Поэзия диаспоры

Автор публикации
Ирина Маулер ( Израиль )
№ 1 (5)/ 2014

Стихи

Ирина Маулер – автор многих поэтических текстов, которые она сама положила на музыку. В её стихах и песнях часто прочитываются элементы фольклорной поэзии, интонации народной песни. Она идёт в стихотворной речи от строки к строке, её сюжеты порой незамысловаты, но это кажущаяся лёгкость. Нужно внимательно вчитаться в эти исповедальные строки. И – ещё: поэт и бард, Маулер – член Союза художников. Этот взгляд рисовальщицы помогает ей наполнять стихи зримой образностью…

 

                                                                                   Д. Ч.

 

ИЗРАИЛЬ

В этом доме – Востоком и Западом между,
Куда Вера однажды зашла вместе с Любовью –
Жила одиноко, под самою крышей Надежда
С рыжими волосами и жаркой еврейской кровью.

В этом доме птицы жили и кошки,
Горбоносые птицы и кошки с жёсткой шерстью.
И был он на Вавилон похож немножко,
Но каждому хватало своего законного места.

Над домом кружили зимы на крыльях Б-га,
А летом грели его, не жалея страсти,
И жил этот дом жизнью простой и строгой,
Своими птичьими и кошачьими радостями.

Вечером пили чай, варенье варили,
Жили, как не бывает – тепло и просто,
Не ссорились, смеялись, радовались, любили,
Денно и нощно на этом домашнем острове.

Так и летит этот дом между землей и небом,
А в нем птицы живут, кошки, Вера, Любовь,
А ты до сих пор в этом доме не был,
А за Надежду попасть в него льётся и льётся кровь…

* * *

Печать на лице – гордости,
Печаль на лице – птицею,
Была я твоим городом,
Парижем, Москвой, Ниццею.

Была я твоим сторожем
И стержнем была радостным.
Была я тебе – что же ты
Лишил меня этой малости.

Хожу не твоя – вербная,
Хожу не твоя – ясная,
А рядом с тобой верная,
А ты рядом с ней – ястребом.

А время летит – лёгкое,
А время бежит – странное.
Была я твоим облаком,
А ты стал моей раною.

* * *

Белая дорога длинная –
Сосны – ровной линией,
Не павлины по сторонам , не верблюды –
Цеппелины – любимое блюдо.
На блюде неба-солнца льдинка,
Кругом зима летит снежинками
И падает на лица прохожих, домов плечи
Укрывает от печалей и лечит.
Легко и нежно сестрой милосердия.
И открываешь ей сердца предсердие,
Не сердишься по пустякам, не грустишь, не плачешь
И почти уверен, что всё будет иначе.
Прививка искрящимся снежным холодом –
Отличный антидепрессант – попробуй!.

* * *

Ветер бежит по этому городу и листает дни –
Один, два, три – чужой, равнодушный город,
Чем ты горд, что ты смог такого,
Чего не увидишь на
девяносто пяти процентах суши?
Чем ты Москвы, или Тель-Авива лучше?
Или я, чем лучше, или хуже Хавы,
той, что не знает другой державы
и держится за свою двумя руками и головой –
просто не знает, что где-то есть город другой,
в котором берёзы в окнах, клёны, ясени,
а для Хавы звучание этих слов неясно,
слова чужие, заворачивают язык предательски,
не то, что местные слова – хумус, фалафель…
А для меня Тель-Авив – чужой город,
хотя живу в нём уже двадцать три года,
не люблю хумус, не ем фалафель,
хочу послать этот ближний восток на фиг.
Но сдерживаю себя в этой печали –
Просто не знаю, как жизнь начать сначала,
А так хочется, чтобы в окно – берёзы, клёны, ясени.
Только вряд ли и тогда мне в жизни всё станет ясно.

* * *

Ласково смотрит время,
Зайчиком скачет по стенам,
Ластится кошкой домашнею –
Живое время, прыгучее, настоящее,
Настоянное на спорах, вопросах, надеждах,
Не нуждающееся в дорогих одеждах.
По зеркалу невзначай взглядом юрким –
Чёлка короткая, короткая юбка.

Сбитые в кровь девчачьи коленки –
Через двор – окна Таньки и Ленки,
А вокруг полная счастья улица,
Которое обязательно, стопроцентно сбудется.
И не может быть иначе – время пока смеётся, не плачет.

Платье – то распустить, то приталить,
Время цветёт цветными фонтанами,
А Танька уже была замужем,
И у неё годовалая дочь.
Танька плачет, не знает как себе помочь,
А время обнимает её нежно за плечи
И обещает впереди другую встречу.
Она верит и улыбается,
а вдруг все ещё только начинается?

Длинная ночь – на плече сидит бессонница,
Он не звонит, а может быть звонил, когда тебя не было дома?
Или забыл все обещания – простить?
– и ты прощаешь.
Смотришь в зеркало внимательно –
В глазах усталость, но в общем очень даже привлекательна,
И конечно, всё ещё будет в порядке –
Времени пока вполне в достатке.

Танька опять вышла замуж,
правда прибавила килограммов,
но не жалуется,
ждёт прибавления семейства,
а время вальяжно сидит на скамейке
и лузгает орешки – день – орёл, день-решка,
занятое время – обеды, дети, бельё –
время Танькино и моё,
правда уже не молоко, сметана,
но пока в порядке, хотя немного приустало.

Сны стираются ровно под утро,
Падают и разбиваются о часы – наверное это мудро,
Если сон полон какой-то дряни,
К чему о нём целый день воспоминания,
Подозрения и плохие предчувствия.
Чувства закончились, или впали в бесчувствие?
От череды дней чёрно-белых –
так хочется сбежать на чужой берег
и смотреть на камыш, или розовых фламинго,
пить вино, танцевать фламенко,
перекрасить волосы в фиолетовый цвет,
сесть во времени кабриолет
и укатить обратно в детство,
где солнце и дожди знают своё место,
не играют с природой в прятки,
туда, где время лижет тебе пятки,
а не кусает, зло ощерив пасть,
в то время, что не даст тебе упасть.
А это бежит по твоему следу
И обгоняет, каким бы спринтером ты не был.
Где календарь начинается каждый день сначала
И от этого многосерийного сериала
Заносит на поворотах, холодеют руки..
Да, но это лучше чем изнывать от скуки.
И чтобы этим довольствоваться –
Расслабляйся, получай удовольствие,
От невозможной синевы неба, от запахов плодов спелых,
От сплетен, от наговоров, от серьезных и пустых разговоров.
От тёплого взгляда незнакомцев на улице
И верь – все обязательно сбудется.
Потому, что есть только сегодня, а ты
просто вечный школьник, как ни крути,
вечный влюблённый, и вечный поэт,
а значит, не важно сколько тебе лет –
лети себе над этой весёлой планетой, в жару и холод
и смейся от души над всеми человеческими чудесами времён года...


Я ИДУ ПО ДОРОГЕ

Я иду по дороге – нет это дорога идёт по мне:
розовые розы во сне, огрызки облаков в окне,
Девочка на длинном морском берегу…
Слова на счастье, слова на беду,
слова на буду, слова на есть.
Как бы эти слова сьесть.
Поселить их в клетках – своего тела пленниками,
И распоряжаться ими смело.
Расставить их по званиям и названиям
И водрузить из них на дороге к Храму знамя.
Горстка слов – пиши, не пиши –
Оплот для идущей души.
А если душа читать не умеет, или не видит смысла
Грузить себя лишними мыслями?
У этой души тоже своя миссия,
Свой Мессия, Моцарт, Эйнштейн,
Свои заботы на ночь и день,
Планы на жизни дорогу,
Которая ведёт правда к своему, не к чужому порогу.
И если на ней нет авариям предпочтения –
Невнимательность к слову не имеет никакого значения.
А для меня Слово – дорога к Храму,
Значит буду нести его, пока не устану.