Щедрой и не всегда доброй рукой разбросала судьба русских поэтов минувшего века по всему миру! Значительная часть из них уже в веке нынешнем проживает в Германии. Эта поэтическая диаспора – о представителях прочих жанров мы здесь речь не ведём – многочисленна и разнообразна, она представляет широкий спектр творческих направлений и школ, во многом отражая процессы, которые нынче вообще характерны для русской поэзии в целом – без рамок и границ.
Сразу же оговорюсь: цель статьи – больше информативная, нежели аналитическая, и в то же время претензий на подробность даже информативного плана у автора нет. И ещё одна необходимая оговорка: некоторая более внимательная задержка на одних именах и перечислительное упоминание других – не имеют под собой рейтинговой основы. Тут другие мотивы, не лишающие автора права на субъективность.
Не стану приводить примеры исторического плана, иллюстрирующие мысль о давних связях поэтических культур России и Германии. Ломоносов, Жуковский, Тютчев, Набоков, Цветаева – это всё лежит на поверхности. Тем более, что вести серьёзный разговор о «связях» нынешних, это пребывать в искреннем заблуждении или наивном благодушии: современные слависты не интересуются по большому счёту поэзией русских иммигрантов. Отдельные примеры обратного – лишь исключения, подтверждающие общую тенденцию, в причинах которой разбираться в этой статье смысла нет.
Я не берусь судить об абсолютной достоверности моих сведений. В некоторых случаях я даже не обладаю информацией о том, кто является действующим автором, а кого уже с нами нет – сказывается недостаточность контактов, характерная для писательских сообществ.
Говоря об ушедших, привожу имена тех, кто и так был безусловно на слуху. Алексей Парщиков, Ольга Бешенковская (сайт Международной литературной премии имени Ольги Бешенковской), Мария Каменкович, Глеб Цвель, Анна Альчук, Дмитрий Дадашидзе, Виктор Рубанович, Генрих Кац, Виктор Шнейдер… Хорошо бы уверенным быть, что этот список в последнее время не пополнялся.
Читатель, который следит за литературным процессом в той или иной степени, с этими именами знаком. Они по-разному отражали в своем творчестве дыхание времени и обстоятельства жизни:
Мы совопрошали время, Мы сеяли в землю семя, И семя в нас прорастало… Но намолота – так мало!
– писала Майя Каменкович, будто предчувствуя свой ранний уход. А вот Ольга Бешенковская, которую я представлял читателям антологии «Женщины мира», вышедшей в издательстве «Геликон Плюс»: «поэт ярко выраженного и резкого жеста. Эзопов язык советского периода, лукавые игры со здравым смыслом, намёки и кукиши в кармане – не её стихия. Потому что стихия – она сама!» Это её узнаваемая интонация звучит в строках, под поэтическим и гражданским смыслом которых могли бы подписаться многие:
Знаю: Родина – миф. Где любовь – там и родина… Что ж Не вдохнуть и не выдохнуть, если ноябрь и Россия… Лист шершавый колюч, как в ладони уткнувшийся ёж, И любой эмигрант на закате речист, как Мессия…
А завершалось это стихотворение так:
Знаю: Родина – мир… Где любовь – там и родина… Но И любовь – там, где родина… Прочее – лишь любованье… Как темно в этом космосе… (Помните, как в «Котловане»…) А в России из кранов библейское хлещет вино…
Среди русских поэтов, живущих в Германии, немало тех, кто остаётся замеченным в метрополии, чьи стихи появляются в современной российской периодике, выходят в России книгами. Это, например, Лариса Щиголь и Вадим Перельмутер, живущие в Мюнхене. Щиголь – родилась в Иркутске, жила в Киеве, экономист по образованию, автор стихотворных книг и публикаций в периодике, поэт по преимуществу традиционной поэтики, но приёмы концептуалистского письма свойственны ей ровно в той мере, насколько они обогащают стих и его полисемическое содержание:
…Ну а чем мы становимся старше, Тем упорней нам снится кино, Где играют военные марши, А судьбой уже всё решено, И на самом рассвете помстится, Что уже за тобою пришли… И летят перелётные птицы – Журавли, журавли, журавли.
Вадим Перельмутер родился в 1943 году в Москве. Он автор многочисленных книг стихов, журнальных публикаций, литературовед, критик, историк литературы, эссеист – поэт высокой филологической культуры. В его стихах каждое слово занимает единственно возможное место. Художественная мысль выражена со всей определенностью, завершенностью:
И беспамятственно схожи // Баснословные года, Ибо раньше или позже, // Но без разницы – когда, Довершив картину мира – // Миража – мерцанья – мрака, – На вчерашнего кумира // Лапу задерет собака…
К строгой поэтической манере высказывания тяготеют и живущие в Мюнхене представительницы разных поколений русской поэзии Тамара Жирмунская и Наталья Генина. А вот для Андрея Рево (поэт, музыкант, родился в 1950 году в Москве, был солистом камерных ансамблей («Мадригал» и пр.); стихи публикуются в российских журналах и европейских альманахах) из того же Мюнхена характерна парадоксальность поэтического образа, метафорический взрыв, ритмическая свобода:
И вот я перевёлся на Руси. Взлетел – и нет. Лишь только пятки босы сверкнули. Только (Господи, спаси!) вот-вот закусит ротор на оси, и мой мотор с возвышенного си всей массой канет в ступор безголосый. И вот тогда – звенеть в голубизне останутся лишь ласточки одне. Одне оне. Да ангелы белёсы.
Разнообразием поэтических характеров представлен и Берлин, в котором успешно работает большая группа русских поэтов. Диапазон поэтических манер широк, разнообразен, многолик. Вадиму Фадину (родился в 1936 году, окончил МАИ, автор нескольких книг стихов и прозы) свойственна ровная интонация свободного периода. Катрен ему тесен, стихотворное повествование всё время требует большей строфической свободы:
Потоп, сказали, будет после нас. // Дороже пролетевших лет – сей час, но времена, как правило, двулики: // пока на воле длится ясный день, горят от жажды глотки деревень // и век, победоносный и великий, тайком влачит трагическую тень.
Но в целом это автор, приверженный тому же традиционному стиху, как и Александр Лайко (родился в 1938 году в Москве, заведовал библиотекой, в Германии редактирует журнал «Студия», автор нескольких книг стихов и журнальных публикаций) – поэт, которому свойственна острота поэтического высказывания, острота художественной мысли:
В державном униженьи нет границ. Ты плакала навзрыд, как дети, – безутешно. Ступени шаткие пролётов лестниц Скрипели, и ворчал соседкин шпиц... Мы как бы возносились над землёю грешной. И вот, добравшись до твоей скворешни, Сидели долго и безмолвно в тьме кромешной, Пока ты не зажгла настольный свет: Тахта и коврик, стул и стол, буфет – И знамо – как предмет сечёт предмет.
Иначе выглядит творческий характер Бориса Шапиро (родился в 1944 году в Москве, защитил докторскую диссертацию по физике в Тюбингене, автор поэтических книг на русском и немецком языках) – поэта, которому и вовсе тесно в рамках традиционного стиха. Он не отказывается от прямой стихотворной речи, но перемежает её сложными метафорическими ходами, стремясь за словом обнаружить более глубинные логические связи. Поэтика его порой усложнена, порой упрощается до простого пересказа деталей окружающей жизни, проявлений человеческого и творческого характера – недаром у Шапиро есть множество посвящений, он словно разбирает галерею человеческих типов и их портретов на характерные детали.
А вот, скажем, Дмитрий Драгилёв работает на приёмах модернистского стиха с ярко выраженным импровизационным началом. Филолог и музыкант по образованию, джазовый пианист и поэт по призванию, он всегда непредсказуем:
никуда не плывущий бык и синий одинокий контейнер от беседки до будки цепная реакция пса и речное время взвешенное на весах отделяет нас часовым коктейлем от пассатов зябнущих водоемов где-то преет паслён краска «с» на селе – этот тон бывший некогда в моде говорят до конца заменён монотоньем приставшим оперенью ворон и снам официальных приёмов по дорогам где стелется дым кочевья без погон на плече веселей, моветон, и уста шевелясь на мове поцелуют лишь серую мглу. в знаменитой харчевне ценней и дерьмовей в углу.
Дмитрий – ученик и продолжатель поэтической школы Алексея Парщикова, один из основателей поэтической группы «Запад наперёд», в которую входят также живущие в немецкой столице Александр Филюта, Илья Рывкин и Сергей Штурц.
В Берлине живёт и Валерий Шерстяной (родился в 1950 году, окончил романо-германское отделение филфака в Краснодаре) – автор «звучарных» или «фонетических» стихов, книгу которых он сам же переложил на немецкий язык.
В Кёльне интересный поэтический характер проявляет Демьян Фаншель, который в последние годы жизни дружил с Алексеем Парщиковым и испытал на себе определённое его влияние. Демьян (родился в 1955 году в Одессе, жил во Львове, врач по образованию, автор многочисленных публикаций) часто отталкивается от звука, фонема притягивает его внимание от строки к строке. А в результате рождается метафорический ряд – где образ и густо аллитерированный звук организуют содержательную наполненность стихотворения:
Здесь имеет значение всё – // Звуки, знаки, знамения многие, – Всё тебе весть благую несёт. // Звон, нить в небе, разметку дороги Наметал тебе белым стежком, // Наболтал тебе Кёльн колокольный На прозрачное ушко свекольное – // Сквозь игольное шпиля ушко. Облака разбивая над городом, // В полусфере – прозрачнейшим льдом, Всеми призмами, сахаром колотым, // Серебром – небольшие – и золотом, Главный колокол – молотом: «Дом-м!..»
В Германии вообще своеобразно работают многие поэты, которым неинтересны и тесны рамки традиционной поэтики. Это, например, Вилен Барский, Игорь Бурихин, Анри Волохонский, Ры Никонова, Сергей Сигей, Александр Дельфинов, Юлия Кисина, Илья Китуп и некоторые другие.
В Халле живёт Сергей Бирюков (родился в 1950 году, окончил истфак Тамбовского университета, кандидат филологических наук, основатель Академии Зауми, автор многих книг стихов, статей, исследований истории поэтического авангарда), мастер перформанса, человек-оркестр, способный с огромным мастерством доносить до самой разной аудитории тончайшие нюансы поэтического текста, работает в широком диапазоне художественных средств:
Путь Тютчева дорогой Тютчева в пути Selentium ты перечти учись в молчании сказать и вечность с млечностью связать дорогой Тютчева на Овстуг поэзией напитан воздух дорогой Тютчева на Вщиж где с небесами говоришь безмолвно где облако являет облик поэта полно
Анатолий Гринвальд родился в 1972 году в Казахстане, живёт в Лейпциге, преподавал в университете. Автор нескольких книг стихов. Интонационно-ритмическая свобода позволяет ему убедительно работать на грани прозаизма, препарируя бытовой житейский материал в художественное повествование:
А как устал, пойди, купи билет до Сочи... В купе сосед расскажет о себе, (не очень слушай), И поезд тормозит везде... такая сволочь... Да ты не лучше. А как доедешь жив, то в ресторане Напейся от души, к тебе за столик Придёт богиня – интеллект, два иностранных... Но много стоит. А как вы с ней не то договоритесь, Не то ли нет, ведь всякое бывает... А если да, возьми богиню в лифте... Без всяких правил Приличия. Лифт будет падать, падать... Ты будешь нежен... в меру агрессивен, А утром запиши себе на память, Что жизнь красива.
Несколько авторов представляют русский поэтический Дортмунд. Это, кроме уже упоминавшегося Вилена Барского, Ольга Денисова, Ирина Слепая-Рашковская, Юрий Финн, Валерий Сафранский.
Во Франкфурте-на-Майне живёт Ольга Мартынова. Она родилась в Дудинке, но становление её творческого характера связано с Санкт-Петербургом. Ольга – типичный представитель питерской школы, с присущей ей высокой филологической культурой, она автор ряда книг стихов и многочисленных публикаций в периодических изданиях, альманахах и антологиях.
В соседнем Рюссельсхайме работает Алишер Киямов, автор нескольких книг стихов, журнальных публикаций, ученик и последователь известного поэта Тимура Зульфикарова. Он уроженец Ленинграда (1958), но творческой судьбой связан с Таджикистаном.
А рядом ещё и Майнц, где преподающий в университете Алексей Макушинский одинаково интересно работает в поэзии, прозе, эссеистике. Алексей – сын писателя Анатолия Рыбакова, кандидат филологических наук, доктор философии. Он широко использует диапазон поэтических приёмов – от регулярного рифмованного и белого стиха до верлибра.
В Ганновере обращают на себя внимание известные поэты Вадим Ковда, Вилли Брайнин-Пассек, Елена Тиновская, Борис Левит-Броун, Виталий Шнайдер и другие…
В Эрфурте – замечательная семейная пара непохожих друг на друга поэтов – Виктория Добрынина и Евгений Сухарев.
В Марбурге – ироничный и яркий Григорий Певзнер.
Из Оффенбаха доносятся искрение строки лирических признаний Елены Рышковой.
Дюссельдорф представляют Александр Грабарь, Марина Гершенович, Карина Бахмутская, Марина Белоцерковская. Из этого же региона Татьяна Ивлиева, Заира Аминова.
На юге Германии выступают такие яркие фигуры, как Генрих Киршбаум, Ирина Гатовская, Михаил Окунь, Павел Нерлер, Екатерина Келлер, и, само собой разумеется, Борис Марковский – главный редактор журнала «Крещатик», автор многих публикаций и поэтических книг, подвижник, ценитель поэзии и сам тонкий поэт:
«Крапива» – красивое слово. // Кругом – лопухи, лебеда... А в небе – из льда голубого – // шальная стояла звезда. Стояла над домом и садом, // и в лунном её забытьи всё то, что казалось нам адом // (свети, дорогая, свети!) – невнятные шорохи, звуки // бессмысленной жизни земной в преддверии долгой разлуки // наполнились вдруг тишиной.
На юге Германии, в Аугсбурге, живёт и работает замечательный поэт Вальдемар Вебер. Он родился в 1944 году в Кемеровской области. Жил в Москве. Окончил московский иняз. Пишет на немецком и русском языках. Автор целого ряда книг, журнальных публикаций стихов, переводов из немецкой поэзии, Вебер – признанный мастер свободного стиха:
Военная подготовка У нашего военрука не было правой руки. Он почти не рассказывал нам о войне и совсем ничего о руке. Вспоминал, как пахнет земля и небо в перерыве между боями, о стуже, о страхе, о сибирячке-связистке, и как однажды в окопе ему захотелось её пощупать в самый разгар артобстрела. Прямо так и сказал нам, пацанам, доверительно, как мужчина мужчинам.
Некоторые из вышеназванных авторов имеют прямое отношение к поэтическому фестивалю «Эмигрантская лира» – одни были членами жюри (Вальдемар Вебер, Вилли Брайнин-Пассек), другие принимали участие в качестве финалистов, третьи оказались победителями фестиваля. Среди участников фестиваля назову Владимира Авцена – поэта-лирика и юмориста, барда, а также Александра Ланина, Василия Циттеля, Алёну Тайх, Анну Людвиг, Марка Шевелёва.
Среди поэтов-участников фестиваля «Эмигрантской лиры» тоже наблюдается стилевое разнообразие, поиск своей интонации, своего голоса. Ярко и необычно работает победитель фестиваля 2013 года Михаил Шерб. Он родился в Одессе (1972), получил образование физика, работает программистом. В поэзии обращает на себя внимание быстрым развитием, успешным решением сложных поэтических задач, уверенностью жеста:
Лист – белоснежен, музыка – ништяк, Как будто жизнь глотаешь натощак, Как будто бы четырнадцать-пятнадцать, И все твои заботы – о прыщах, (календула ли, просто крепкий чай), И череда лихих «привет-прощай», И остро не хватает ассигнаций. Зато струной внутри натянут секс, – Мгновенный возбудительный рефлекс, (Особенно от женщин рыжей масти). А на экране – молодой генсек И дольше века будет длиться век... И в первый раз прочитан залпом «Мастер»!
Также в совершенно зрелого автора вырос Михаил Юдовский. Призёр одного из наших фестивалей, уроженец Киева (1966), М. Юдовский – замечательный художник, самобытный поэт и прозаик, приверженец строгой формы, но отнюдь не затёртого стиха, владеющий поэтическим, художническим взглядом на мир:
Может, этого ждёт от меня безымянный народ, Этот девственный лес, научившийся чтить лесорубов? Ибо царь не идёт на попятный, а только вперёд, Проложив себе путь из рабов, славословов и трупов. Что ж, не будем сомненьем рассудок насиловать зря. Да разгладится лоб, да пребудут ладони шершавы, Если искренне верит народ, что величье царя Измеряется твёрдостью хватки на горле державы. Город будто застыл. Над стрехами летит суховей. Небосвод раскалён. Задыхается сердце от зноя. Ариадна, прости. Я запутался в нити твоей. Минотавр не убит. Он очнулся и сделался мною. («Тесей»)
В Кобленце живёт бывший харьковчанин, ученик Бориса Чичибабина – Генрих Шмеркин, автор нескольких книг, поэт и прозаик с остро ироническим мировосприятием. Он – мастер жанра, в котором и смех, и скрытые слёзы, и пронзительный лиризм:
Моя краса – неотразима! // Давно пора сообразить: Ну, просто – невообразимо // Её кому-то отразить! Её никто не отражает: // Ни дряблый враг, ни хрупкий друг – Она безжалостно сражает // Всех, кто находится вокруг. Со мной тягаться – нет резона. // И в этом я, бесспорно, прав: Меня узрев на горизонте, // Все разбегаются стремглав. И мой анфас неотразимый // И эллипс умной головы – Уж много лет – в глазах любимой // Не отражаются, увы…
«Куда уехал цирк?» Этот очерк озаглавлен строкой живущего в Германии замечательного детского поэта Вадима Левина. Его представлять публике и вовсе не надо! Разве что процитировать любимые детьми и взрослыми стихи:
Куда уехал цирк? Он был ещё вчера, и ветер не успел со стен сорвать афиши. Но больше не горят его прожектора, под куполом оркестр его не слышен. Куда ушли слоны? В какие города погонщики ведут учёного верблюда? Куда уехал цирк? Уехал он туда, где кто-то сказку ждёт и верит в чудо…
Так куда же уехал весь этот цирк русской поэзии? Не правда ли, в контексте приведённого стихотворения вопрос звучит почти издевательски?
Думается, мало кто из нас ожидал сказки и чуда в эмиграции. Судьбы у разных людей складываются по-разному. А объединяет их всех одно: любовь к русскому поэтическому слову. И если кому-то кажется, что слишком печальна судьба русского литератора в эмиграции, пусть он утешится грустноватым фактом: не многим собратьям по перу в метрополии живётся легче.
Но там, где живут и творят поэты, должны быть редакторы и издатели. Конечно, многие продолжают издаваться в метрополии, публикуются в тамошних журналах и альманахах. Но ведь и здесь у поэтов ещё находится свой читатель. Стремление донести до этого читателя авторское слово воплощается в различных изданиях, прежде всего – в литературных журналах. В Германии их достаточно много. Однако некоторые не выдержали напора рыночной экономики и перестали выходить, другим не удалось достичь серьёзного профессионального уровня, и одни из них закрылись, а иные не вызывают читательского интереса. Поэтому назову несколько изданий, которые в большей степени отражают текущие процессы русской литературной жизни в Германии.
Задуманный автором этих строк ежеквартальный журнал русской литературы «Зарубежные записки» не мог бы осуществиться без Издательского дома «Партнёр» (Дортмунд). Руководитель издательства доктор Михаил Вайсбанд и его заместитель Борис Вайнблат сразу же восприняли концепцию традиционного «толстого» журнала, издававшегося с 2005 по 2009 годы. Первые три года главным редактором журнала являлся опять же автор этих строк, в последующие два года моим соредактором стала Лариса Щиголь, работавшая до этого заместителем главного редактора и много сделавшая для того, чтобы журнал обрёл своё лицо (кстати сказать, именно ей принадлежит идея названия журнала).
Это был удачный в творческом плане проект. Журнал «Зарубежные записки» признан одним из лучших зарубежных русских журналов, за что нам с Л. Щиголь был присуждён специальный диплом Оргкомитета и Жюри Русской премии «За вклад в развитие и сбережение традиций русской культуры за пределами Российской Федерации». Не случайно же произведения, опубликованные у нас в эти годы, оказывались в финальных списках таких премий, как «Русский Букер», «Большая книга», «Повести Белкина», «Русская премия» (первое место за роман Бориса Хазанова «Вчерашняя вечность»).
Издание журнала возобновлено в 2013 году. Новым соиздателем и моим соредактором стал Евгений Степанов. Судить о том, насколько успешным окажется возобновление проекта, ещё рано. До конца года вышли 21-я (редактор Д. Чкония) и 22-я (редактор Е. Степанов) книги, заметно отличающиеся друг от друга.
Ровный по уровню ежеквартальный журнал «Крещатик» (главный редактор Борис Марковский) радует многими удачными публикациями и в целом держит высокую планку литературного качества. В этом смысле надёжно выглядит и берлинский журнал «Студия» (главный редактор Александр Лайко). Характерным моментом этого издания представляются публикации переводов с немецкого языка на русский и с русского на немецкий. Билингвальный раздел журнала таким образом отражает процессы творческого содружества русских и немецких авторов.
Все три журнала – «Зарубежные записки», «Крещатик» и «Студия» – размещены на сайте «Журнального зала», что определённым образом свидетельствует о признании в среде профессионального сообщества.
В Гельзенкирхене, неподалёку от Дортмунда,
Александр Барсуков
создал небольшое издательство Edita Gelsen, выпускающее небольшие альманахи и сборники приличного уровня. Авторы могут недорого издать там книги за свой счёт.
В Вуппертале выходит с полугодовой периодичностью альманах «Семейка» (составитель Владимир Авцен). Он рассчитан на семейное чтение для взрослых и детей. Несмотря на финансовые сложности издания, составителю (он же редактор) удаётся не опускать качество публикуемого материала ниже определённого уровня.
Ещё один журнал, который выпускается во Франкфурте-на-Майне – «Литературный европеец» (главный редактор Владимир Батшев). Издание лихорадит. Изредка на его страницах мелькают качественные тексты профессиональных авторов, но чаще журнал заполняют провальные по уровню публикации, явно не подвергавшиеся редакторскому участию. Возможно, потому, что перспективы у этих авторов сам же редактор не обнаруживает. Однако тут лучше в полемику не вступать – господин Батшев всё равно никого не слышит, периодически веселя читающую публику своими инвективами в адрес других изданий и продолжая активно «бороться» с советской властью 60-х годов прошлого столетия.
Журнал «Мосты» выходит также под контролем г-на Батшева, что позволяет вести политику разумного паритета между изданиями.
Возглавляет Владимир Батшев и Союз русскоязычных писателей Германии. Членство в этом союзе обеспечивает получение выпусков «Литературного европейца». По сути дела, внося членские взносы, автор подписывается на журнал.
Содружество русскоязычных литераторов Германии ныне возглавляет Борис Замятин. Организация научных конференций, литературных встреч, вечеров – всё это составляет разнообразие планов организации.
Литературный салон ПЕН-клуба в Берлине организовали Анна и Вадим Фадины. В тёплой домашней атмосфере проходят встречи с гостями – писателями из разных уголков Европы, из России. Недавно выпущен большой сборник стихов, составленный из произведений гостей клуба.
В Германии существует и множество любительских объединений, проводящих свои вечера, встречи, иногда выпускающие сборники вскладчину. Сами пишут, сами издают, сами читают. Можно без конца перечислять русские клубы и культурные центры, представляющие собой локальные районные дома культуры, но какой же в этом смысл! Общегерманских русских литературных событий не происходит.
Было время – громко пытался заявить о себе фестиваль «Русский стиль». В одном из интервью даже прозвучала претензия на то, чтобы он стал русским литературным Оскаром. И вот читаешь имена участников и победителей – практически нет ни одного более-менее известного имени… Выходит, нам предлагают открытие новых дарований? В таком количестве?
Но сказок и чуда никто не ждёт. Работают поэты, делая своё – как давно сказано – дело, одинокое, волчье, не задумываясь над этим вопросом: «Куда уехал цирк?» А и впрямь, куда его занесло этот цирк? Куда он добрался? Или вечно – в пути?