Михаил Юдовский. Полусредние века. – Riga, Изд. дом «Петит», 2014. – 448 с.; Михаил Юдовский. Стихи. «Интерпоэзия», № 3, 2015.
Кажется, плодовитость стихотворца иной раз может раздражать: чуть не ежедневные стихи, грозящие захлестнуть инерционным потоком, повторением приёмов, однообразием интонации, стилистической избитостью. Но это не случай Михаила Юдовского. Он не опускает планку до так называемых проходных стихов, и у каждого его стихотворения есть серьёзный повод, каждое несёт свою самостоятельную художественную мысль.
Художник, когда ему хочется есть,
Так что рёбра из тела торчат наружу,
Не пытается в чей-то карман залезть,
А рисует красным говяжью тушу.
Он рисует красным цветы, дома
И людей. Не стараясь казаться разным,
Даже то, как однажды сошёл с ума,
Он рисует красным.
Характерные для Юдовского строки. Не важно, что стихотворение называется «Сутин», что в нём прочитываются факты биографии художника или впечатление от его живописи. Юдовский и сам живописец по профессии, может отталкиваться от своего понимания вещей, но в любом случае парадоксальность его поэтического мышления очевидна. И это при том, что на поверхностный взгляд, он пишет преимущественно сюжетные стихи. Пересказывает истории, некоторые, что называется, бытовые, заземлённые до какого-то момента развития сюжета, вдруг оборачивающегося притчей, легендой, как в стихотворении о подполковнике медслужбы, махнувшим рукой на непутёвую жену. Он уходит в лес, чтобы сразиться с якобы живущим там тигром, находит его и в результате поединка возникает новая легенда о тигре-оборотне.
Помнится, обнаружив в книге Юдовского «Поэмы и стихи» его поэтические пересказы библейских сюжетов, засомневался, стоило ли пускаться в это сомнительное занятие. Оказалось – стоит. Если это не просто стихотворный пересказ текста, а именно поэтическое осмысление библейских событий. Поэт умеет и наоборот – самый привычный сюжет картины перевести в житейское русло, повествуя о назревающей драме:
Ты говорила мне, будто летала над Витебском,
Будто бы город казался не больше, чем вытиском
С нежно любимого мной и тобой полотна –
С хатами, церковью, скрытыми дымкой предместьями.
Я тебя спрашивал: «Разве летали не вместе мы?»
Ты отвечала мне: «Нет, я летала одна».
Стих Юдовского метафоричен, плотен, экспрессивен, точен в интонации. Поэт не ограничивается своим умением строить сюжетные ходы. В его арсенале и стихи иронического плана, и пронзительная лирика, и нелобовая публицистическая струна звучит на страницах этой книги. Но Юдовскому удаются и стихи драматического, почти трагического звучания, как это видно в одной из его недавних публикаций:
Половина дождя тебе, половина – мне.
Хочешь – пей его, хошь – ешь его, хочешь режь
на кусочки струй. На прощание по спине
нас ладонью мокрою хлопает город Льеж.
Он сужает пространство, прижавшись стена к стене,
отраженьем разбитым падает нам к ногам.
Половина пространства тебе, половина – мне.
Мы растащим его по разрозненным берегам.
В отдалении, в отупляющей тишине
будем дальше жить, от бессмертия ждя вестей.
Половина бессмертья тебе, половина – мне.
Если можно бессмертие склеить из двух смертей.
Такие стихи рождаются с болью в сердце.