Александр Габриэль. По прозванью человеки. Издательство «АураИнфо». – Санкт-Петербург, 2017; Небосвод несвободы. Издательство «Геликон Плюс». – Санкт-Петербург, 2017; А. Габриэль. «Дети Ра», №5, 2019; «Крещатик», №3, 2020; «Нева», №8, 2020.
Александр Габриэль – поэт, мыслящий нестандартно, неожиданно, непредсказуемо. Его стиль, давно сложившийся, хорошо известен ценителям поэзии. Яркая образность, метафорическое видение, ирония и, в особенности, самоирония, свойственные этому поэту, вызывают живой читательский отклик:
До чего ж хорошо! Я – иголка в стогу.
В школу я не пошёл. В школу я не могу.
В суматохе родня, носят пить мне и есть…
Мне везёт: у меня тридцать восемь и шесть.
Растревожена мать. В горле ёж. Я горю.
У соседей слыхать, сколько лет Октябрю,
там про вести с полей, трактора и корма…
А в постели моей толстый томик Дюма.
В палитре поэтических приёмов Габриэля – разнообразных и варьирующихся – уверенность в том, что мир, окружающий автора, выстроен эмоционально, неравнодушно, внимательно по отношению к человеческой жизни. Он слышит и видит чужую боль и тоску, вглядывается в простые житейские сюжеты, обнаруживая свои личностные человеческие качества:
Он к ней приходит не слишком часто,
Ну что поделать, не может чаще.
А в ванной тюбик – с зубною пастой,
Ему два года принадлежащей.
ему открыты её пенаты;
Она и речка, и переправа…
А он – женатый. Совсем женатый.
Хотя об этом не стоит, право.
Кажется, что тема избитая. Такие простые строки, так выстроена печальная повесть о любви. А вот и ещё банальная история:
Он знает давно: ничто под луной не ново,
но, верность пустой мечте до сих пор храня,
шесть дней из семи в неделю
он ждёт седьмого –
всего одного достойного жизни дня.
Один только день в неделю – его вершина,
И там пустоты кончается полоса…
В субботу ему разрешают увидеть сына.
На три часа.
Знакомо? А вот у Габриэля это звучит так остро, вызывая боль и сочувствие к героям этих стихотворений. При всём версификационном мастерстве поэта, демонстрируемом в других его стихотворениях, эти, вытянутые из житейской прозы кристаллы поэзии дорогого стоят. Объяснением этому феномену служат строки из другого стихотворения поэта:
Что нам, январь, твой ледяной улов.
и свет звезды, в холодном небе тающий,
на фоне наших, самых важных слов,
которые не сказаны пока ещё?
И что с того, что ночи дольше дней
и тучи собираются на вече?
Почти всегда январского сильней
сердечное.
Людское.
Человечье.
А это уже из новых стихов Александра Габриэля:
Из куста – стрекотанье беспечных цикад…
Я случаен, как зритель в партере.
И нырнул в океанские хляби закат,
словно кровь из небесных артерий.
Всё застыло в тиши уходящего дня,
и мальчишка так странно похож на меня:
ожила, словно в зыбкой истоме,
фотокарточка в старом альбоме…
Это какая-то иная интонация. Это звучит оглядкой на былое. Тут сквозит мудрость созревания. И узнаёшь поэта с его неповторимым характером, и слышишь эти новые нотки. Повторю свои слова из давнего уже отзыва на стихи Александра Габриэля: «его игра со смыслами – вовсе не игра, цель другая: дать слову новое дыхание, обострить восприятие поэтической мысли».
Но зрелость пришла. Дыхание новых стихов ощутимо.
Мы застряли в зимней паутине –
каждый человек и каждый дом…
Говорят, что лето в Аргентине,
но отсюда верится с трудом…
Но глядятся в снегопад искристый,
презирая стылые ветра,
гордые деревья-декабристы
на Сенатской площади двора.
Именно в ожидании новой книги поэта читаем:
И скупые прохладные ноты
заполняют вечернюю высь…
Ведь осталось лишь то, без чего ты
не хотел и не смог обойтись.