История культуры русского зарубежья

Автор публикации
Яна-Мария Курмангалина ( Россия )
№ 4 (40)/ 2022

Дети гениев: Лев Львович Толстой

Шведская линия в жизни сына классика

 

Дети знаменитых писателей и поэтов нередко остаются «за кадром». Чаще всего потомки идут по двум путям устройства своих судеб, либо полностью выходя из-под влияния родительского гения, обретая иные профессии, делая карьеру в тех сферах социальной жизни, которая бы не затрагивала область интересов отца или матери, либо пытаясь превзойти родителя или дотянуться до него, идя по проторенной им дороге. Первый путь, как можно проследить по многим примерам биографий, сохраняет жизнь и психику. Второй – ломает человека, если он не находит в нём себя. Замечательным образцом того, как ребёнок двух гениальных родителей сохранил баланс между их славой и собственной личностью, стал Лев Гумилев, на чьи лекции в советское время собиралась вся студенческая молодежь Москвы. Сюда можно отнести и Ариадну Эфрон, дочь Марины Цветаевой, которая, несмотря на то, что эпоха катком проехалась по её судьбе, до сих пор считается одним из лучших переводчиков французской поэзии. Но в большинстве случаев мы видим тяжёлую внутреннюю борьбу за собственное становление, изломанные жизни, забытые имена. Этот второй тернистый путь несмирения выбрал для себя Лев Львович Толстой, сын великого русского писателя Льва Николаевича Толстого.

О Толстом-старшем можно говорить бесконечно. Его эпический четырёхтомник «Война и мир» изучается в школе, как летопись русского дворянства во всех его нюансах, и как художественно осмысленная хроника войны с Наполеоном Бонапартом. Богатое литературное наследие, которое оставил писатель, стало частью культуры России; его произведения включены в мировую литературу.

Лев Львович Толстой, четвёртый ребенок в семье, родился в 1869 году в Ясной Поляне, когда его отец находился на пике своей литературной славы после публикации «Войны и мира», и всё свое детство провёл в атмосфере творческой работы родителей (не будем умалять титанический вклад Софьи Андреевны Толстой в труды мужа). Л.Н. Толстой писал о сыне «любезному другу Alexandrine», графине А. А. Толстой в конце октября 1872 г.: «...4 й Лев. Хорошенький, ловкий, памятливый, грациозный. Всякое платье на нём сидит, как по нём сшито. Всё, что другие делают, то и он, и всё очень ловко и хорошо. Ещё хорошенько не понимаю...»[1]. В свою очередь, Лев Львович вспоминал в своих дневниках: «В раннем детстве я обожал отца, любил запах его бороды, любил его руки и голос... Ребёнком он часто носил меня на плечах по комнатам дома... часто играл со мной… Только к 17-18 годам, как раз в то время, когда отец переживал свой религиозный кризис, я стал относиться к нему сознательнее и искал в нём ответов на жизнь, которая развёртывалась передо мною...»[2].

Бессознательно повторяя судьбу отца, его жизненные принципы, он действовал по тем же канонам, которые в дневнике Льва Николаевича выразились, например, в таких словах: «Чтобы жить честно, нужно рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать и опять начинать и опять бросать, и вечно бороться и лишаться, а спокойствие – это душевная подлость». В статье «Жизнь и судьба Льва Толстого-младшего» Л. Тимофеева пишет: «Не закончив университета, (он) занялся самообразованием. Живя в Ясной Поляне, увлёкся хозяйством и преобразованием жизни крепостных крестьян. Не удовлетворившись этой работой, поступил в действующую армию. Став писателем, о котором заговорила вся Россия, увлёкся проблемами народного образования и открыл свою школу. Служил мировым посредником, присяжным заседателем в суде. И всё это можно считать университетами Льва Толстого, главным предметом в которых была жизнь. Лев Львович, как и отец, в университете переводился с одного факультета на другой и, не закончив его, как отец, выйдя из университета, попытался сделать военную карьеру. В отличие от отца прослужил совсем недолго, но успел подорвать своё здоровье. Но главное – это его литературная деятельность, в которой он хотел превзойти отца»[3].

Русский писатель, публицист, драматург, издатель, скульптор – это далеко не всё, что можно сказать о Льве Львовиче Толстом. Вся его жизнь была попыткой стать лучше, чем отец, оставить свое наследие. В детстве маленький Лев Львович был любимым сыном для матери и всей женской части семьи Толстых. Когда мальчик подрос, отец отказался предоставить формальную «подписку о благонадёжности» сыновей Ильи и Льва, поэтому им был закрыт путь в казённые учебные заведения. Лев дважды поступал в частную Поливановскую гимназию – в 1881 и 1884 годах. После окончания первого года учёбы из-за плохих результатов его оставили на второй год по настоянию руководителя гимназии. Софья Андреевна так объясняла неуспехи сына: «Лёва старался в то время учиться хорошо, но, как он мне сам говорил, новое учение отца, его жизнь с простой работой и всё его настроение и отрицание науки очень вредно повлияло на занятия Лёвы в гимназии»[4]. Л.И. Поливанов в характеристике от 1884 года так писал о ученике Льве Львовиче Толстом: «О поступлении в V-й класс нельзя и думать даже при усиленном учении в течение лета. В IV-й класс он может поступить только при усиленных и притом под руководством настоящих учителей занятиях. Он не готов в IV-й класс ни по русскому разбору, ни по географии, ни по древним языкам. Из всего этого его сведения самые отрывочные, сбивчивые (то же по истории и литературе); по географии же нет никаких изменений. Единственный успех с тех пор, как он от нас вышел, – в русском правописании; во всём прочем он пошёл назад. Сверх того замечено изменение к худшему в общем настроении ученика. Прежде очень заботливый и старательный успеть в учебном деле, ему тогда даже непосильном, теперь он сделал впечатление какого-то равнодушного ко всякому успеху мальчика»[5].

Гимназию в 1889 году Лев Львович окончил с трудом, часто болея и перенеся нервный припадок на выпускном экзамене. В 1889 году поступил на медицинский факультет Московского университета вопреки отговорам отца. Посещал лекции Сеченова. Отучившись один год, перешёл на историко-филологический.

В апреле 1891 года в Ясной Поляне произошёл раздел имущества семьи Толстых, в результате которого Лев Львович стал владельцем самарского имения в Бузулукском уезде и хамовнического дома в Москве. В сентябре 1891 года, бросив учёбу на 2-м курсе университета, он отправился в Самарскую губернию для организации помощи голодающим. Открыл более 200 столовых на средства пожертвований, собранных матерью, и привлекал церковных служителей к управлению ими, принимал участие в работе Красного Креста, организовывал фельдшерские пункты лечения больных тифом и цингой, принимал и распределял гуманитарную помощь. В результате сам заразился тифом, перенеся его на ногах, и подорвал психическое здоровье. По настоянию матери и вопреки мнению отца Лев Львович с ноября 1892 по январь 1893 года служил рядовым в 4-м стрелковом Императорской фамилии батальоне, расквартированном в Царском Селе. Был освобождён от воинской службы до принесения присяги по состоянию здоровья.

В доме Толстых часто собирались друзья семьи: Фет, Тургенев, художники Крамской и Репин. Их разговоры сильно повлияли на формирование личностей детей Толстого-старшего. Лев Львович, который впитывал в себя эту творческую атмосферу без остатка, свои первые рассказы написал ещё будучи студентом. В 1891 г. в журналах «Родник» и «Книжки недели» были напечатаны рассказы «Монтекристо» и «Любовь» под псевдонимом Львов Л. В период с 1893 по 1896 гг., после осознания безрезультатности многих своих начинаний, Лев Львович впал в депрессию. Он лечился у разных врачей в Москве и Петербурге. По рекомендации врачей в 1896 г. был направлен на лечение в клинику шведского доктора Вестерлунда, метод которого способствовал его физическому выздоровлению. Духовное возрождение Льва Львовича произошло благодаря женитьбе на Доротее, дочери своего врача. Молодые приехали в Ясную Поляну 1 сентября 1896 года. Исследователи отмечают, что Доротея была шокирована бедностью быта в доме Толстых, и устроила в отведенном им флигеле «шведский уголок».

Об отношении отца к обустройству их быта в Ясной Поляне говорит следующее воспоминание из книги Л.Л. Толстого «Опыт моей жизни»: «В ту же зиму пришло из Швеции приданое Доры, и я выслал за ним на станцию Щёкино около тридцати крестьянских саней. Когда весь этот длинный обоз поднимался в усадьбу Ясной Поляны по Пришпекту... сам Лев Николаевич, выходя на свою прогулку, случайно встретил его и был потрясён его появлением. «Что это такое?» – удивлённо спросил он у мужиков. «Приданое молодой графини Доры Фёдоровны. Лё Лёлич нанял нас». Отец в ужасе взглянул на горы вещей, качнул головой и молча пошёл дальше. Вечером он с горечью и осуждением упрекнул меня в том, что я привез в Ясную столько ненужных вещей. «Зачем все эти вещи? Ещё больше роскоши рядом с нищетой?».

Я объяснил, что Доре они нужны и что это её приданое. Среди всех этих вещей он позднее особенно возненавидел антимакасары, которыми Дора покрывала спинки кресел, чтобы спасти их от жирных затылков. Бедные антимакасары были для отца символом безумной и вредной европейской культуры»[6].

Все эти годы, несмотря на болезненное состояние, Лев Львович продолжал поиски себя в литературе. Им были написаны рассказы, повести, рассказы для детей, печатавшиеся в различных журналах. Он входит в литературные круги России, знакомится с литераторами, издателями разных журналов. Графу Толстому не всегда нравилось то, что выходило из-под пера сына, но вскоре отношения их временно наладились. И к произведениям сына Толстой стал более снисходителен.

ВЯсной Поляне Лев Львович и Доротея жили наездами: выезжали в Москву, Швецию, Италию, Францию, Петербург. В 1898 г. у них родился первый ребёнок, наречённый Львом. Радость общения с первенцем была недолгой – мальчик умер в 1900 г.

Между тем Толстой-младший много писал, публиковался, его пьесы ставились на сценах театров. В 1904 г. он основал книжный магазин и склад «Доброе дело», приобрёл дом в центре Петербурга. Вместе с семьёй он часто выезжал в Швецию, где рождались его сыновья и дочери. Россия, как ни старалась Доротея понять и полюбить её, так и осталась для неё чужбиной.

В конце 90-х годов отношения отца и сына снова изменились. В 1898 году Лев Львович написал рассказ «Прелюдия Шопена», который уже по названию напоминает «Крейцерову сонату» Толстого-старшего. Все десять лет до этого момента сын старался следовать убеждениям отца, отображённым в этой повести: не пить, не курить, жить смирно, с уважением относиться к женщинам. Однако в «Прелюдии Шопена» он выступает с критикой отцовских идей, на что Лев Николаевич отзывается такой записью в своем дневнике: «Лёва заговорил о своей повести. Я сказал ему больно, что как раз некультурно (его любимое) то, что он сделал, не говоря о том, что глупо и бездарно»[7]. Лев Львович не отстаёт в своей возросшей неприязни к отцу, и в книге «Правда об отце и его жизни» она достигает глобальных масштабов: «Никто не сделал более разрушительной работы ни в одной стране, чем Толстой… Не было никого во всей нации, кто не чувствовал бы себя виновником перед суровым судом великого писателя. Последствия этого влияния были прежде всего достойны сожаления, а кроме того и неудачны»[8].

«Прелюдия Шопена» явно уступала по художественному уровню «Крейцеровой сонате», в результате чего вызвала массу негативной критики, а Толстой-младший получил обидное прозвище «Тигр Тигрович». Его нападки на отца так же вызывали в литературной среде много негативных суждений. Первый роман Льва Львовича «Поиски и примирения», вновь пронизанный параллелями с семейными конфликтами и критикой толстовцев, вызвал плохую реакцию ещё до публикации. Помимо Толстого-старшего открыто высказались Горький и Чехов. Википедия пишет: «После одной из первых встреч в Ясной Поляне Горький писал о Толстом-младшем в октябре 1900 года: «Не понравился мне Лев Львович. Глупый он и надутый. Маленькая кометочка, не имеющая своего пути и ещё более ничтожная в свете того солнца, около которого беспутно копошится»[9].

В 1904 году во время Русско-японской войны Л.Л. Толстой опубликовал в «Новом времени» цикл статей «Мысли и жизнь», в которых призывал вести войну до победного конца. Статьи вызвали полярные отзывы и сделали Толстого одним из самых читаемых публицистов.

К началу Первой мировой войны отношения разладились и в семье: будучи увлечён скульптурой и учась какое-то время в Париже, он встретил в художественной мастерской девушку по имени Жизель. Увлечение оказалось недолгим, но не последним в череде его романов. Узнав об этом, Доротея с детьми уехала в Швецию, а Лев Львович остался в России. Отъезд жены очень охладил чувства Толстого, но он продолжал общение с семьёй, ездил в Швецию, встречался с детьми. Доротея ещё питала надежду на возможность сохранения семьи, приезжала в Россию. Но сердце её мужа уже заняла другая женщина, бывшая гувернантка детей его брата Михаила Толстого, Мадлен. Связь и с ней была непродолжительной.

22 сентября 1918 года Толстой получил разрешение на въезд в Швецию на два дня, чтобы повидаться с детьми. Вскоре он покинул Петроград, а вместе с ним и Россию навсегда – после свидания с семьёй Толстой переехал в Германию. Здесь ему приходилось зарабатывать средства к существованию литературным трудом, а потом и службой на железной дороге. В это время он был уже не один. После развода с женой в 1916 г. и разрыва отношений с Мадлен он женился на Марианне Сольской и имел от неё сына Ивана. Но и этот брак не принёс ему радости и распался.

Лев Львович захотел воссоединиться со своей семьёй, но бывшая жена сочла это невозможным, так и не простив его до самой своей смерти в 1933 г. Из всех своих детей Лев Львович переписывался только со вторым сыном Никитой, который настоял на том, чтобы отец переехал к нему в Швецию. Но на тот момент Лев Львович бывал в Швеции наездами, продолжая вести «отельную» жизнь в Париже и Риме, сделался игроком, пытался продолжать заниматься литературой, скульптурой, живописью. В одном из писем Никите он как бы подвёл итог своего существования: «Жизнь моя была непутёвая или беспутная и дурная».

Зимой 1938 г., будучи уже больным, старым, Лев Львович решил окончательно обосноваться в Швеции. Умер он в Хельсингборге 18 октября 1945 г.

Родовая ветвь Толстых до сих пор продолжает цвести в Европе. Праправнучкой Льва Толстого по материнской линии является Луиза Виктория Толстой[10] (именно в таком склонении), шведская джазовая певица, известная под псевдонимом «Леди-джаз». Она входит в число самых популярных джазовых исполнителей Скандинавии, и в своей музыке часто обращается к классическим русским композиторам, таким, как Рахманинов, Чайковский.

По её собственному признанию, русского языка она не знает, и произведения своего прапрадеда не читала.

 

 

[1] Дневники Л.Н. Толстого. – URL: http://tolstoy-lit.ru/tolstoy/dnevniki/index.htm

[2] Л.Л. Толстой. «Опыт моей жизни». – URL: http://leo-tolstoy.ucoz.ru/ISTO4NIKI/tolstoj_l.l-opyt_moej_zhizni-fragmenty-avtobiograf.pdf

[3] «Жизнь и судьба Льва Толстого-младшего», 9.07.2014 г., Л. Тимофеева,URL : https://myslo.ru/city/tula/tulyaki/zhizn-i-sudba-lva-tolstogo-mladshego

[4] Лев Львович Толстой. – URL: https://tolstoy.ru/life/family/children/lev-lvovich-tolstoy/

[5] Там же.

[6] Л.Л. Толстой. «Опыт моей жизни».

[7] Л.Н. Толстой, Дневники. – URL : http://tolstoy-lit.ru/tolstoy/dnevniki/index.htm

[8] Л.Л. Толстой. «Правда об отце и его жизни». – URL: http://tolstoy-lit.ru/tolstoy/vospominaniya/pravda-ob-otce/index.htm