УШЛА НАША НАТАША
Вчера мы Наташу отпевали во Введенском храме в Париже, потом хоронили на кладбище Пер-Лашез. Маленькая церковь была битком набита, кому-то стало плохо, его вынесли. Была она в закрытом гробу, так что прощались с этим закрытым гробом. Потом поехали на трёх автобусах на Пер-Лашез, там долго собирались. Многие пришли прямо туда. Кто-то из старых друзей уже не мог прийти. Похоронили в тесном скоплении склепов, трудно было всей толпе собраться у могилы. Могила оказалась рядом с могилой её близкой подруги Наташи Дюжевой. Никакого удивительного совпадения тут нет – муж той Наташи, француз, отдал нашей Наташе своё место. Это совсем недалеко от могилы Алика Гинзбурга. Кто захочет прийти, это 80-й так называемый дивизион на кладбище, от входа налево.
Было очень холодно. Много друзей собралось – русских, поляков, чехов, французов... Были послы Польши и Чехии, с венками, речами, такими долгими, что друзьям уже времени не осталось, в полшестого закрывается кладбище, и всех нас попросили уйти, даже могилу не закопали, обещали сделать это с утра и положить все цветы. Так все растерянно и ушли, потом долго ждали, когда автобус приедет. Я там у стен кладбища и познакомилась с двумя Наташиными сыновьями. Правда, всё порывалась уйти, просто не было душевных сил ехать на поминки. Но Саша Радашкевич меня остановил. Ехали дольше часа в мастерскую Наташиного сына Ясика на другой конец Парижа. Наш маленький автобус был последний, в нём как раз ехали три короба пирожков, которые прислало наше российское посольство, от которого никто не присутствовал. Необычное участие, но всё-таки хоть что-то.
И вот, когда мы, измученные, добрались до места, то застали там такое множество хороших людей, что вдруг откуда-то силы появились. Вспоминали, рассказывали о Наташе, карандашный портрет которой, очень хороший, сделанный сыном, висел в углу над всеми нами. Некоторые из собравшихся не виделись с другими лет двадцать, и вот Наташа Горбаневская всех собрала. Послушав все рассказы, мы поражались, скольким она сделала невероятно много добра, неоднократно помогая.
Моё с ней знакомство началось с того, что, оказавшись в Париже без средств к существованию (книжку приехала писать), я нашла работу – довольно длинный перевод на русский, но его надо было напечатать на машинке, а машинки с собой у меня не было. Одна знакомая знакомых, телефоном которой меня снабдили сердобольные московские друзья, очень удивилась, почему это она должна мне давать взаймы машинку. Тогда я раздобыла телефон Горбаневской. Логика была такая: она поэт – ну и я поэт, авось поможет. И на первой же минуте разговора Наташа сказала: «Машинку я вам, конечно, дам, приезжайте». Ну, а дальше были публикации в «Континенте», общая работа в «Русской мысли», «Новой Польше», «Карте».
И такая она была во всём. Так получалось, что Человек закрывал Поэта – обычно у поэтов наоборот. И всё же и её битва за свободу и справедливость длиною в жизнь, и её непомерное великодушие – всё было оттого, что Поэт не мог поступать иначе. Многие, то есть большинство, нарушают это правило. А она – нет.
Расходились все почти счастливые. Осознав, оценив, снова к ней приблизившись. С благодарностью, что она была и была близким каждому человеком. С каким-то легким сердцем.
В метро Радашкевич и говорит: «Слушай, я таких похорон вообще ни разу не видел».
Я, если честно, мечтала бы так. Но это ещё заслужить надо…
Да, и пятеро замечательных Наташиных внуков из России, Польши и Франции были там с нами.
Александр РАДАШКЕВИЧ (ФРАНЦИЯ)
ПОСМЕРТНОЕ ПОСВЯЩЕНИЕ
Видно, пора
до того добираться предела,
где воск на флейте
и ноты в конверте.
На флиппера[1],
в которые я сыграть не успела,
слёзы пролейте
по моей смерти.
Наталья Горбаневская
Липкое поле, полынное, где всё заведомо
темно, и в лабиринтах безвылазных,
вместо бабьего глупого века и сбежавшего
молока, в глухонемые полночи ты сражалась
с кем-то в шахматы, с кем-то дулась
в поддавки. Полое море политики, ночи
кофе и сигарет, и фонарик в конце тоннеля,
не спасающий никого, но в клубящемся
кино-дыму – стаи ангелов битых и
глиняных, и такая отвека бездомная,
недоснившаяся нагота. Недокуренная
сигарета, недочерченный в небе стишок,
но в последнем парижском бистро то
с Копейкиным, то с Николаевым,
отбегающим к цинковой стойке, ты ещё
доиграешь, Наташа, в свой мигающий
звёздами флиппер, забивая голы за голами
всем незримым своим супостатам,
так ребячливо, смело дымя.- [1] Наталья Горбаневская играет во флиппер http://www.youtube.com/wtch?v=A4CJYyOVuSg