У значительной части поэтов, пишущих сегодня по-русски, тексты, сочинённые после 24 февраля 2022 года, составляют отдельный, уникальный поэтический корпус. Он разительно, нередко, отличается от того, что поэт писал в мирное время. Причем, если в сравнении познаётся то, что выдают на гора z-поэты, то те, кто переживает происходящее, как катастрофу и всенародную, и в плане личном, создают глубочайшие по трагизму и экзистенциальным переживаниям непреходящие строки. К таким литераторам, безусловно, относится Александр Кабанов, русскоязычный поэт, проживающий в Киеве – столице государства, которое уже почти два года защищается от агрессии со стороны соседа. Одна из главных проблематик в случае Кабанова – он пишет стихи по-русски в стране, борющейся не на жизнь, а на смерть, и страна эта сносит памятники российским деятелям культуры, начиная с Пушкина. Прекрасно всё сказанное понимая, Кабанов ещё в 2017 году озаглавил свою одиннадцатую по счету книгу «На языке врага». То, что такие тексты (с глубочайшей метафизикой, сложнейшей метамодернистской акустикой, проникнутые религиозным мироощущением и ритмикой фраз-катренов, – а Кабанов мыслит и дышит четырёхстрочниками, вне зависимости от длины всего стихотворения) для меня является залогом того, что русская поэзия eszcze nie zginęła, и когда мрак рассеется, и ад земной будет разгромлен, она именно такими стихами воскреснет и будет жить. О Кабанове и его творчестве можно говорить долго, но поскольку совсем недавно я по его поводу подробно высказался, то могу отослать читателя к своему эссе, написанному совсем недавно: https://discours.io/articles/culture/kabanov-poetry
Геннадий Кацов