География поэзии русского зарубежья

Автор публикации
Алина Талыбова ( Азербайджан )
№ 3 (23)/ 2018

«Маленькая родина моя…»

О русскоязычной поэзии Азербайджана

 

У самого синего моря

 

Как известно, нет человека, который был бы «сам по себе» – и далее по тексту… Соответственно, нет культуры, которая существовала бы сама по себе, так сказать, в химически чистом виде, лишенная каких-то внешних влияний и «примесей». Азербайджан – тот перекресток, где волею истории и географии изначально сходилось и сходится множество транспортных, торговых, культурных артерий планеты. Именно поэтому он всегда был открыт ветрам с Севера и с Юга, с Востока и с Запада, черпая из духовных сокровищниц других народов и, в свою очередь, щедро делясь собственными богатствами. Самобытная и загадочная культура Востока традиционно манила к себе представителей иных культур и этносов – так ещё в ХVI в. в своём «Хождении за три моря» Афанасий Никитин даёт описание древнего Баку. Дружелюбие, открытость миру, готовность к шутке, гостеприимство – все эти основные черты национального менталитета живы и сегодня, несмотря на жесточайшие испытания и искушения последних десятилетий.

И опять же в силу вполне естественных исторических причин лидирующим «визави» азербайджанской культуры и, в частности, литературы, на протяжении веков была, безусловно, русская, а точнее русскоязычная культура – ведь именно через русский язык в своё время пришла к азербайджанскому читателю не только русская, но практически вся мировая (в том числе и разнонациональная экс-советская) литература. Именно на почве этого взаимного притяжения, слияния, смешения культур и возникли в своё время многие шедевры мирового искусства. А.С. Грибоедов был дружен с известным азербайджанским ученым, просветителем, поэтом и писателем Абаскули Ага Бакихановым, который «раскрыл его (Грибоедова – А.Т.) глазам / Премудрость сладостных уроков, / Восточных старцев и пророков». Своё знаменитое «Из Гафиза» Пушкин пишет, восхищенный героизмом азербайджанских полков под командой генерала Раевского, которых он наблюдал на поле брани, а строки «Восточной поэмы на смерть Пушкина» (в другом варианте «На смерть Пушкина»), вышедшей весной 1837 г. из-под пера молодого Мирзы Фатали Ахундова, наполнены искренней болью современника и соратника о невосполнимой утрате. У Михаила Лермонтова отношения с Кавказом, как известно, были вообще на уровне кармического родства – поэт живо интересовался его историей и культурой, изучал татарский (как тогда называли азербайджанский) язык, а история любви местного ашыга[1] Гариба, как известно, вдохновила поэта на создание одноименной поэмы (а Р. Глиэра – оперы). Со страниц литературоведческих исследований нам откликаются эхом имена А. Островского и Чехова, Куприна и Горького, Маяковского и Вячеслава Иванова, Грина, Антокольского и многих других служителей пера, в разное время оставивших свой след на благодатной земле Азербайджана.

 

Кавказский Ренессанс, или Баку в серебряном свете

 

В повествовательном рассказе трудно строго выдерживать хронологию – ведь времена имеют обыкновение смещаться, спутываться корнями и кронами, переплавляться друг в друга… Но тем и хорошо творчество, что позволяет свободно перемещаться во временных «анфиладах» и измерениях. Поэтому, послав ещё один мысленный респект веку XIX-му, мы перемещаемся в век ХХ-й, чтобы вглядеться в лица его поэтов.

Если Азербайджан представляет собой уникальную точку на карте мира, то ещё более удивительное образование – его столица, этот полифоничный микрокосм со своим неповторимым культурным и духовным климатом, с его разноплеменными, разноязычными обитателями, с улицами, на которых модерн соседствует с традиционными минаретами, а «сталинки» – с изящными «мавританскими» башенками… Город-коктейль, город-ассорти, город-микс, город-миф – поразительно органичный в своей многоликости и разностильности.

Неизвестно, что за созвездия встали на стыке столетий над бывшей Российской империей, но факт остается фактом – на фоне грандиозных социальных катаклизмов и ломок в общественном сознании происходит поистине фантастический расцвет практически всех искусств, а концентрация творческих, в том числе и поэтических, талантов на этом временном отрезке просто зашкаливает. О феномене Серебряного века написаны мега-километры литературоведческих исследований, так что в масштабах этой статьи уместно лишь бегло обрисовать поэтические процессы, происходившие в Баку в 1919-1921 годы.

Как известно, империи имеют обыкновение рано или поздно распадаться, на обломках старых миров возникают новые геополитические реалии. Революция, гражданская война… Но именно эти тяжелейшие годы становятся периодом того «Закавказского Ренессанса», центр которого к 1919 г. плавно перемещается из Тифлиса в Баку. «Я жил в Баку, в стране огня…», – вспоминает Велимир Хлебников, оказавшийся в Баку в 1920 г. и сразу же окунувшийся в привычную среду: на бакинских улицах в те годы можно встретить Сергея Городецкого, Василия Каменского, Вячеслава Иванова, Алексея Кручёных, Татьяну Вечорку-Ефимову-Толстую, супругов Судейкиных… Проездом в Тифлис мелькнёт здесь и Осип Мандельштам – ветра истории, несшие по просторам бывшей империи человеческие былинки в поисках хлеба, убежища, возможности эмиграции, сдували кого-то к холодным, а кого-то к тёплым морям.

Организационный напор, в частности, Сергея Городецкого, игравшего в бакинской поэтической «тусовке» ведущую роль, не замедлит принести плоды – на заседания основанного в конце 1919 г. бакинского «Цеха поэтов» собирается до 500 человек, чтобы послушать декадентов и акмеистов, заумников и будетлян… Отметим, что в эти годы в городе выходит более полусотни (!) изданий на русском языке, как правого, так и левого толка.

Удивительно плодотворным оказался бакинский период для того же вселенского скитальца Хлебникова – здесь он открывает свой «общий закон времени», в одном из бакинских журналов опубликована его статья, посвященная «весне чисел», он много пишет, читает лекции морякам Каспийской флотилии и сообщает матери: «Приезжайте все сюда. Здесь очень хорошо. Я остаюсь на всю жизнь на Кавказе»[2].

Таким же удачным стало пребывание в Баку и для Вячеслава Иванова – изгнанный бурным временем из своей «башни», он после отказа в выезде за рубеж делает себе фиктивную командировку на Кавказ и совершенно случайно оказывается в Баку, где и проживет с семьей до 1924 г., вплоть до своего отъезда в Италию.

Публикации в местных изданиях, доклады, диспуты с местными поэтами и друг с другом, выход коллективных и индивидуальных сборников, художественные выставки, театральные премьеры – всё это сливается в единый бурный творческий поток культурной жизни Баку тех лет. И кстати, именно в Баку в 1921 г., по инициативе неуёмного поэтического «скандалиста» Кручёных, выходит в виде листовки «Декларация заумного языка».

Но вот и 1921-й… 1922-й… Творческий «десант», высадившийся несколько лет назад на Каспийском берегу, начинает редеть – кого-то затягивает в идеологические жернова (в 1923 г. расстреляны поэты Ю. Деген и А. Порошин), кто-то возвращается в родные российские (или ещё какие-то) пенаты, кто-то проследует в Константинополь, а кто-то в Европу, чтобы влиться в ряды литературной эмиграции или стать хранителем папской библиотеки в Ватикане (В. Иванов)… Начинается совсем иной период истории – «то время, наотрез без отчества, а всё – одно сплошное будущее…» (А. Талыбова, «Баку»), диктующее свою общественную и личную мораль и, соответственно, свою эстетику. И хотя многие из «серебряных» после советизации Закавказья, в общем-то, вполне уживались с новой властью, творческая феерия 1920-х гг. постепенно гаснет, уступая место новым веяниям и новой литературе.

Думается, что здесь самое время вернуться к есенинской теме. Есенин и Баку – тема особенная. «Сары ашыг», золотоволосый певец, как его называли (по ассоциации с народной песней «Сары гялин», в переводе «золотоволосая невеста») остался в памяти Баку и бакинцев не случайным гостем, не застывшим портретом в школьном учебнике, а реально близким, несмотря на все расстояния, и тёплым, несмотря на своё «северное» происхождение, человеком.

Как известно, в отличие от Хлебникова, Есенин так и не попал в Персию – конечным пунктом его маршрута стала дача в посёлке Мардакяны (пригород Баку), но «разве хуже сонного Шираза / Сказочный осенний Апшерон?..»[3] Здесь, среди благостной тишины и пышной южной флоры, поэт обрёл свою «Персию», где и провел свои «предпоследние светлые дни» и откуда писал: «Работается здесь дьявольски хорошо. Я чувствую себя просветлённым, не надо мне этой шумной крикливой славы… Я понял, что такое поэзия».

В наши годы не иссякает поток посетителей в Доме-музее поэта, а в памятные даты проводятся общественно-поэтические встречи и концерты.

 

«Здесь я дружбу познал…»[4]

 

 В период формирования советской творческой элиты азербайджанские поэты пишут как бодрые марши и помпезные поэмы в духе времени, так и замечательные лирические стихи, сформировавшие позже базовый «stock» национальной поэзии, в который сегодня мы вглядываемся уже с новых позиций и с новым интересом. Интересно отметить, что в азербайджанской поэзии и в те, и в последующие годы всегда паритетно соседствовали как традиционная рифмованная поэзия «песенного» лада (Самед Вургун, Мирварид Дильбази…), так и свободный стих, равно раскованный по форме и по образному ассоциативному строю (Расул Рза, Вагиф Самедоглу).

Наследуя просветительские, демократические и интернационалистические традиции Сабира, Мирзы Фатали Ахундова и других своих литературных предтеч, «главный поэт» советского Азербайджана Самед Вургун (Векилов) (1906-1956) оставил по себе не только заметный творческий след в некогда единой советской поэзии – подлинным человеческим теплом отмечена его многолетняя тесная дружба с Константином Симоновым, Тицианом Табидзе и другими видными литераторами эпохи. Кстати, Вургуну принадлежит первый перевод на азербайджанский язык «Евгения Онегина».

1 января 1931 г. на свет рождается «Темп» – ежемесячный русскоязычный общественно-политический журнал, организованный Ассоциацией пролетарских писателей Азербайджана. В ноябре того же года журнал меняет имя – теперь он выходит под названием «Ударник», а в начале 1934 г. обретает свое нынешнее название – «Литературный Азербайджан». С тех пор и по сегодняшний день это единственный профессиональный литературный журнал на русском языке (в котором на протяжении последнего десятилетия мне и довелось «заведовать» отечественной поэзией).

В 1941 г. выпуск журнала приостанавливается. Он возобновится лишь в 1952-м, тогда издание возглавит заслуженный деятель искусств, народный писатель Азербайджана Имран Касумов. В те годы в Баку жили и творили замечательные русскоязычные поэты-авторы журнала: Инна Лиснянская (1928-2014), позже ставшая известным российским поэтом (листая сборники поэта, изданные уже в России, постоянно наталкиваешься на бакинский «след»: «Фаэтон», «Бал на нефтяных камнях», «Сестры». «Родина»… – очевидно, что «виноградный свет» бакинского детства и юности пребывал с Инной Львовной практически всю жизнь) и подруга бакинской юности И. Лиснянской, поэт и переводчик Варвара Константинова (Земмель) (1921 – 2011), с которой мне, слава Богу, ещё довелось пообщаться в её преклонные годы. Этническая немка, она юной студенткой была оторвана от привычного бытия, но пройдя высылку в казахскую степь, не сломавшись и не озлобившись, сразу же после войны вернулась в свой любимый Баку. Она была по-настоящему скромна, всю жизнь учительствовала в одной из городских школ, преподавала русский язык, привив многим своим ученикам подлинный вкус к литературе, поэзии, очень интересно и с юмором рассказывала о видных литературных личностях, с которыми ей довелось общаться. Продолжают список авторов тех лет Анисим Кронгауз, Юрий Фидлер и другие литературные «аксакалы», представители «военного» поколения, очевидцы истории. Их строчки – такой же документ эпохи, как и исторические хроники тех лет. Великая война постепенно становится достоянием памяти и истории, и вот уже на подходе незабвенные 1960-е – настоящий «золотой век» (в том числе и в литературе), чье долгое эхо слышится нам и сегодня сквозь все наслоения позднейшего времени…

 

Сотворение мифа

 

Баку наших дней поражает приезжих своим нью-йоркско-дубайским размахом, сумасшедшими архитектурными формами, запредельными ценами в элитных отелях и гольф-клубах, практически круглогодичной тусовкой российских и зарубежных звёзд на наших сценических площадках. Я много писала – и в рифму, и прозой о старом Баку, который люблю и чувствую, как неизменно свой город. В напластовании эпох, лёгших на лицо города, подобно кольцам на срезе древесного ствола, всегда можно отыскать свой уголок – заблудиться в вымощенных полустёртой брусчаткой улочках и тупичках Старого города, заглядеться на насупленных химер и шпили псевдоготических особняков бакинских нефтяных магнатов или на щусевский «Интурист» с его характерными горизонталями… Баку 1960-х-70-х – город, где по бакинскому «Бродвею» – Торговой улице гуляет с друзьями ослепительный молодой Муслим Магомаев, город джазменов и стиляг, шахматистов и КВН-щиков, звёздного Клуба фантастов и такого же КАПа (Клуба авторской песни)… В городе пульсирует напряженная культурная жизнь – взахлёб читаются и обсуждаются литературные новинки, бакинский Русский драматический театр успешно выдерживает сравнение с ведущими театральными коллективами некогда великой страны, кинематографисты с удовольствием выбирают город площадкой для съёмок культовых советских лент. На подъёме практически всё – музыка, живопись, футбол…

Гостями писательских съездов, дней культуры, книжных ярмарок и других мероприятий, проводимых в советские годы Министерством культуры республики, становились представители мировой литературной общественности, известнейшие российские поэты и писатели, классики национальных литератур бывшего Союза – Чингиз Айтматов, Евгений Евтушенко, Роберт Рождественский, Римма Казакова – старожилы до сих пор помнят звездные чтения «шестидесятников» в переполненном зале бакинской Филармонии…

А на редакторскую вахту у «руля» «Литературного Азербайджана» в 1961 г. почти на 30 лет заступает писатель, фронтовик, заслуженный деятель искусств Иван Поликарпович Третьяков. В 1981-м, в 50-летний юбилей, журнал был награжден орденом «Дружбы народов». Постепенно на его страницах вскипает новая временная «волна» русскоязычных поэтов: Мансур Векилов, Вячеслав Зайцев, Владимир Кафаров, Александр Халдеев, Владимир Портнов, Николай Хатунцев, Сиявуш Мамед-заде, Алла Ахундова, Илья и Дмитрий Дадашидзе…

В эти годы поэзия уходит не только вширь, но и – что немаловажно – вглубь, пристально вглядываясь в человека, вслушиваясь в легчайшие движения человеческой души. Это период, когда происходит шлифовка неповторимого бакинского менталитета и отчётливо формируется совершенно особый местный генотип. К сожалению, сегодня многих носителей этого менталитета уже нет с нами, а нам, их младшим современникам, остаётся только хранить память об этом удивительном времени, чтобы по возможности передать её новым поэтам (и не-поэтам), взрастающим на земле Азербайджана. В свете сказанного, на свет вполне логично появляется сборник с иронично-ностальгическим названием «Сотворение мифа» (Баку, «Мутарджим», 2009, составитель М. Шафиев), цель которого всё та же – рассказать читателям, что во всех мифах и легендах, которые складываются сегодня о «Баку, который мы потеряли», так же, как и в библейских притчах или греческих мифах, есть зерно истины и живая правда, а также представить поэтические тексты, как мэтров, так и молодых поэтов, ищущих сегодня свою духовную «Атлантиду».

 

Несвобода выбора

 

«Сороковые, роковые…» – это определение уже давно стало хрестоматийным. Но мне представляется, что у каждого поколения есть эти самые роковые, разница между которыми лишь в цифрах. В конце 1980-х история делает резкий виток – впереди всех нас, граждан некогда единой страны, ожидает тягчайшее испытание девяностыми с их наркотическим угаром сомнительной свободы, кровавыми межнациональными войнами, лагерями беженцев, болотом безработицы, полунищенского существования, судорожного выживания на фоне разгула «дикого» рынка… В эти годы мои ровесники только собирались входить в общественную и профессиональную жизнь, но всё сложилось, как сложилось, оставив по себе груду рассыпавшихся, как детские кубики, надежд и амбиций, в том числе и творческих. Наше литературное поколение, которое сегодня называет себя «потерянным», «по-живому» разделённое новообразованными границами, сложными визовыми «разборками», запредельными ценами на билеты и т.д., оказалось лишено возможности набираться профессиональной премудрости на литинститутовских семинарах, выезжать на фестивали, участвовать в диспутах, встречах с читателями и т.д. – одним словом, того насущно необходимого воздуха творческого общения с себе подобными, той нормальной литературной жизнедеятельности, о которой столь увлеченно рассказывали нам наши мэтры.

«Баку, что пел, любил, смеялся / С гостями пил на брудершафт…» (С. Мамед-заде) не просто уходит в прошлое, а становится «мишенью сегодняшних неправд», полигоном для жесточайших социальных ломок, испытаний на человечность (и бесчеловечность). В эпоху повальной эмиграции рвутся взращивавшиеся десятилетиями человеческие и творческие узы, уезжают родственники, коллеги, друзья… До стихов ли тут?..

В 1991 г. редактором «Литературного Азербайджана» становится поэт Мансур Векилов (1939-2008). С его приходом начинается новая эпоха журнального бытия длиной почти в 20 лет. Журнал с трудом удерживается на плаву в бурном море новой реальности: выходит всего четыре «сезонных» номера в год, в воздухе витает вопрос о целесообразности его дальнейшего существования, об авторских гонорарах не приходится даже мечтать. Но всё это не суть важно: главное, что журнал продолжал жить и печатать качественные произведения, и в этом, конечно, безусловная заслуга его главного редактора плюс тех, кто оставался рядом с ним все эти годы – их работу иначе, как подвижнической, не назовёшь.

Носитель подлинно бакинского менталитета, Мансур Векилов был свободен от греха любой нетерпимости – политической, национальной, религиозной. Именно поэтому он воспринимал, как братьев по духу, Насими и Пушкина, Сабира и Маяковского, Хагани и Лермонтова – героев его замечательных «Литературных портретов». Хочется верить, что он принят как равный среди равных на этом виртуальном меджлисе поэтов… Блестящий лирический поэт, он обладал врожденной музыкальностью слога – не зря многие его тексты стали романсами и песнями, вошли в кинофильмы. Будучи по природе просветлённым философом-жизнелюбом, он умел быть непримиримым ко злу – свидетельством тому накал его социальной лирики, обращённой против «хозяев» нового времени, временщиков, безжалостно рушащих всё, что веками создавали предки, щемяще-горьки его прощальные строфы, где он спокойно, но твёрдо «отказывался быть» с рвачами и хамами, с поэтами, «жужжащими на дворцовом лугу», прося Всевышнего «переместить меня былинкой / От черни нынешней – до звезд».

Увы, время неумолимо – с ним невозможно договориться, его невозможно заговорить: сегодня многих из тех, кто, собственно, и создавал яркий неповторимый мир, представленный на страницах журнала «Литературный Азербайджан», уже нет с нами. Но справедливо замечено: «Не говори с тоской: «их нет», но с благодарностию – «были…»[5]. Возьму на себя смелость утверждать, что в нулевые мы жили творчески насыщеннее и разнообразнее: в поэтической разноголосице тех лет можно было отчетливо различить интонации очень разных авторов, которые в последующие годы и составили основной авторский «костяк» нашего журнала. Сегодня мне хотелось бы вспомнить, в частности, Теймура Гылманова (1964-2006), Экрама Меликова (1946-2016), Станислава Савельева и Александра Ракова, ушедших в первое десятилетие нового века.

Выпускник Киевского авиационного института Сергей Шаулов уже много лет по праву занимает место в «первом ряду» наших авторов. Его живая, многоцветная, глубоко авторская, отмеченная гибким и разнообразным внутренним ритмом проза, по сути, тоже может быть отнесена к поэтическому жанру. Но он нередко пишет и в рифму – подчас ясно и классично, но чаще его поэтические тексты тоже представляют собой сплав поэтического и прозаического начал.

Марат Шафиевпоэт, прозаик, архивист, составитель и редактор нескольких сборников прозы и поэзии. Это одна из наиболее заметных фигур в русскоязычной поэзии последних десятилетий. В его обширном поэтическом архиве самые разные тексты – верлибры и хайку, стихи, отмеченные строгой классичностью, щемящей простотой и тексты-ребусы, насыщенные сложными философскими ассоциациями (автор – многолетний приверженец учения Руми), иронические миниатюры.

Эльберд Туганов – бакинский поэт и переводчик, один из старейших авторов нашего журнала. По первому образованию – историк, около 10 лет жил и работал на Севере, где навсегда заразился романтикой дальних странствий. Автор двух поэтических сборников, куда наряду с лирической поэзией, вошли и развернутые поэмы, и переводы из азербайджанских авторов.

Давний автор журнала Михаил Павлов серьезно увлекается нумерологией, возможно, поэтому ему так удаются поэтические переложения, к примеру, «Мастера и Маргариты», баллады, где лермонтовский Демон встречается с есенинским Черным человеком. Вообще, он наделён даром поэта-историка (вспоминается Дмитрий Кедрин), умеющего сделать повествование о событиях и лицах прошлого ярким и увлекательным.

«Я плавал механиком свыше полвека…». Владимир Зарубин отдал полвека работе на судах Каспийской флотилии, оставаясь при этом неизменным и активным участником бакинских лито. Вечным студийцем, по его собственному признанию, он остается и сегодня – даже в своём весьма почтенном возрасте он продолжает учиться у своих поэтических предшественников.

Тофик Агаев – патриарх нашей детской поэзии, выпустивший множество сборников в Азербайджане и в России, автор пьес для Национального Кукольного театра.

Заметны на страницах журнала и Энар Гаджиев, Аладдин Ягубов, Азер Эфенди, Заур Гаджиев (Zaur), Рауф Мамедов... Каждый из этих авторов отмечен собственной творческой манерой, к числу их несомненных достоинств можно также отнести желание расти над собой, поиск новых поэтических форм.

 

Хроники боли

 

«И снова горе ломится / В дверь мою и в стих…»[6] После распада Союза практически все его бывшие регионы оказались втянутыми в неправедные братоубийственные войны. Кровавое колесо войны прошлось и по Азербайджану – тысячи потерянных юных жизней, 25 процентов оккупированной соседней страной территории, миллионы беженцев… На эту горестную тему сегодня написаны повести и поэмы, сняты документальные и художественные фильмы. Среди наших авторов есть те, кто собственными глазами видел все ужасы новоявленного нам на стыке столетий ада, их произведения – это честная поэзия и честная проза, лишённая дешевого ура-патриотизма, животной ненависти к ближнему, напитанная общечеловеческой болью. Это не батальные полотна, а, например, рассказ о чёрной январской ночи 1990-го, когда молодой азербайджанец ценой собственной жизни спас 90-летнюю соседку-армянку… О том, как томик пушкинских стихов в нагрудном кармане уберег офицера от предназначенной ему пули… О трагедии современных Ромео и Джульетты – азербайджанском парне и армянской девушке… О ребёнке беженцев, растущем в подвешенной к старому вагону тряпичной колыбели на иждивении доброго «Красного креста»… Об ореховом дереве, напрасно роняющем созревшие плоды на выжженной «ничейной» земле… (А. Ягубов, И. Имамалиев, А. Сапрыкин, Р. Тагизаде, Н. Надир, Г. Анаргызы…). Большое, как известно, видится на расстоянии, которое необходимо для переосмысления сути и масштаба происходящего на наших глазах – думается, что главные тексты об этом времени еще впереди.

 

День сегодняшний

 

«Угаром дыша, вы наш воздух пронзили озоном!». Эти строки Мансура Векилова, которые он адресовал своим современникам, можно с полным правом отнести к поэтам «всех времён и народов», ведь им свыше дан чудесный и мучительный дар преобразовывать угар будней в хрустальный воздух Вечности. Однако для полнокровной духовной жизни общества необходимы не только творцы, но и те, кто помогает их произведениям найти дорогу к современникам и потомкам – просветители, культурологи, архивисты, редакционные работники, журналисты…

После ухода М. Векилова журнал в 2008 г. возглавила дочь народного писателя Азербайджана, Мирзы Ибрагимова, Солмаз Ибрагимова, некогда начинавшая работу в журнале в качестве литсотрудника и отдавшая этой работе практически всю жизнь.

На сегодняшний день «Литературный Азербайджан» представляет собой крупнейшее и единственное в Республике русскоязычное литературное издание, который предлагает читателю как произведения русскоязычных авторов Азербайджана, так и переводы произведений азербайджаноязычных поэтов, писателей и драматургов.

В 2007 г. вышел в свет первый номер 16-страничной газеты «Мир литературы» (главный редактор – А. Вафалы, шеф-редактор – Э. Шейх-заде), представляющей собой русскоязычное приложение к «Адабиййат газети» («Литературная газета»), выходящей на азербайджанском языке.

Журнал «Русский язык и литература в Азербайджане», выпускаемый издательством Бакинского Славянского университета, изначально задумывался как чисто «ведомственное», специализированное издание для филологов, однако с ходом времени трансформировался в формат 50х50, где добрую половину стали занимать общедоступные статьи, интервью с гостями университета, а также литературная страничка, представляющая, в том числе, и современных русскоязычных авторов республики.

 В этом же ряду можно упомянуть информационно-культурный портал www.incity.az (рук. Э. Рамазанов), который также регулярно освещает заметные литературные события, публикует статьи и тексты наших русскоязычных авторов.

Хочется надеяться, что усилиями всех его сотрудников журнал «Литературный Азербайджан», приближающийся к своему 90-летнему юбилею, сумеет и в будущем удержать свои принципиальные позиции, которые позволят не только удержать высокую планку, взятую авторами и редакторами прежних лет, но и шагнуть дальше и выше, занимая свою достойную нишу в литературной жизни нового столетия.

 

Амазонки пера

 

На заре 2000-х тот же Мансур Векилов заметил, что по его наблюдениям, в нашей поэзии грядет «женская» эра – тогда на страницах журнала как-то разом поднялась целая поросль талантливых поэтесс, ярко заявивших о себе и удерживающих занятые позиции до сих пор. То же самое гендерное соотношение наблюдается и в нашей молодой поэзии – возможно, женщины и в самом деле осваивают всё больше пространства, в том числе и творческого, в современном мире… Размышления автора этой статьи на гендерно-творческие темы привели к тому, что в 2008 г. из печати вышел сборник с говорящим названием «Я Вас любила…» (Баку, «Мутарджим», 2008, редактор и составитель А. Талыбова,), куда вошла любовная лирика десяти бакинских поэтесс.

Вот несколько наиболее заметных женских имен в нашей сегодняшней поэзии на русском языке. Уроженка древней Гянджи, поэт, переводчик, журналист Наиля Баннаева по образованию профессиональный искусствовед. Человек нестандартного мышления, увлекающийся, как историей древнего ковроткачества, так и японской культурой и новомодными фанфиками. Её переводы из азербайджаноязычных авторов и собственные оригинальные стихи отмечены подлинной языковой культурой и организованностью формы.

Алла Агаева упорно не позиционирует себя как поэт, настаивая на том, что она всего лишь автор нескольких удачных журнальных и газетных публикаций, сродни герою собственного стихотворения: «Жил-был когда-то некто – / Его никто не знал, / А он писал сонеты / И сам себе читал. / А он писал поэмы / На множество листов. / Не звал себя поэтом – / Боялся громких слов…».

Поэт Ирина Зейналлы родом из детского поэтического кружка при Бакинском доме пионеров. По профессии математик, преподает в одном из престижных лицеев города. Давний и постоянный автор журнала, приверженец традиционной классично-прозрачной формы и выраженной лирико-ностальгической интонации.

Севиндж Гейдарова – поэт, переводчик, член Союза писателей и Союза журналистов Азербайджана. Обладатель необычного взгляда на привычные явления, приверженец свободной «разговорной» ритмики, в её стихах рифма либо «размыта», либо отсутствует вовсе, когда этого не требует история, которую она хочет поведать своим читателям.

Врач с многолетним стажем Нигяр Халилова волею судьбы в последние годы живет и работает в Саудовской Аравии, бывая в Баку лишь наездами. Тем не менее, все эти годы она регулярно появляется на страницах журнала с новыми подборками. Её стихи по-восточному живописны и декоративны, в них пахнет сандалом, цветут сказочные розы, звучит голос муэдзина, проходит ночь «как женщина в черной абае».

Еще один врач – Наиля Надир (Балакишиева). Объективно сильные стороны её поэзии – искренность, доверие и уважение к своему читателю, выраженная авторская интонация. В отличие от многих сегодняшних авторов, её мир не замыкается границами собственного «эго» – автора волнует и тревожит то же, что и всех нас, её современников. Как известно, именно такое неравнодушие и есть один из главных признаков настоящей поэзии. Наиля не боится экспериментировать с размером и стилем, а врожденное чувство меры помогает ей сохранять равновесие между традицией и новаторством.

Обладательница своеобразной интонации и незаштампованного образного мышления Алия Ахверди, ярко заявившая о себе несколькими публикациями, в последнее время по некоторым личным обстоятельствам «выпала» из журнального поэтического мейнстрима. Хочется надеяться, что это временное явление и через некоторое время этот интересный автор, подкопив творческого потенциала, снова появится на наших страницах.

Елена Андреева по профессии библиотекарь. Начав, как поэт, она в последнее время переключилась на прозу, выпустив сборник рассказов и написав пару сценариев для короткометражек. Стихи её, хоть и не свободные от некоторых технических помарок, неизменно отличает её собственная, то страстная, то гневная, а чаще ироничная интонация:

Свой вклад в русскоязычную поэзию Азербайджана внесли и вносят Елизавета Касумова, Ляман Багирова, Тамара Верескунова, Динара Каракмазлы, Инесса Ловкова, Эльмира Алиева, Лала Клычкова, Марианна Мордухаева Список этот можно продолжать и по необходимости дополнять все новыми именами.

 

Альтер Эго

 

Теперь настало время, бросив взгляд в зеркало, с определенным смущением представить читателям этой статьи ещё одного неплохо знакомого мне автора… Алина Талыбова – коренная бакинка, по профессии педагог английского языка. Поэт, переводчик, журналист, первая публикация состоялась в конце 1990-х, с 2008 г. завотделом поэзии журнала «Литературный Азербайджан».

Автор нескольких сборников стихов и переводов (в её активе – многочисленные переводы из азербайджанских поэтов, переводы из классической и современной английской и американской поэзии, словацких, грузинских авторов). Участник различных международных форумов по проблемам художественного перевода, лауреат Второго международного Конкурса переводов с тюркских языков «Ак Торна» (Уфа, 2012). Участник и дипломант множества международных поэтических фестивалей. Достаточно широко представлена своими стихами в различных зарубежных изданиях и альманахах: «Арион», «Новая Юность», «Пушкиноты» (Россия), «Зарубежные записки», «Семь искусств», «Новый Ренессанс» (Германия), «Интерпоэзия» (США), «Поэзия женщин мира», «Под небом единым» (Финляндия), «Звезда Востока», «Малый Шёлковый путь» (Узбекистан), «Листок АБГ», «Русский клуб», «Путь дружбы» (Грузия) и пр. Член жюри различных республиканских литературных фестивалей, редактор и составитель нескольких коллективных альманахов прозы и поэзии русскоязычных авторов республики. Куратор фестивалей детской и юношеской поэзии Южного Кавказа. Активно присутствует в журналистике, выступает на страницах национальных СМИ со статьями на социальные и культурные темы, многочисленными интервью с отечественными и зарубежными деятелями культуры. Обладатель «Золотого пера» – высшей журналистской премии Республики. В 2014 г. награждена почетным дипломом Правительственной комиссии по делам РФ за вклад в работу русскоязычных СМИ за рубежом, в январе 2015 г. – премией Посла России в Азербайджане за вклад в развитие и поддержку русского языка в республике.

Обозначив основные этапы своего, если уж не славного, то, хочется надеяться, хотя бы честного профессионального пути, мне остается упомянуть о своем новом проекте «Альтер Эго», в рамках которого я выпустила пару последних альманахов, а также об одноименной литстудии, которую я «запустила» пару лет назад.

 

И снова о великом и могучем

 

В отличие от тех своих соседей, кто в постсоветскую эпоху сознательно взял курс на мононациональность, на историческую и культурную самоизоляцию, в Азербайджане всегда существовало понимание того, что богатство этнической палитры республики – такое же национальное достояние, как и её нефтеносные недра. Несколько десятков народов веками проживают на территории страны, где звучит самая разная речь, и традиционно «переводчиком» здесь выступал именно русский язык, который помогал нам понимать друг друга, был информационным, культурным, духовным мостом между народами и поколениями. Для бакинцев многоязычие с детства было привычным явлением: «Ни двуязыкой, ни двукровкой / Я называться не боюсь…» (А. Ахундова), и уж, конечно, в прежнем Баку не могло возникнуть примитивных споров на тему, какой язык «лучше» или «хуже», ведь «бакинство – это прививка от любых этнофобий…»[7] (и уж само собой, от фобий языковых).

Сколько азербайджанцев разных поколений с любовью и уважением вспоминают своих педагогов русского языка, которые учили их не только спряжениям и склонениям, но и отношению к жизни, формируя их личность, основные нравственные установки, развивая вкус, скольким детям из самых отдалённых селений открыли дорогу в большой мир молоденькие русские учительницы, отправившиеся туда работать «по распределению» и навсегда полюбившие свою вторую родину!.. Наша страна и сегодня являет собой счастливое исключение из числа многих своих визави по бывшему Союзу: достаточно широко представлена в республике русскоязычная пресса, действуют русскоязычные детсады, школы, отделения ВУЗов, со сцен бакинских театров по-прежнему звучит русская речь. Несмотря на все катаклизмы новейшей истории, бакинские улицы и поныне несут на своих указателях славные имена Пушкина, Лермонтова, Льва Толстого, с памятной доски на здании Бакинской мэрии смотрит вслед прохожим чеканный профиль Маяковского. Выходит художественная и профессиональная литература на русском языке, в Союзе писателей действуют две равноправные секции – азербайджано- и русскоязычная, а на страницах «Литературного Азербайджана» перед читателями предстает многоцветная мозаика современной русскоязычной поэзии и прозы Азербайджана. Кстати, всякий раз, когда мне доводится представлять журнал за рубежом, тот факт, что в современном Азербайджане при поддержке государства издается полноценный литературный журнал на русском языке, всегда вызывал удивление (а нередко и «белую» зависть) наших зарубежных коллег.

Хочется надеяться, что придет срок – улягутся политические страсти, отшумят идеологические дебаты, но несмотря ни на что Волга всегда будет впадать в Каспий, и прозрачная волжская волна будет вечно сливаться с изумрудной хазарской, а на улицах Баку азербайджанская речь всегда будет естественно смешиваться со множеством других языков, в том числе и русским.

 

Воспитай ученика, или Возможность многоточья

 

Ещё один парадокс: с тех пор, как наша прагматичная эпоха объявила поэзию самым ненужным из всех искусств, ибо это странное занятие сегодня не приносит ни моральных, ни материальных дивидендов, резко подскочило и продолжает множиться в геометрической прогрессии число рифмоманов. «Развелось вокруг поэтов / – Хоть стреляй из пистолетов, / Но на всех их, бесов, / Не найти Дантесов…» (Рауф Мамедов). Графоманы – такая же реальность нашего времени, как реалити-шоу и международный терроризм, они потрясают увесистыми томами, начинёнными километрами рифмованной пошлости (благо, сегодня вопрос публикации имеет примитивное, но чётко выраженное денежное измерение), ссылаются на бесчисленные виртуальные дипломы и мириады Интернет-поклонников… Сколько же таких «гениев», утративших всякое чувство реальности, прошло через решето «Лит. Азербайджана»!.. Невольно вспоминается: «и гении, и графоманы, когда пишут, плачут одинаково искренними слезами…»[8]. Беспечный Аполлон в наши дни улыбается всем без разбора, благо все прежние критерии и нормативы поэтического ремесла смыты девятым валом новой морали, ряды мэтров под натиском времени редеют – и вот уже вступает в силу то самое циничное: «нету их, и все разрешено»[9].

Наверное, не стоило бы поминать графоманское сословие всуе, если бы не тот печальный факт, что его убийственная активность создает ту по-настоящему опасную Зону, в которой под воздействием этого излучения отказывают компасы, сбиваются вешки, разрушаются несущие опоры мастерства, а главное, катастрофическими темпами портится вкус у молодых, уже смутно различающих, что такое хорошо и что такое плохо – ведь сегодня им, в общем-то, по сути некому задать этот извечный вопрос. Молодым поэтам откровенно недостает технического мастерства, поэтической эрудиции, творческой неуспокоенности в поисках единственно нужного слова – короче, той самой школы. Но Бог с ними, с огрехами и шероховатостями, которые может исправить редактор, время, опыт – главное, чтобы в строчках билась мысль, дышало неравнодушное чувство, присутствовало то самое «лица необщее выраженье», которое и отличает подлинно творческого человека от бесчисленного сонма ловких имитаторов.

Уже давно думаю написать статью о нашей молодой поэзии – хочу бегло обозначить здесь основные ее «болезни», которые наблюдаю практически каждый день. Итак, в нашей молодой (как, впрочем и во взрослой) поэзии чётко прослеживаются две расходящиеся ветви: сентиментальные стишки в псевдо-классической манере с их бесчисленными любовными и прочими вздохами, с заигранными до отказа сентенциями, напоминающие бесчисленные фото сетевых котят в стиле «уси-пуси»… Любопытная деталь: в отличие от своих взрослых предшественников, молодые авторы и авторессы, несмотря на всю внешнюю «продвинутость», подчас намного более зажаты и заштампованны, обывательски «старомодны» в своих мыслях, чувствах и, соответственно, в текстах (вот они, тесты с готовыми шаблонными ответами, безликие сочинения, уворованные из сети…), а за надуманными «громокипящими» страстями, которые щедро рвут на клочки юные авторы и авторессы, явственно читается абсолютная эмоциональная фригидность, неумение отличить настоящее от ложного, страсть от пошлости, прекрасное от «красивенького».

Всё это соседствует с запутанными словесными шарадами, ложно-значимым подтекстом, где читается лишь натужное желание соригинальничать, любой ценой не быть «как все», выворачивая наружу смысл и форму. У создателей этих «авангардных» творений, похоже, только одна забота: чтобы, не дай Бог, кто-нибудь что-нибудь понял в их бессмысленном нагромождении разрозненных частей речи. Как «традиционалистов», так и «авангардщиков» отличает глобальная сосредоточенность на своем крохотном «я», вокруг которого и наворачиваются километры неважно срифмованных строк. Конечно, поэту можно и нужно говорить «о себе» и «от себя» – вот только право это должно быть чем-то обеспечено: надо быть готовым принять всю «историю мира в свою невеликую грудь»[10], наше лирическое «я» должно вместить в себя мириады других «я», как ушедших, так и здравствующих – увы, подобного «обеспечения» у молодых стихотворцев пока что явно не наблюдается.

И последнее: во многих «молодых» стихах практически нигде не обозначено «местожительство» поэта, как и не обозначен год и век его проживания, его принадлежность тому или иному этносу с его темпераментом, культурой, наследием прошлого и «болевыми точками» настоящего. Что это – дань глобализации с её «автоматами, штампующими людей» (Ю. Субботина), одетыми в одинаково безликие футболки и джинсы, жующими один и то же фастфуд – не только гастрономический, но и культурный?.. А ведь именно наша несхожесть, уникальный человеческий опыт отличает, скажем, «классическую» северянку Ахматову от раскованного южанина Лорки, формирует эмоциональный фон, образный ряд, подсказывает ритмы и рифмы – словом, и создает поэта.

На фоне сказанного хочется вспомнить добрым словом Первый Международный конкурс молодых русскоязычных поэтов Южного Кавказа, а также Первый Международный фестиваль детской поэзии, прошедшие соответственно в 2012-м и 2014-м годах в Грузии. Конкурс этот стал глотком поистине живительного воздуха, где наши юные участники смогли пообщаться не только со своими поэтическими ровесниками из соседних стран, но и с «тяжеловесовесами» современной русскоязычной поэзии. По его итогам был выпущен сборник «Плеяда Южного Кавказа» (Тбилиси, 2012), в который вошли как подборки участников конкурса, так и обширный тематический блок «взрослых» русскоязычных поэтов Азербайджана.

Призерами и дипломантами фестиваля стали тогда Солмаз Сулейманлы, Лейла Агаева, Саида Субхи, Заур Мехтиев, Ясмина Меликова, Юлия Рагимова (Гарбер) – всех их и сегодня можно встретить на страницах «Литературного Азербайджана». В последние несколько лет в нашем поэтическом пространстве также появилось несколько новых интересных молодых имен: Юлия Субботина, Тимур Алибалаев, Сабина Велибекова…

Завершая разговор о молодой русскоязычной поэзии Азербайджана, хотелось бы отметить Нигяр Миралай, Лейлу Курбанову, Эмилию и Нонну Музаффарову, которые также имеют все шансы на то, чтобы при соответствующей работе над собой, войти в число наиболее заметных молодых авторов журнала.

Совершенно очевидно, что далеко не все из перечисленных выше юношей и девушек останутся в профессиональной литературе, пройдя испытание временем, невостребованностью, прозой жизни, материальными и прочими соблазнами. Орфеи нового времени не могут позволить себе роскошь отказаться от мирской суеты и полностью посвятить себя лире, услаждая сладкозвучным пением толпы благодарных слушателей – поэтому им приходится пополнять ряды коммерсантов, офисного планктона, свадебных певцов и т.д. В суровом жизненном итоге способность слышать «музыку небес» и воплощать её в слова чаще всего остается в прошлом – как муха, замурованная в янтаре далекой поэтической юности. Но как показывает опыт, в жизни тех, кто всё-таки сумеет справиться с этими «драконами», поэзия в той или иной форме пребудет всегда, помогая, утешая, возвышая над бедами, даря упоённые минуты по-настоящему взаимной любви. И пусть сегодня за повседневной суетой, за звоном монет, гудением навороченных машин, обезьяньей болтовней реклам так нелегко расслышать ту самую «музыку вечности», но она ни на миг не прекращает звучать и ждет новых поэтов, которые смогут переложить эту музыку в прекрасные слова, обращённые не только к современникам, но и к тем, кто придет в этот мир после нас.

 

Послесловие. Хочу искренне поблагодарить Александра Мельника, подвигнувшего меня на написание этой статьи, за его прекрасный энтузиазм по собиранию нас, таких разных и таких родственных друг другу по творческой судьбе «разлетевшихся зёрен» пост-советской русскоязычной поэзии, чтобы представить их тем, кому и сегодня не безразлична судьба русского художественного слова, звучащего в самых разных городах и весях  этой небольшой планеты.

 

 

[1] Ашуги (ашыги) – странствующие поэты-певцы, азербайджанские аналоги европейских бардов и трубадуров.

[2] Из воспоминаний о Хлебникове Т.Вечорки («Арион»,1996).

[3] Н. Хатунцев «Есениана».

[4] Из стихотворения Самеда Вургуна «Азербайджан» (пер.А. Адалис).

[5] В.А. Жуковский. «Воспоминание».

[6] А. Талыбова. «Воспоминание о Карабахе».

[7] Ч. Гусейнов.

[8] Р. Казакова.

[9] Д. Самойлов.

[10] Е. Евтушенко.