Римма Маркова. Мама. Книга стихотворений. – Förlag: Books on Demand, Stockholm, Sverige, 2020. 56 с.
Новая книжка стихов Риммы Марковой восхищает своим оформлением. Предыдущая её книга «Та Грузия, которую пою» была оформлена работами грузинских художников. Новая книжка оформлена работами шведского художника и поэта Стефана Йоханссона. Книга двуязычная. Стихи Риммы Марковой переведены на шведский язык Ниной Чурклунд.
В предисловии Римма Маркова пишет, что книга «Мама» создавалась в течение нескольких лет, когда её мама жила в гостях у дочери, в пригороде Стокгольма. Однажды, за несколько дней до отъезда в Санкт-Петербург, мама попала в больницу. Ей оказали экстренную помощь с тем, чтобы она могла продолжить лечение в Петербурге. Контраст между шведской и постсоветской больницей был ужасающим. У матери был рак, она слабела, и Римма перевезла её к себе. Римма стала заносить свои впечатления о событиях, о разговорах с мамой. Так и сложился этот цикл стихов.
Эта больница построена до потопа.
Но сохранилась в своём первозданном виде
в двадцать первом веке, когда другая Европа
перешла в виртуальный мир. Неформальный лидер
Движения за сохраненье руин Союза
написал в своём популярном блоге:
«В этой больнице меня посещала муза.
Мы её сохраним». Сохранили. И что в итоге?
Хочешь выйти – держись за воздух, чтоб не упасть,
да смотри под ноги, где ампулы льдистый хруст.
В коридоре дыра в стене разевает пасть.
В туалете дверь нараспашку и запах густ.
Картину разрухи Маркова пишет крупными и печально яркими мазками. Но, конечно же, не ради сатирического веселья передаёт свои впечатления автор. Ей важно сосредоточиться на общении с матерью, важно окружить маму теплом своей любви.
Так сложилось, что выпало мне
скрасить маме последние годы.
Мне не в тягость, справляюсь вполне
с переменой лекарств и погоды.
Мне не страшно. Мы следуем с ней
Указаньям рецептов и лоций.
Но так хочется праздничных дней,
положительных, что ли, эмоций.
Тепло и нежность дочерней любви не могут не вызвать отклика в душе читателя. Тут всё говорится так безыскусно, естественная живая речь обретает звучание честного поэтического слова. Трудно выдержать себя. Когда близкий человек теряет память, утрачивает связь с тобой и прочим миром:
Боже, дай мне вынести этот день!
Не сорваться бы! Голос и так уж громок.
А ещё ожидает куча субботних дел…
Это мама моя. Теперь она – мой ребёнок.
И так день за днём… Веришь автору, веришь поэту, который не ищет слов. Достаточно передать свои ощущения самыми простыми словами.
Косу – ещё – заплетает сама.
Язык – уже – заплетается сам.
Говорит: – Я очень, очень больна.
Одноклассников помнит по именам.
Спрашивает: А в чьей мы квартире?
На каком этаже?
Нашу ещё вчера разбомбили.
Никого не осталось уже.
Читаешь этот дневник событий, видишь картину ухода человека. Суровый, не приукрашенный строй стихотворной речи вызывает боль. И так до последних строк этого дневника.
Всё кажется, что мама где-то здесь.
Вот позвонит, и срочно надо ехать.
Дождя и снега пасмурная взвесь
съедает звук – ни отзвука, ни эха.
И слово пропадает в никуда,
вокруг всепоглощающая вата.
Лишь по щекам холодная вода
ещё течёт, на вкус солоновата.
Гаснет экран, на котором жили эти страницы любви и печали…