Анаcтаcия Винокурова (Германия)
Я CЛЫШУ, ДАНЯ!
Иногда на пути вcтречаютcя люди, уход которых болью отзываетcя в cамой cокровенной глубине. Как будто теряешь чаcть cебя. И единcтвенное, что оcтаётcя, – это воcпоминания. И тихая радоcть от того, что вcтречи эти вcё-таки cоcтоялиcь. И иррациональный cтрах того, что их могло бы вовcе не быть.
В далёком 2011 году я отправила cтихи на первый в жизни конкурc. Это был «Ветер cтранcтвий» – конкурc молодых руccкоязычных поэтов зарубежья, проходивший в Риме. Что меня привлекло тогда? Да, пожалуй, возможноcть поехать в Рим и вырватьcя из привычной рутины, так как ни о каком литературном процеccе я в cвоей наивноcти тогда понятия не имела.
Вечный город был прекраcен. Учаcтники – яркие и талантливые (многие из них потом cтали друзьями, но это уже cовcем другая иcтория). Но даже на фоне вcеобщей воcторженноcти и воодушевления оcобенно cильно выделялcя один из членов жюри. Еcли бы меня тогда попроcили опиcать, как должен выглядеть поэт, я бы, ни cекунды не задумываяcь, кивнула в его cторону: «Да вот же он!».
Ариcтократично интеллигентный, c беcконечно добрыми глазами, Даниил Чкония отвёл меня в cторону поcле оcновного конкурcного этапа и cказал: «Вы неплохо пишете, но читаете отвратительно!».
Эти cлова cтали для меня cпуcковым крючком, заcтавившим, для начала, научитьcя неcтыдно cебя читать. А cледом – вcегда помнить об ответcтвенноcти за напиcанное. C тех пор мыcль «А что бы на это cказал Даниил?» cтала для меня фоновой, что и как бы я ни пиcала.
Он умел для каждого найти нужные cлова, почувcтвовать внутреннее дыхание cтиха и душу автора, и отзывы его неизменно были предельно тонкими и деликатными. Однажды он проронил: «Мало кому можно cказать что-то, что будет против шерcти. Почти никогда не cтоит, еcли нет надежды, что будешь уcлышан...».
«Не cомневайтеcь!» – cамонадеянно заявила я тогда.
«Я знаю, что ты cлышишь», – улыбнулcя он.
Я cлышу, Даня!
Алекcандр Карпенко (Россия)
БЛАГОДАРНОСТЬ ЗА ДОБРОТУ И «СОЛОМОНОВСКУЮ» МУДРОСТЬ
Самая незабываемая встреча с Даниилом Чкония произошла у меня в начале восьмидесятых годов прошлого века. Я только-только стал немного приходить в себя после тяжёлого ранения в Афганистане. Писал стихи, которые помогали коротать время в госпиталях и больницах и служили своего рода стихотерапией. Послал свои стихи письмом в Союз Писателей. И пришёл ответ: «Приходите, я с Вами пообщаюсь. Литконсультант Даниил Чкония». Письмо было официальное, с подписью и печатью. Конечно, имя Даниила тогда мне ни о чём не говорило. Литконсультация Союза Писателей СССР находилась в левом флигеле напротив Дома Ростовых, рядом с Центральным Домом Литераторов. Даниил Чкония принял меня очень доброжелательно. Подборка стихов, которую я прислал, была очень неровной: я ещё не умел тогда распознавать качество своих стихов. И почему-то постеснялся показать свои военные стихи. Даниил прошёлся немного по каждому из присланных стихотворений и заявил, что я смогу состояться в литературе, если буду много работать над текстами. Из всей подборки он особо выделил стихотворение «Бегущая по волнам», где я соединил гриновские мотивы с любовной лирикой, посвящённой девушке с морским именем Марина. И Чкония не ошибся: я до сих пор читаю эти стихи на публике, печатаю в журналах и книгах. Конечно, говорил Даниил и о недостатках подборки. Но делал это так деликатно, что я ушёл из литконсультации окрылённый и взволнованный. И, конечно, всё время носил в себе благодарность Даниилу за доброту, чуткость, профессионализм и «соломоновскую» мудрость. Тогда я ещё не знал, что и отчество у Даниила Чкония соответствующее – Соломонович.
Потом, уже в 21-м веке, я неоднократно встречался с Даниилом в дни его наездов из Германии на творческих вечерах наших общих друзей. Даниил презентовал мне несколько своих книг. Сохранился его автограф на книге «Экскурсовод, или Писатель играет джаз» (Короткая проза. Стихи разных лет. – М., Кругъ, 2012. – 228 с.): «Дорогой Саша! Добра, света, стихов, событий! Даниил». 23.01.14. Москва». Светлая память замечательному человеку! Мне будет очень его не хватать.
Alla Wiens (Германия)
ДАНИИЛ ВЫПОЛНИЛ СВОЮ МИССИЮ
Самый дешёвый способ путешествия по Европе – автобусные маршруты русскоговорящих фирм. Кёльн – в трёх часах езды от Брюсселя...
Выбрали мы «Прекрасную Бельгию»! Пасхальные выходные 2014 года.
Был прекрасный апрельский день. Приехали в Кёльн, дождавшись автобуса, заняли свои места на втором этаже.. Все организационные моменты были позади...
После общей информации нам был представлен наш гид- писатель, поэт Даниил Чкония.
«Этот ненавязчивый голос, эта отобранная точностъ и насущность исторических деталей сообщает вашему путешествию нетуристическую подлинность...» – это цитата из предисловия в книге «Экскурсовод, или Писатель, который играет джаз», которую написал Даниил Чкония.
Время пролетело незаметно. Рассказ писателя был настолько интересен, насыщен датами, историческими деталями, что мы подумали что он открыл страницы своей книги и читает нам информацию.
Каково же было удивление, когда во время экскурсии по городу рассказ продолжился, и, конечно же, мы поняли, что «Товарищ-экскурсовод» не читает.
4 города: Антверпен, Брюссель, Брюгге, Гент. Я давно хотела побывать в Брюгге. И это путешествие было одним из тех жизненных моментов, что остаются в памяти.
Рассказ писателя-экскурсовода о городе, о прочитанном романе Джорджа Роденбаха и других прекраснейших мест этого маленького живописного городка, был очень интересным.
Между настоящим и прошлым нет граней времени: кареты с лошадьми, и машины, при этом надо было концентрироваться, чтобы не отстать от группы.
Впечатлял город, рассказ и загадочная харизма гида. Даниил Чкония подписал купленную мной книгу его стихов. Два года позже выйдет его последняя книга. Я была под впечатлением от стихов. Мне кажалось, что я никогда не читала подобных, или это просто забытый русский язык. Стихи я давно вообще не читала. В ФБ, в моей ленте стали появляться стихи, и состоялось знакомство с журналом «Эмигрантская лира».
С удовольствием ждала выхода нового номера журнала. Особенно читала замечательные рецензии Д.Ч. Знакомство с новыми авторами, о чём они думают и как пишутся стихи.
Как позже напишет Яна-Мария Курмангалина: «…поэтическая реальность Даниила Чкония собирается из земных вещей. Это тот случай, когда всё происходит с точностью до наоборот – автор не спускается со своих метафизических небес, чтобы открыть людям глаза на некие истины, а созидает свое личное поэтическое бытие, взяв за основу обыденную жизнь». Очень правдиво.
Иногда я делилась впечатлениями о прочитанном. Я как-то сказала, что люди не просто так выезжают в эмиграцию. Это всё прописано свыше. Даниил выполнил свою миссию. Очень понравилось последнее интервью Даниила Чкония у Юлии Белохвостовой.
Вот одно из любимых его стихотворений:
...Но как просилась ты в силки Наперекор своей природе... Я научил тебя свободе, И – взмахи крыл твоих легки. Лети, неласковая птица, И падай в медленную высь. Не оглянись: всё повторится. Не повторится! Оглянись! И – плавная – по повороту – Истаиваешь ты во мгле. Я научил тебя полёту. А сам остался на земле.
Светлого пути, дорогой Даня, на седьмом небе...
Есть такие встречи в пути, которые не забудутся. Поэты приходят к нам с более высоких небесных уровней. Он ушёл в 77 лет, 25 сентября 2023 г. Последним для него как редактора был 40 номер журнала ЭЛ.
Спасибо за встречу в пути!
Людмила Cвирcкая (Чехия)
СТАРШЕ НАС ВСЕХ, А БУДТО БЫ МОЛОЖЕ
Это было в Ганновере, в 2019 году, весной. Мы собрались на поэтический фестиваль. Много нас было: болтали, смеялись, пели, знакомились. А потом появился Он – старше нас всех, а будто бы моложе. Сразу включился во всеобщее веселье, стал смеяться, шутить и выглядел ещё моложе. И глаза у него были молодые – удивительные. Он ни с кем не заигрывал, был естественно-прост и искренен, и от него невозможно было оторваться. Хотелось смотреть и слушать бесконечно.
На следующий день, после многочасового поэтического турнира, я сидела в углу и следила за тем, как все участники и жюри (а он был в жюри, разумеется) «общаются по интересам» в разных концах зала. А он был на сцене: остался после того, как поздравил победителей. Вокруг него толпились поэты: молодые и не очень, обоего пола. Он слушал, кивал, подписывал книгу, отвечал на чей-то вопрос, и всё это одновременно. Я подумала, что надо бы попросить у него книжку, и решительно направилась к сцене. А он уже улыбался, сделав движение мне навстречу. Все поэты сразу куда-то испарились, я промямлила, что, мол, книжку бы…
– Обязательно, – весело откликнулся он. – Пойдёмте, сядем.
И мы спустились со сцены в зрительный зал и сели на первый ряд.
– Вот что я хочу вам сказать, Людмила, – проговорил он задушевно, – у поэтов есть два пути: первый – велеречивость, многословие: с годами всё больше и больше. А второй – наоборот. Когда начинаешь выкидывать, не жалея, целые строфы, даже и удачные, для того только, чтобы выделить, подчеркнуть единственно верную мысль. Я сторонник второго. И вам желаю идти этим же путем. Тогда вы и вспомните этот наш разговор.
Он достал из сумки книжку и подписал ее. Я осмелела и подписала свою. Он потом напишет о ней рецензию, но это уже другая история.
Александр Радашкевич (Франция)
ПАМЯТИ ДАНИ
пусть пройду я незамеченным
всё одно уйду не сломан
и живу неонемеченный
не расставшись с русским словом
Даниил Чкония
И вот блеснула детская улыбка и солнышко грузинское в глазах совсем не там, но, уж конечно, тем, стихи укрылись лунной пылью, и голос грешным ветром растворился в никем не чаемых краях. Как в германских гравюрных ландшафтах или в замках змеистой Луары, ты снова станешь лучшим гидом в тех атласных сквозящих лугах, светло вещающим на чистом, на бывшем русском языке. И вот уж с хлюпкого паромика живых шлю и тебе, мой поздний брат, поклон разминовенья. И пусть вокруг долдонят вдруг о смерти, но тебе она нет, не к лицу, хоть место, где ты жил в душе, теперь болит, болит.
А. Р.: Есть ли вопрос, который я тебе не задал и на который тебе хотелось бы или не хотелось отвечать?
Д. Ч.: Да нет, пожалуй. Вопросы, которые я сам себе задаю, получают или не получают мои ответы, но это «для внутреннего употребления».
А. Р.: «Наш век на земле быстротечен. / И тесен назначенный круг. / А он неизменен и вечен – / Поэта неведомый друг». Представь, дорогой Даня, что в некоем весьма отдалённом и даже непредставимом будущем этот неизменный и вечный друг подошёл в «элизии теней» к благородному камню, на котором уже с трудом читается твоё милое земное имя. Какую надпись он прочтёт под ним, раздвинув благоуханные ветви горнего розария?
Д. Ч.: Весьма аккуратно ты выразился: «в весьма отдалённом». А тут не успеешь оглянуться, уже пора рюкзачок на дорожку собирать. Такой скорее всего случайный посетитель прочтёт имя-фамилию и две даты. Вероятней всего, ему это мало что скажет. Не напишешь ведь: «поэт»… может, смеху не оберёшься. А нужно ли давать повод для смеха над своим прахом?..
А. Р.: Спасибо тебе, мой друг, за мудрость, скромность и откровенность. Вижу детскую улыбку на твоём лице, и храню её с первой встречи»
(из интервью, журнал «Эмигрантская лира» 2018-4-1).
Михаэль Шерб (Германия)
ОН БЫЛ ТАЛАНТЛИВ ВО ВСЁМ
Как мало людей, которых вспоминаешь исключительно с тёплой улыбкой, со светлой грустью! Один из таких, безусловно, Даня Чкония. Он был талантлив во всём: был незаурядным поэтом, непревзойденным экскурсоводом с энциклопедическим кругозором, отличным водителем – как лихо колесил он по средневековым запутанным улицам европейских городков, безошибочно находя нужный маршрут и малейшее пригодное для парковки место!
Хорошо на ровном месте, где струится автобан, Выжать чуточку за «двести», потому что воздух пьян. Но уже под Вупперталем, где сдвигаются холмы, Над холмами пролетая, прыть свою умерим мы. Получи, скакун мой, роздых! Всё равно я пью до дна Веселящий этот воздух, над которым спит луна.
Любимец женщин, всегда элегантный и ухоженный (что редкость в поэтической тусовке), умевший одеваться дорого и со вкусом, он нисколько не нуждался в самоутверждении за чужой счёт, наоборот, по кавказки щедро делился своими талантами и благами с окружающими. Помню, гуляя по району возле Мэникен-Писс, мы зашли в кондитерский магазинчик. Продавщицы сразу узнали Даню: он много лет водил здесь экскурсии. Обрадовались, тут же подарили пакет вкуснейших бельгийских шоколадных конфет. Надо ли упоминать, что этот пакет тут же был передарен мне?
А то является синица. А эту что сюда приносит? И вертится, и веселится, Но, видно, всё же крошек просит. Не то, чтобы такой хороший, Но чем-то это душу полнит – И я ей насыпаю крошек. Пусть хоть она меня запомнит.
Несколько лет назад Александр Мельник организовал в рамках встреч бельгийского союза литераторов наш с Даней совместный творческий вечер в Брюсселе. Чудесная поэтесса Анастасия Андреева принимала нас в своём гостеприимном доме. До и после выступления мы гуляли по городу, посещали музеи и говорили, говорили, говорили. Даня был чудесным рассказчиком. О чём бы он ни говорил – о своём ли южном детстве, о поэзии ли, редакторской работе, друзьях-литераторах – всё это было всегда по-доброму, тепло, иронично и самоиронично.
На рассвете туманно-бездонном Спор нахальных ворон у окна. Почему наша нежность бездомна? И разлук не боится она. Так скажи, что пора нам, пора нам Разлететься за окоём... Я удачи считаю по ранам, По зазубринам в сердце моём.
Десяткам, если не сотням, молодых поэтов выписал Даня «путевку в жизнь». Бережно, скрупулезно рассматривал он авторские подборки, его критика всегда была доброжелательна, а его предисловия к сборникам стихов и критические разборы глубоки, точны и информативны.
Сорока, утка и синица, А вон и голубь суетится. Они мне ночью стали сниться С вопросом: «Ты-то что за птица?» Я просыпаюсь на рассвете И радуюсь полоскам света. Что я за птица? Не ответил. Да у меня и нет ответа.
Писать эти воспоминания грустно и странно. Собственные слова кажутся мне штампами. И не потому, что я неискренен, а потому, что не могу адекватно описать своего друга Даниила Чкония. Да и никто не сможет. Чтобы понять, «что он был за птица», нужно было знать его, общаться с ним. А если вам судьба не предоставила такого шанса – что ж, тогда остаётся читать его стихи:
Потому что в этом мире Друг – твердыня и основа, К двум твоим – придут четыре Добрых дела, добрых слова. Ветка к ветке, камень к камню – Свить гнездо, сложить дорогу… Протянись твоя рука мне – Сразу чувствую подмогу! И по-русски: скоро-скоро! По-грузински: чкара-чкара! Чок да чок – бычок Никора… Чок да чок – бычок Цикара…
Александр Мельник (Бельгия)
СЛОВО О ДАНИИЛЕ ЧКОНИЯ
До 2009 года мы не раз виртуально пересекались с Даниилом Чкония, работавшим главным редактором литературного журнала «Зарубежные записки», но лично знакомы не были. В феврале 2009 года я пригласил его в финальное жюри поэтического фестиваля «Эмигрантская лира». На тот момент в жюри уже вошли Бахыт Кенжеев и Алексей Цветков (Александр Кабанов и Олеся Николаева присоединились к ним чуть позже). Даниил в то время отдыхал на Канарах, но сразу же прислал мне ответное письмо. Он лестно высказался о моих поэтических проектах, за которым следил, и на моё приглашение ответил коротко: «Да». После этого мы часто дискутировали с ним о разных сторонах создававшегося фестиваля. Помню, что в ходе обсуждения моего предложения о том, что результаты поэтического конкурса должны зависеть не только от качества стихов, но и особенностей их презентации в ходе фестивале, Данил заметил, что ему любимому Тарковскому за чтение стихов он поставил бы «троечку»», что Самойлов читал стихи гениально, но что это не значит, что всякое самойловское стихотворение немедленно в ходе чтения затмило бы стихотворение Тарковского.
Чкония был старше и опытнее меня, поэтому я внимательно прислушивался к его советам. Фестиваль прошёл в сентябре 2009 года и после этого сразу же стал популярным. Д. Чкония входил в финальное жюри всех последующих фестивалей, кроме последнего (14-го). Он был поистине душой этого международного форума – открытый, скромный и доброжелательный, его любили и опытные поэты, и робкие дебютанты. Даниила уважали не только за его мудрость и мягкий характер, но и за его лирику – глубокую, эмоциональную и просто интересную. Пожалуй, мудрость – житейская и литературная – была главной отличительной чертой Даниила Чкония. Благодаря этому качеству он в 2013 году и стал заместителем главного редактора журнала «Эмигрантская лира» и одновременно – редактором отдела поэзии диаспоры. Перед созданием журнала, в начале 2012 года, мы долго обсуждали с Даниилом контуры этого нового проекта. Первый номер вышел в марте 2013 года. Как редактор отдела поэзии, Чкония был очень требовательным и в тоже время деликатным. Его вводные редакторские тексты, предварявшие поэтические подборки, читали с не меньшим интересом, чем публикуемые в рубрике стихи. Его рецензии были живыми и тактичными. Уже в ходе нашего сотрудничества Даниил придумал рубрики «В поле зрения „Эмигрантской лиры“» и «Творческий портрет». Мы каждый год встречались с Д. Чкония – в его родном Кёльне, в моём в Льеже, а также в Брюсселе, Париже и Иерусалиме. В ноябре 2019 года Даниил Чкония вместе с Михаэлем Шербом участвовал в «Осенних встречах „Эмигрантской лиры“ в Брюсселе».
Я пишу сейчас не подробные и исчерпывающие воспоминания, а всего лишь некий абрис, своего рода квинтэссенцию образа поэта и редактора Даниила Чкония. За многие годы нашей дружбы и нашего сотрудничества накопилось столько информации, столько историй и сюжетов, что мне потребовалось бы несколько лет для того, чтобы их разобрать по полочкам и подробно описать. Да это, возможно, и не требуется. Мне хотелось бы здесь обозначить самое важное. Даниил Чкония был талантливым поэтом, вдумчивым редактором, интересным собеседником и верным другом. Всё остальное – детали биографии.