Ирина Чуднова – лирик, для которого эмоциональный настрой важнее аналитической сосредоточенности, но не вполне объяснимым образом её стихи несут в себе философский склад мысли. В какой-то мере это объяснимо влиянием китайской поэтической и философской культуры, влиянием, которое Чуднова не утаивает, а – наоборот – подчёркивает, справедливо считая это творческим восприятием моментов ментальности восточного соседа России. Прелесть этих чудесных строчек, словно рисующих гуашью картины текущей жизни, очевидна. Стихотворная речь поэта Ирины Чудновой изобилует подвижными картинами бытия, пронизывающими её строки. Совмещение двух культур – перспективный путь творческого развития этого автора.
Д. Ч.
Два года спустя
А.В.Б.
Спрячь глаза за дымчатые стёкла –
Над драконьей пагодой пунцовым шаром солнце,
Через час оно воды коснётся, унося тепло.
Придёт ноябрь. Год пройдёт.
Поверь же в неизбежность..
Джонка заскользит по глади шёлка.
Я глаза закрою и увижу:
В голубом стекле холодной стали струи.
Старый лодочник моей руки коснётся,
Приставая к берегу. А помнишь? –
Капал воск на грязные ступени,
Карим пламенем тогда горели свечи,
И обрывки жалких слов сорвались в пропасть..
8.11.1994 г.
г. Ухань, Юйцзяшань
* * *
Никто меня не вспоминает там,
Моей вдове совсем другое снится.
А я иду по деревянным городам,
Где мостовые скрипят, как половицы.
А. Городницкий
У трёх вокзалов фонари, и в сумерках светло,
И пассажиров толпы и перроны…
Что в настоящем? Рельсы и вагон метро,
Такой же впрочем, как и все вагоны.
В такси тепло, жаль, закурить нельзя –
Шофёр воротит нос: от рюкзака костров
сгоревших запах.
«Друзья. Должны быть где-то и друзья…»
– В какую сторону?
– Давай на юго-запад.
Пенсионерки у подъезда – целый рой,
Как тривиальны их суды и страсти.
Меж двух скамеек, сквозь позорный строй,
Вслед вразнобой ответ сухому «здрасте».
Ключом встревоженный замок заел опять,
На окнах шторы, потемневшие от пыли.
И что больней: надеяться ли, знать?
На кухонном столе листок –
Должно быть, позабыли..
..теней на стене очертанья и те неясны,
В руках роковая белеет страница,
Не вынесла груз тишины
И скрипнула половица.
20.02.1996 –19.11.1997 г.
г. Ухань, Юйцзяшань
Краем глаза (питерское)
Небо чадит облаками,
льдинкой Нева плюётся –
город в зеркальном стакане,
терпкой оливкой зимнее солнце,
гранит и бетон,
с досок золочёных лики
ещё византийских времён,
снежная морось,
крестиков блики,
фонарные чётки,
арки мостов,
прутья решётки,
линий рейсшины,
скрип под сапогом.
Вороны на круче мусорной кучи,
месяц в разрыве тучи – ярче, чем тот,
на мечети,
форточка щелью халтурит,
в трамвайных прямых – ветер.
В поисках благополучья,
в стылом предутреннем свете,
от кошелька к урне,
от пирожка к сигарете,
от невезения к случаю
бродят цыганские дети...
16.03.2002 г.
г. Санкт-Петербург, Казанская
* * *
Ласточка – неба глоток
в выси сиреневой мечется.
Тонким пером прочерченный
шрам-горизонт сочится сукровицей
на западе, но затянулся с востока,
лунной дорожкой подлеченный.
И до утра ветер прозрачный играет
занавесью кисейной да уголком
простынки, в зеркале тени плодит,
ласково треплет кошачий загривок,
за ухом чешет.. К утру разнесёт
обрывки непосланных писем.
15.08.2003 г.
г. Пекин, Шанди
* * *
..Каждый третий день – осень,
ящерицей выползающая погреться на южную сторону
валуна-мегаполиса, хвостом в тень.
Косит изумрудным глазом зеркальных окон,
меняет кожу – чешуйки летят по проспектам,
зелёные с жёлтым, шуршат под ногами, и я
надеваю закрытые туфли, становлюсь
спиной к солнцу, чтоб уловить тёпло.
Ветер впутает паутинку в мою причёску,
воздушного змея – в параллели троллей..
Лица сезонных рабочих уже не лоснятся от пота –
кончилось, кончилось лето.
15.10.2003 г.
г. Пекин, Шанди Сили, 3.
* * *
Каждая осень приносит хрустящие вести с родины.
Не утешай себя! В конце октября снег до весны заносит
стылую грязь. Март обнажит улиц синюшные жилы
и перекрёстков скользкий опасный магнит – выжили!
Вы – жили. Листья багряные здесь в октябре
могут разве присниться – иного власть.
Революции сопло карманное, одряхлевшая пасть
через десятки лет, через все эти:
поднять, подхватить, нести, уронить, украсть,
сдать на свалку истории, гальванизировать –
каждое поколение учило свою матчасть.
Склонные к повторению внуки, опять повторят
историю прошлого века-витка, даже издалека
стыжусь наблюдать (мать! мать! мать!) желание всё
поделить-отнять, всех уравнять
в бедности...
...ежеосенний синдром перемен, вызванный недостатком
светового импульса на сетчатке глаза
и витамина «Д», гибельная страсть к красному.
30.10.2003 г.
г. Пекин, Шанди
Пробуждение
Ветер в столице, весна.
В жёлтом тумане мосты.
Холоднокровный март
пылью скрипит на зубах.
Не избежать утрат,
не удержать перемен –
так прихотливый змей
рвётся под облака,
тянутся из темноты
ветви озябшей мэй.
16.03.2004 г.
г. Пекин, Шанди
* * *
Моя усталость – высокородная птица,
глубоководная рыба,
колонковая кисть,
в двадцать одно касание пишущая
угасание взгляда и тяжесть век.
Моя усталость – седая волчица,
скупость движений,
лопаток подкожный бег.
Сократившись до влажного следа улитки,
до скрипа ночной половицы,
озвучившей твой шаг,
не спеша растекаюсь смычком по волосу скрипки,
светом по стёршейся грани гроша. Усталость.
Виски левой рукой зажав в горсти –
веки дрожат, дыхания ритм бесконечно
на выдохе сбит –
слышу, как ветер в оконную раму стучит,
скалится зеркало, на часах три
стрелки мотают клубки сахарно-ватного времени.
Моя усталость – неутомимый, морщинистый, медлительный слон,
раскачивает хоботом-маятником
в забытьё ли, в сон,
втаптывая..
25.02.2004 г.
г. Пекин, Шанди
Субботний чай в саду под ивами
Под небом бродит ветерок, минута копит день,
Даль глубока, осенний лёгок свет,
Вода играет и блестит, её рябой,
Весёлый блеск глаз праздных не калечит –
В саду под ивами расслабленные речи,
И звук чужих шагов, и мы лелеем лень.
До вечера ещё часы, часы, растягивай обед –
Но быстро промелькнут – ноябрь не обманет,
В прозрачном небе облачко растает,
И вышьют самолёты белый след.
Потёртый за год год, я, наконец, к тебе,
Взглянуть в глаза, порадоваться встрече
И помолчать. Холодный встретить вечер,
И палый листик приколоть к судьбе.
Бег стрелок резв. Придёт туман седой,
Накроет сад, и скрип ворот,
И эхо птичьих голосов, что с лета влёт
Запутавшись, в густых ветвях повисли,
И головастиков моих осенних чувств и мыслей
В забытой кадке с дождевой водой.
Ну, а пока он длится, этот день,
Я им дышу, нежданный праздник отмечая,
И в чашке остывающего чая
Ловлю ветвей рассеянную тень..
10.11.2004 г.
г. Пекин, Лунцзэ
* * *
Над водой зависла стрекоза,
плачет за кладбищем зимородок.
У любви упрямый подбородок
и животворящие глаза.
Здесь лениво плещется весло,
здесь скрипит соха, здесь ветер в поле..
Мне с тобой не очень повезло,
но с другою повезёт не боле.
Ведь любить – талант и ремесло
птиц подбитых ставить на крыло.
Зимородок канул в синеву,
вой над свежевырытой могилой.
Пахнет клевером, сырою силой,
нынче смерть порядком накосила –
Значит время баб валить в траву,
чтобы вспомнить, отчего живу.
16.01-03.02.2012 г.
г. Пекин, Лунцзэ