанет разбитый алтарь сиротливо,
И там, где ваш храм опозоренный рухнет –
Там кошка в руинах завоет тоскливо.
ПРОВИДЕЦ, БЕГИ!
И сказал Амасия Амосу: «Провидец, беги!»
Амос 7-12
«Беги?!» – Бежать я не обучен.
Иду, как вол, со стадом вместе.
Мой голос груб, язык не звучен,
И не годится он для лести.
То грех не мой, что сил не стало,
Что опустилcя молот гнева;
Кователь не нашёл металла,
Попал топор в гнилое древо.
И потому – роптать не стану!
Уйду, ремень стянув потуже.
Вернусь к стадам, в рассвет туманный,
Не побоюсь жары и стужи.
И дол увижу, полный песен,
И будут рощи мне желанны;
А вы – вы только тлен и плесень,
И разметут вас ураганы!
Шауль Черниховский в переводе Виктора Кукуева
Шауль Черниховский (1875-1943) родился в селе Михайловка Таврической губернии Российской империи. Ивриту обучался с 7 лет, хотя дома говорили по-русски. Юношей 15-ти лет в Одессе начал знакомиться с русской и мировой поэзией. Позже никогда не писал по-русски и не переводил на русский своих стихов. Врач, учился в Гейдельберге и Лозанне. В Палестине – с 1931 года. Вклад Черняховского в новую ивритскую поэзию получил высокую оценку классика и одного из основателей этой поэзии – Хаима Нахмана Бялика.
Переводчик Виктор Кукуев родился в 1941 г. в Москве. После окончания техникума, проработав год, служил в армии. После армии поступил в МЭИ и окончил его, работая на том же месте в НИИ. В Израиле с начала 1991 года.
ЧУДЕСНАЯ РОЗА
Чудная роза, Божье благословение!
Цветеньем её любуется каждый!
Один – ищет всю жизнь, томимый жаждой,
Другой – находит в одно мгновение.
Цветёт на дорогах жизни…
Задаются вопросом, видя встреченные цветы:
– Скажи, не моя ли ты, роза?
Не для меня ли ты?
…Близость зимы, снегов и мороза,
Скошена нива на дальней меже…
Стой, присмотрись, где твоя роза?
Может быть, сорвана кем-то уже?
Счастлив, кто с ней на пути повстречался,
Кто счастьем своим в добрый час овладел.
Бедняга, тот, кто мимо промчался,
И не увидел, не разглядел.
Угасла душа его, обросла скорлупой,
Не угодил бы в дорожный кювет…
Рассеянный, выглядит, словно слепой.
И тьма для него, как зрячему – свет.
ОЙ, СТРАНА, ЛЮБОВЬ МОЯ!
Ой, страна, любовь моя!
Склон горы скалистый,
Речки крохотной струя
С пальмой многолистой…
Вот безлюдный хуторок,
Глиняные крыши.
И усталый ветерок
Травами колышет.
За тебя, страна, молюсь.
Гляну – обалдею:
Эвкалипту подивлюсь,
Кактусу-злодею.
Несмотря на злой хамсин,
Зелены оливы.
В позолоте апельсин
Выглядит счастливым.
Сердца спазм, страна моя!
Твой, с тобою весь я.
Звон цикад, в камнях – змея,
Беркут в поднебесье.
Виноградника лоза
Дремлет и не дремлет
Знойный день, прикрыв глаза,
Небосводу внемлет.
Что за славная страна
Мне дана судьбою!
Счастье! Сердце – как струна,
Небо голубое.
Ветер из садов несёт
Запахом забытым.
В море света тонет всё,
Синевой покрыто.
Рахель в переводе с иврита Виты Штивельман
Рахель (Рахель Блювштейн, 1890-1931) – ивритская поэтесса, подписывалась своим именем без фамилии. Родилась в семье кантониста в Саратове. Двоюродная сестра Осипа Мандельштама, она начала писать стихи по-русски в 15 лет. В юности увлеклась сионистким движением и уехала в Палестину. Влюбилась в иврит и стала писать стихи на этом языке. Была кибуцницей, работала на земле, училась во Франции на агронома, «исповедовала религию труда». Близко дружила с самыми яркими людьми того времени. Заболела туберкулёзом и вынуждена была оставить физическую работу. Занималась преподаванием и переводами с русского, французского и идиша на иврит. Многие её стихи были переложены на музыку и стали национальными песнями Израиля.
Вита Штивельман (Торонто, Канада), поэт, переводчик, эссеист, декламатор, основатель и руководитель «Et Cetera» – клуба физиков и лириков. Автор двух книг, многочисленных публикаций и поэтических спектаклей, лауреат и член жюри международных литературных конкурсов, создатель аудио-ряда в фильме «Штетл», основатель и ведущая популярной радиопрограммы «Закон звезды и формула цветка» (программа о поэзии великих открытий). Самые её крупные инициативы – это международный ежегодный фестиваль еврейской культуры, проект «Canadian Cultural Mosaic», а также благотворительные и образовательные программы. Награждена почётной грамотой муниципалитета Торонто за вклад в культурную жизнь города.
СВОЕЙ РУКОЙ
«...это веление гордости: своей рукой...»
(из песни)
Двери сердца запру на замок.
В море сонное выброшу ключ,
чтобы в сердце моё не проник
голос твой. И губительный луч
взгляда. Будут теперь как стон
вечера мои. Дни – как туман.
И из всех утешений – одно:
я – своею рукой. Я – сама...
* * *
Неужели всё кончено?
Нет, невозможно!
Задыхаюсь,
глотаю прозрачнейший воздух,
спотыкаюсь,
бегу по зелёной траве.
Погоди, не спеши, беспощадная осень.
Не казни меня кровью, закат полоумный...
И морочат картинами прожитой жизни
полевые цветы на обвалах дорог.
НАСТРОЕНИЕ
Л.Д. Гордон
Вот день – угас, ушёл, увял.
И солнца блик,
что золотил вершины гор,
померк и сник.
Вокруг ни смеха, ни игры:
туман и мгла.
Тропинки по пустым полям,
песок, зола.
Судьба... Темны её пути,
закрыта дверь.
Но сделай шаг навстречу ей, –
сейчас, теперь.
[1] Футляр со священным текстом на косяке двери