Елена Зейферт. Потеря ненужного: Стихи, лирическая проза, переводы. – М.: Время, 2016. – 224 с.
Елена Зейферт назвала свою книгу неожиданно: «Потеря ненужного», и разнообразие смыслов в этом названии, как и во всём её творчестве, невозможно свести к единой формуле, к одному понятию. Одним из ответов на возникающий поиск смыслов звучат её строки из поэмы «Вода в броске»:
ты рождаешься
когда смычок и скрипка
моих голосовых связок
перестают дрожать
Ненужность сущего, вещного или живого, обнаруживается в её поэзии постоянно и проявляется в момент потери, которая оборачивается обретением. В той же поэме эта парадоксальная, но по-своему глубоко философская мысль обретает поэтическую формулу:
ты впервые замечаешь меня
увидев моё исчезновение
Стоит заметить, как отвечающая за каждое своё слово Зейферт выбирает слово. Попробуйте заменить «увидев» на «обнаружив» – вроде бы смысл не меняется. Но только на первый читательский взгляд. Для поэта «увидеть» исчезновение – гораздо важнее и содержательней, что в творчестве Зейферт проявлено с особой силой. На таких нюансах и строится её поэтическая речь.
Однако же и в лирическом цикле «Внутренняя музыка», представляющем прозу поэта (скорее это стихотворения в прозе), автор развивает тему: «Я ещё вращаюсь на обрывке виниловой пластинки, как на плоту, но моя странная особенность исчезать уже сильнее меня и насыщает негой». И дальше – в этом же цикле – продолжение темы: «Ненужное – взлетает, ибо оно драгоценно. Его не нужно сбрасывать с воздушного шара, но – отпускать в полёт. Попробуйте отпустить любимого, но не любящего, и со дна вашей души поднимется ликование».
В «Грузинском танце» Зейферт видит нечто отличное от банального восприятия танцующей пары. Танец устанавливает целомудренные границы сближения юноши и девушки, но всё тот же парадоксальный взгляд, свойственный автору, фиксирует:
Между ними нет даже воздуха,
хоть и поодаль друг от друга
живут их лица, плечи, руки…
Девушка – белое вино в закупоренной бутылке.
Мужчина – патронташ.
Лирические миниатюры или стихопроза Елены Зейферт поддерживают её стихи на самом, что ни на есть, поэтическом уровне. И метафора потери ненужного, метафора исчезновения, как проявление присутствия-существования, проходит сквозь эти циклы красной нитью:
Но Бог несёт тебя по серпантину.
Тебе решать –
стать человеком, горой или ветром.
Несомым.
Несущим.
Не сущим.
В этом контексте и уход воспринимается как закреплённое присутствие, что подтверждают стихотворные строки автора:
Мне светло. И не нужно объятий, признаний, клятв,
Никаких обещаний, цветов, заломленных рук.
Знаешь, люди не знают, с чем меня поздравлять,
Ведь я стала красивей, когда полюбила вдруг.
Город мой – это белые с золотом купола.
Это нежный-нежный – под дых! – колокольный звон.
Я прошу – уходи. Не дыши со мной больше в лад.
Но оставь мне, пожалуйста, милый, своё колдовство.
Книга прекрасно инструментована жанровым разнообразием – в ней представлены короткие этюды-верлибры и поэмы, лирическая проза, стихи Зейферт, написанные по-немецки, самопереводы с русского на немецкий и наоборот, раздел переводов на русский с других языков.
А свои версии понимания творчества Зейферт предлагают авторы трёх послесловий к этой книге. Лев Аннинский: «Укрощение с первых строк. Если тело, то оно неощутимо, где-то внутри. Если слово, то оно таится где-то в нише бытия». Андрей Тавров: «Такая немота всегда в конце концов – рождающая. Но слово, пришедшее из „глубокой тишины леснойˮ, являет иную природу, чем слова, спешащие увлечь, доказать, обратить на себя внимание». Бахыт Кенжеев: «Поэт невесёлых парадоксов и неудобств как неотъемлемой части прекрасного. Мысль, не дающая поэту возможности предаться восторгам, постоянно маячит на заднем плане». Они ведь не сговаривались – все трое.
Одно, последнее замечание. При всей глубине философского осмысления жизни, при всей серьёзности филологического подхода к работе со словом, Зейферт предстаёт перед читателем искренним в своей исповедальной любовной лирике поэтом. «Ненужное» закрепляется в нашем сознании, как живое течение времени, как сама жизнь, во всей её полноте, как главная способность автора «и умирать от боли, и оживать от неё!»