Иван Волосюк. Под страхом жизни. – Киев: изд-во журнала «Радуга», 2013. – 56 стр.
И. Волосюк. Стихотворения. «Эмигрантская лира» (№2, 2014), «Дружба народов» (№9, 2015).
Иван Волосюк, молодой донецкий поэт, печатался во многих периодических изданиях, помимо выше упомянутых. На его счету публикации в журналах «Знамя», «Крещатик», «Дети Ра» и других. Эти публикации и его книга стихов «Под страхом жизни» свидетельствуют о склонности автора к яркому поэтическому жесту, о чём мне уже доводилось писать. Отмечая характер его поэтического дарования, его образное мировидение, заселённое вспышками метафор, признаюсь, именно в этом видел главное – и чуть ли не единственное – достоинство его стихов.
Но знакомство с книгой поэта побудило услышать ту драматическую ноту, делающую болевой содержательность его стихотворной речи. При этом выясняется, что Волосюк прочно стоит на земле, помнит, откуда вынес своё слово, где ищет новое дыхание своих поэтических строк. «И сам я – не ножкой шаркаю, / С Петровкой и Пролетаркою / Я думаю об одном», – признаётся автор. О своих истоках он пишет:
И, не зная ещё языка и законов природы,
Я был частью Вселенной и крохотным сердцем своим
Ощущал, как из мрака земли пробиваются всходы,
Как зерно умирает и небо рыдает над ним.
Оживаю для слова и временной жизни не знаю.
День сгорает, как спичка, и, падая камнем в постель,
В полусне-полуяви я ясно теперь ощущаю:
До сих пор твои руки качают мою колыбель.
И, словно продолжая тему, сообщает:
И, когда засыпаю, ночных электричек гул –
Вездесущему мату подспорье и дополненье.
Нестоличное время, в тебя, как в пожар, шагну,
Чтобы вынести слово живым, невредимым, цельным.
И словно на волне этой же темы привязанности к своему, родному, кровному, Волосюк широко распахнутым – будто детским – взглядом воспринимает огромный мир, выходя за рамки бытового пространства, давая волю своему метафоричному слову:
Здесь какой-то не донецкий –
Привозной покой и быт,
Слышен моря шум, и детский
Смех по воздуху летит.
Неба синие пилюли
Принести ты мне должна,
Разве в море, как в кастрюле,
Помещается волна?
Эти жалкие тревоги,
Дни, потраченные зря,
На невидимые ноги
Опирается земля...
Парадоксальный взгляд автора заставляет нас иначе воспринимать масштаб этого мира, заземлённого и одомашненного поэтом, или же иначе – бытовой взгляд на вещи обретает космическую всеохватность:
В комнате было накурено.
Или не так: накурено было в космосе.
Кто-то сказал, что это – Млечный Путь.
У него был дар
поэтический,
хотя просто нужно было
открыть вселенскую форточку.
В игру зримого и слышимого Волосюк включает столкновение строчных и прописных букв, делая картинку неожиданно выразительнее:
Добирался
с несколькими пересадками.
Хотелось пить.
Сумка давила плечо.
И только возле ВДНХ
ВыДоХНул.
А разве не такой же неожиданностью оборачивается его иронический пассаж, отвечающий на демагогические лозунги или споры на тему выноса известного тела:
Если бы Ленин был
живее всех живых,
у него бы образовались пролежни.
Иван Волосюк затягивает читателя в свой образный поэтический мир остротой и свежестью мировосприятия, побуждая нас в повседневном и привычном явлении или факте увидеть иные горизонты, шагнуть за них:
Когда приезжали
родственники из Запорожья
на невообразимо роскошной «пятерке»,
мечтал снова поехать за город,
потому что на выезде из Дзержинска
была «Вулканизация»,
а в прошлый раз я так и не увидел
магму, выходящую на поверхность.
«Оживаю для слова», – говорит поэт. Похоже к этому он призывает и своего читателя.